Захлопнув за ней дверь, я постояла так немного, прислушиваясь к шуму лифта. Но так и не услышала ни громыхания дверей, ни его скрипучей песни, знакомой с детства до последней ноты.
Вообще-то я сегодня планировала удивить Яра своими кулинарными способностями. Долго выбирала между итальянской и грузинской кухней, на всякий случай купила все для лазаньи и сациви и сейчас достала из холодильника полный набор продуктов, начала разделывать курицу…
Но поняла, что все время настороженно прислушиваюсь к происходящему наверху. Вздохнула, вымыла руки и отправилась на одиннадцатый этаж. Поднялась на один пролет лестницы и замерла, ошарашенно наблюдая, как Яр галантно целует Ирке руку, провожая ее к лифту, и убирает в карман свернутый листок бумаги, а она улыбается и посылает ему воздушный поцелуй сквозь смыкающиеся створки дверей.
Дурные приметы и благие знамения
У меня совсем не было сил, чтобы подняться на еще один пролет, но Ярослав обернулся на шорох и удивленно вымолвил:
– Ева? Ну наконец-то!
Он подхватил меня, как-то ловко дернул к себе, прижал и нежно коснулся губ.
Я подняла на него глаза и тихо-тихо сказала:
– Яр?.. – не зная, как сформулировать то, о чем хотела спросить.
– Забавно, меня зовешь так только ты. – Он улыбнулся. – Родители звали Яриком, Лена Яськой, друзья Славой. А у тебя такое короткое и сильное «Яр». Мне нравится.
– Что это было, Яр? – попыталась я еще раз.
Зачем он заговаривает мне зубы?
– Что? – Он оглянулся на лифт. – А, твоя подруга?
– Да, моя подруга, которая…
За моей спиной. С тобой.
– Твоя подруга просто огонь! – Он ухмыльнулся и обнял меня за плечи, уводя в квартиру. Больше всего на свете хотелось скинуть его руку, но я только выдавила саркастически:
– Рада, что она тебе понравилась.
Но, кажется, он был в таком чудесном настроении, что сарказма не заметил.
– Да, я рад, что у тебя такие подруги, серьезно. Так и надо! Когда она сказала, что оторвет мне яйца, если я тебя обижу, я реально поверил. Что придет и голыми руками оторвет. Хотя нет, наверное, перчатки наденет, чтобы не испач– каться.
Я обалдела.
– Она так сказала?
– Она с этого начала. Мне очень захотелось купить себе на Новый год хоккейный щиток, чисто на всякий случай. С шипами. Чтобы твои дорогие подруги не трогали мои яйца.
– Она тебя трогала?
– Боже, нет! Ева, успокойся. Потом я применил все свои дипломатические способности и убедил ее, что в достаточной мере понимаю, какое ты сокровище, и если вдруг накосячу, то разрешаю дать мне по морде. Один раз. Я понятливый.
Я почувствовала, что меня отпускает. Ирка, твою же мать, предупредить можно было! У меня столько нервов нет, сколько ты мне их сейчас потратила!
– Ты мое сокровище, Ева, – очень серьезно сказал Яр, утаскивая меня в комнату, устраивая на кровати и притягивая к себе. – Не думай, что я не понимаю этого. Я вижу твою заботу каждый день – когда вечером кладешь свитер на батарею, чтобы с утра было не так противно одеваться, когда ставишь мой телефон на зарядку… Я все замечаю! И ту, между делом подложенную под спину подушку вчера, когда я работал на ноуте, тоже заметил. Ты это делаешь так незаметно и тихо, словно это какая-то ерунда.
– Но это и правда ерунда.
– Не для меня… – Он серьезно покачал головой, отвел волосы от моего виска и прижался горячими сухими губами. Слишком горячими. Я даже вывернулась из-под руки, чтобы потрогать его лоб – не заболел ли?
– Вот и сейчас, например, я тоже заметил, – мягко сказал Яр, поймав мою ладонь и целуя пальцы один за другим.
Черт, да я сама не заметила!
– Это же просто, ну… всегда так, когда люди вместе. А как еще?
– Я никогда не встречал такой, как ты. Вот эти мелочи – понимаешь, я постоянно чувствую их как мягкое тепло, идущее от тебя. Ты можешь задуматься, беспокоиться о работе, погрузиться в свои мысли и быть где-то далеко отсюда. Но ты ставишь передо мной чашку кофе – и я знаю, что часть тебя все время была со мной.
Он снова мягко меня поцеловал.
Я, смутившись, обняла его и, уткнувшись в ямку ключицы, вдохнула его будоражащий запах. Если бы можно было делать духи из человеческих запахов, как в «Парфюмере», я бы заказала несколько литров этого аромата. Чтобы Яр всегда был со мной.
– Ева, ты – сокровище. И ты – мое сокровище. Тебя хочется спрятать подальше и никому не показывать, чтобы не отняли. Любой мужчина хотел бы такую, как ты, – заботливую, нежную, красивую, сильную… Женщину, у которой горят глаза, когда она смотрит на тебя. Чью гордость и восхищение чувствуешь в воздухе, которым дышишь. Любой, что вообще что-либо понимает в жизни, знает, что такая женщина – это редкая жемчужина.
Я затаилась, разрываемая странными чувствами – смущением, нежностью, любовью и тоской, – потому что это звучало как признание в любви. Абсолютно как признание… но не было им. Самое главное он так и не сказал.
– Поэтому я ценю каждый день, проведенный с тобой, и ценю тебя.
– Но? – спросила я.
– Что но? – Он не понял.
– Твои слова звучат так, будто там дальше «но» и потом неприятная и правдивая часть.
– Нет никаких «но», дурочка, – рассмеялся Яр. – Ты слишком напряжена. Хочешь массаж?
Однако «но» все-таки было.
Ярослав вроде бы привык к тому, что я вожу пальцем по кнопкам в лифте, и, запирая дверь перед уходом на работу, мысленно проговариваю, все ли я выключила. Выглядело это, наверное, и в самом деле странно – стою, закрыв глаза, у двери и шевелю губами, будто молюсь.
Люки я научилась обходить так, что он не замечал заминок, в лес он меня не тянул, а ездили мы по незнакомым местам, там у меня не успели появиться ритуалы.
Поэтому первая серьезная встреча с моими демонами случилась однажды на тропинке в парке, куда мы выбрались в один из последних еще теплых осенних дней – со следующей недели обещали снег.
Влажный туман с запахом земли и белых грибов путался клочьями в почти голых ветвях берез. Тропинки, засыпанные плотным слоем прелых листьев, пружинили под ногами. В парке было безлюдно и тихо, и мы просто целовались на полянках под взглядами черных ворон, сидящих, нахохлившись, на спинках скамеек и бортиках фонтанов, заполненных дождевой водой.
Мы дошли до летнего кафе, заброшенного еще в восьмидесятых, пофотографировались в ажурной беседке рядом с ним и уже собирались идти обратно по узкой, почти заросшей тропинке, когда дорогу нам перебежала пушистая черная кошка.
– Давай вернемся длинной дорогой, вдоль пруда. – Я потянула Яра за руку, надеясь отвлечь его от «опасной» тропинки. С Олегом иногда получалось.
