Собор Святой Софии – принципиально новое развитие пространства по диагоналям сводов. Стамбул, 2015
На примере Софии Константинопольской мы можем говорить о появлении первого здания – пространственной скульптуры, в котором развитие формы сводов по диагоналям и возникшая уникальная именно пространственная композиция увлекают гораздо больше, чем любая декорированная стена более спокойного и рационального по форме объема. На примере этого здания видно, что если у архитектуры появляются другие пространственные задачи и связанные с ними возможности, то она может во многих своих уникальных проявлениях перестать нуждаться в декоре.
Нужно еще раз сказать об ордере. Он становится в раннесредневековых постройках более абстрактным и механическим. Это значит, во-первых, что колонны и пилястры часто совсем пропадают с фасадов и из внутреннего пространства, оставляя одинокие карнизы на плоскости, в промежутках между которыми колонны только угадываются. И, во-вторых, если колонны и пилястры все же есть, то они уже не соответствуют античным канонам, их капители или придуманы в упрощенном виде, или заимствованы в более ранних постройках, их фусты почти всегда заимствованы в развалинах античных сооружений, у них нет правильной последовательности и правильных, канонических соотношений. Этот абстрактный ордер выполняет свои функции по гармонизации, но сама гармонизация теперь упростилась, былая сложность в пропорциональных соотношениях уступила принципу механической повторяемости. И в этом – главное свидетельство смерти античного ордера. Если бы корзиноподобные капители V и VI веков были встроены в систему пропорциональной зависимости и суперпозиции, ордерная система продолжала бы жить.
Но эти основы оказались размыты и забыты, а потому старая система окончательно ушла в прошлое, оставив то в одном, то в другом художественном центре мастеров, способных построить нечто значительное по композиции, а также по размерам и по ширине пролета, но не способных и, возможно, даже не желающих воссоздать старую систему декорирования во всех ее сложностях и подробностях. Античный ордер, таким образом, умер окончательно.
Мы хотим на основе этого беглого обзора еще раз подчеркнуть, что строитель-архитектор в древнем, в том числе и античном мире был в первую очередь заинтересован создать прочную постройку по последнему слову техники, а потом – обязательно украсить ее. Первые античные храмы периода архаики не отличались изощренностью в украшениях, но по мере развития технических возможностей обработки материала совершенствовалась в первую очередь система декора. На относительно простой и сделанный в соответствии с техническими возможностями того времени конструктивный остов наносились украшения, и уже тогда это не было мотивировано никакой конструктивной необходимостью. Позднее система украшений становилась все изощреннее, но общим оставалось одно – независимость добавленных изобразительных, декоративных форм от конструктивной целесообразности. Метопы, триглифы, разнообразно развитые капители, базы, украшенные рельефами и глубокими карнизами фронтоны – все они уже на самой ранней стадии в лучшем случае напоминали о своих деревянных предшественниках, но при этом жили своей жизнью, помогая зданию выглядеть нарядно, а материалу, из которого оно сделано, проявить свой характер и достойно стареть. Этим мы хотим сказать, что если по иронии судьбы кто-то из древних мастеров уже тогда воскликнул бы, что орнамент нечестен, что он – преступление, то переход к функционализму без излишеств был бы возможен с тем же успехом уже в то время, а не 25 веков спустя. Уже тогда колонны без капителей могли нести антаблементы без фризов и стоять на своих цоколях без причудливых баз. Почему этот переход произошел не тогда, а настолько позже, мы и пытаемся размышлять в этой книге.
Если античная архитектура Средиземноморья и отличалась от современной ей архитектуры других регионов, то это отличие заключалось как раз в гораздо более изощренной, эстетизированной системе украшений и орнаментов, покрывавших средиземноморскую архитектуру. Эволюция архитектуры была во многом эволюцией системы украшений созданного конструктивного остова – вот тезис, который мы хотим развить в этой книге и которым мы хотим объяснить известную несостоятельность сегодняшних попыток создать средовую, то есть призванную гармонично окружать нас утилитарную архитектуру без опоры на этот постулат.
Глава 2
Средневековье
Эпоха Средневековья – сложный, неоднозначно воспринимаемый период. С одной стороны у нее репутация времени мрачного, характеризующегося необразованностью, дикостью (особенно «темные века»). С другой стороны, это эпоха религиозной экзальтированности, во многих своих проявлениях, в первую очередь в искусстве, приводящая к торжеству духа над повседневностью. Есть и третья сторона: это время зарождения современной цивилизации Запада, время все ускоряющегося развития, важная отправная точка прогресса. Все это верно и в отношении средневековой архитектуры, в которой были и невежество (или только период невежества и неумения), и символическая передача духовных состояний, и, наконец, инженерный прогресс.
На месте Западной Римской империи поначалу не возникло ничего сравнимого с ней, а потому здесь, в области латинского языка, очень долго ощущалось дробление. Это распадение и умножение давало не только отрицательный эффект: отдельные части и даже просто отдельные города учились жить самостоятельно, находить выход из трудных ситуаций, не забывая собственной выгоды, но и не замыкаясь в себе.
По-другому было в Восточной Римской империи, которая сохранила целостность и силу и стала тем, что называлось Империей ромеев, а на Западе получило в довольно поздние времена название Византия (по первоначальному названию Константинополя). Здесь политический процесс был непрерывным, а значит, и культура в этой области греческого языка имела непрерывный характер.
Византия в VII веке попала в полосу кризиса, который продолжался до IX века. В этот период окружающие империю варварские народы и Арабский халифат как будто сговорились стереть эту страну с лица земли. Византия же, желая выжить, приобрела мускулистость и жилистость, как будто несовместимые с расцветом культуры. Произошла своеобразная варваризация культурного мира. В результате этого процесса остатки ордерной системы были утрачены, размеры зданий уменьшились, а декорация их упростилась.
Но в X веке наступило время усиления империи, что не замедлило сказаться и на образе храма: византийцы еще чуть раньше изобрели новый тип храма, так называемый вписанный крест, croixinscrite, где символика пространственного креста сочеталась с его включением в прямоугольную систему из девяти ячеек с куполом над средней ячейкой, над средокрестием. В этой символической архитектуре все было римским: и парящие своды, купольные, полуциркульные и крестовые, и система ниш, плоских и вогнутых, расчленявшая «тело» храма с внешней стороны и вторгавшаяся даже внутрь постройки, и колонны, мраморные полированные колонны с заимствованными в античных постройках частями, которые несли своды столичных, константинопольских храмов, превращая ордер в часть иллюзорной игры с тяжестью, оборачивавшейся невесомостью.
