– Не хочу! – Я нервно застегнула джинсы и замоталась в одеяло, словно это меня спасло бы. – Уходи, пожалуйста. Я передумала.
– Серьезно? – спросил он.
– Абсолютно.
Стук над головой продолжался, женские оханья стали вновь набирать обороты. Страстная жена у Яра!
– Ничего не понял, но как хочешь… – Борис зачем-то пригладил волосы, поправил выбившуюся рубашку, еще раз внимательно посмотрел на меня, пожал плечами и ушел в коридор. Возился с одеждой он недолго, я открыла дверь и захлопнула за ним, так больше и не посмотрев в глаза.
Но захлопнуть дверь за этими звуками было невозможно. С уходом моего несостоявшегося одиннадцатого они будто бы стали громче.
Я попыталась уйти в другую комнату, на кухню, спрятаться в ванной, но в тишине оказалось, что звуки чужого секса проникают повсюду, во все помещения, невозможно нигде спрятаться и перестать их слышать.
Чертово жестокое животное ты, Яр!
Я открыла ноутбук и включила музыку погромче. Но на ритмы Адель ахи и вздохи ложились особенно удачно и только распаляли парочку.
Кажется, я даже расслышала мужское рычание.
Черт возьми!
Нашла в Сети концерт Manowar и выкрутила громкость на максимум.
Мне показалось, что по несущим конструкциям дома прокатилась дрожь металла, и даже фундамент стал подпрыгивать в такт ударным.
Вот так!
Запилы гитар отдавались где-то внутри: я положила руку на живот и впервые спросила у будущего сына Яра: ну как, разделяешь папины вкусы?
Не знаю, что он ответил, но мне вдруг стало истерически весело. Я расхохоталась и упала на кровать.
«Глупая Ева! Надеялась обмануть судьбу! А судьба, как всегда, дала по носу!»
Долгий звонок в дверь оборвал мой смех.
Черт, я забыла, что у меня есть и другие соседи. Вот сейчас мне влетит за концерт в час ночи.
Но в дверном глазке я увидела… Яра.
Гори все синим пламенем!
Ну надо же, как ему моя музыка помешала. Даже не поленился оторваться от своей благоверной, чтобы прийти сюда.
За прошедшие несколько дней повода не нашлось даже для того, чтобы сказать: «Извини, Ева, вот такая фигня», – а как их развлечения прервала, так ножки отросли обратно.
Я фыркнула и отошла от двери. Музыка продолжала греметь, Ярослав настойчиво звонить в звонок, а я сидела с идиотской улыбкой и думала, что весь этот дурдом мне придает какой-то бешеной, безумной энергии. Пусть весь мир летит к черту!
Я продолбала свою жизнь, так что ж теперь останавливаться!
А еще говорят, что беременные начинают рационально относиться к жизни и осторожничать! Нет, я всю жизнь осторожничала, поздно беречься, все самое плохое уже случилось. Пора попробовать на вкус безумства юности – выключить голову и делать то, что требуют чувства.
В дверь уже не только звонили, но и стучали, судя по всему, ногами. Я снова подкралась к ней и поднялась на цыпочки, чтобы еще раз посмотреть на Ярослава в глазок.
– Видишь, малыш, – сказала я животу. – Там твой папа беснуется. Твой папа, который хочет другую маму своему малышу. Но мы ему не скажем, что ты у меня есть, нет, не скажем. Обойдется без этого счастья.
– Ева! – Яр, кажется, орал во всю глотку, но до меня звуки доносились как из-под ватного одеяла. – Мне к тебе на балкон спуститься, чтобы ты меня услышала?!
– Не вздумай! – заорала я в ответ. – Полицию вызову!
– Ева, давай поговорим!
– Нет!
– Ева!
Пусть с Леной разговаривает. Ей там, наверное, холодно одной в кроватке.
Дребезжащий звонок снова вонзился в уши. Бесит! Я сходила в ванную за ножницами, на кухню за табуреткой, залезла на нее и перерезала провода.
Дикий кураж пылал в крови и требовал сделать что-нибудь безумное, но дома не было даже завалящего бенгальского огня, а душа требовала фейерверков!
– Ева, выключи музыку! – донеслось до меня в перерыве между песнями.
Ну ладно. Я пошла и вырубила звук. У меня и так начала болеть голова.
Ярослав еще минут пятнадцать долбился мне в дверь, но я даже не подходила. Потом я ненадолго включила Manowar обратно и пригрозила через дверь не выключать, если он не уйдет. Подействовало.
Сразу после этого меня как будто вынули из розетки – так я устала. Я просто упала на кровать, даже не раздеваясь, и заснула сном младенца.
Эротические игрища над головой никто не возобновлял. Настроение, наверное, пропало.
Вечерние переговоры с Яром-младшим, очевидно, прошли успешно, и музыка ему понравилась, потому что с утра меня не только не тошнило, я даже умудрилась спокойно почистить зубы и съесть бутерброд.
А еще – отпроситься у начальства на первую половину дня, на всякий случай, чтобы не пересекаться с Ярославом. Да и просто отдохнуть. Никогда не брала больничный, если могла хотя бы встать на ноги, первый раз со мной такое. Оказывается, быть безалаберной и безответственной очень приятно. Особенно после долгих лет напряжения и отсутствия отдыха.
Если все вокруг – дно и ад, почему бы не зажечь там вечеринку? Мое лихорадочное возбуждение немного пугало внутреннюю, рациональную часть меня. Но я так устала бояться, устала каждый день ходить на цыпочках и все время опасаться сделать что-то не то…
Гори все синим пламенем!
В лифте пальцы дернулись к кнопкам, но я убрала руки за спину и смотрела, как переключаются этажи, с нарастающим чувством тревоги. Но, выходя из подъезда, аккуратно закрыла за собой дверь, и мне полегчало.
Нарочно пробежалась за автобусом и долго пыталась отдышаться после такого подвига.
В метро, как назло, работал только левый, «правильный» эскалатор, но я все равно проявила немного неповиновения, встав с другой стороны. Постоянно приходилось пропускать поднимающихся пешком, но неудобства того стоили.
Список закупок, моя литания по пути к эстакаде, сам прыгнул мне на язык, заставляя проговаривать себя. Но я остановилась, поглазела на птиц, напела про себя Manowar и дальше пошла, только когда строчки «Бумага для принтера – три коробки, шариковые ручки с корпоративной символикой – одна коробка, блокноты на пружине, синие – двадцать штук» сменились на «Heavy metal! Wimps and posers, leave the hall!».
Что бы я делала, если бы у меня забрали обязанность возиться с закупками? Перечисляла бы всех сотрудников и номера их личных дел?
Мимо пронеслась визжащая «Скорая». Я проводила ее задумчивым взглядом. Ну и пусть катится! Пусть меня увольняют, пусть с мамой случается инфаркт, пусть падает атомная бомба.
Мне все равно.
Кстати, об атомной бомбе!
