– Мистер Гейси говорит, что о телохранителях надо заботиться.
Пока они пили, охранник сообщил, что мужчину, который на них пялился, зовут Эд Хефнер. Тут подошел Гейси:
– Я ухожу. Не знаете, где здесь можно поесть?
Альбрехт предложил пойти в ресторан в нескольких кварталах от клуба. По пути к машине Гейси спросил, как их зовут.
И около 1:30 ночи в ресторане «Пот энд пэн» состоялся первый разговор Хашмейстера и Альбрехта с Джоном Гейси. Сначала они сели за соседние столики, но вскоре уже обращались друг к другу по именам, и подозреваемый подсел к полицейским.
– Ребята, вы федералы? – спросил он, а когда они покачали головами, продолжил: – Тогда что за ерунда, зачем вы меня пасете? Да, признаюсь, у меня куча всяких таблеток, иногда даже балуюсь травкой. Вы поэтому за мной следите?
– Нет, – ответил Хашмейстер. – Мы помогаем полиции Дес-Плейнса в расследовании пропажи человека. Только нам ничего не объяснили. Просто отправили следить за тобой, что мы и делаем. – Оба копа понимали, что Гейси пытается польстить им, а заодно себе, превратив самую обычную слежку в дело федерального значения.
– Ну тогда вообще не вижу проблемы, – возмущенно заявил Гейси. – Во вторник назначена проверка на детекторе лжи, и я очищу свое имя. Уж не знаю, почему вы за мной следите, – продолжил он, пожимая плечами, – но вообще-то я клоун по профессии, у меня и разрешение есть. Работаю с детьми, хожу по больницам, поднимаю малышне настроение. Вы, ребята, не за тем охотитесь.
За столом в основном говорил Гейси. В своем монологе он перешел на жалобы на здоровье и принялся рассказывать, как опасны для его слабого сердца физические нагрузки, словно намекая, что даже при желании не смог бы никому навредить.
– У меня ведь лейкемия, – заявил он. – Осталось года четыре.
Альбрехт с Хашмейстером сочувственно кивали, а затем принялись расспрашивать, где Гейси путешествовал, куда ездил в отпуск. Тот сообщил, что у него есть участок возле города Спунер, штат Висконсин, а также в Миннесоте, Неваде, Флориде и Аризоне.
Держался он дружелюбно и расплатился за всех. Выйдя из ресторана, полицейские предложили пропустить по стаканчику.
– Вы тут поаккуратнее, – сказал подрядчик, когда они вошли в бар. – Здесь серьезная публика.
Шотландский скотч сделал его очень общительным; полицейские не отставали. Альбрехт решил отойти в уборную, и тут его поманил Гейси.
– Это Джил, – представил он. – С тебя поцелуй в честь дня ее рождения, Майк.
Пока Альбрехт целовал женщину, подрядчик покинул бар.
На улице Хашмейстер пытался как-то занять Гейси, пока не появится напарник. Подрядчик между тем отпускал различные замечания насчет физических достоинств женщин, которые им встречались. Затем они отправились в ресторан «Голден беар». Сев за столик, Гейси принялся сплетничать о братьях Торф. Полицейские сообразили, что подозреваемый пытается уйти от расспросов о себе. Через некоторое время он заговорил серьезно и признался, что спрашивает со своих работников много, но и платит им хорошо. По словам Гейси, на обучение Дика Уолша он потратил два года, но зато теперь тот получает по 400 баксов в неделю. Парень стал ему почти родным.
– Мне нравится нанимать молодых ребят, – разглагольствовал Гейси. – Я могу научить их работать так, как мне нужно. А у людей постарше уже выработался свой подход. Один паренек, которого я долго обучал, неплохо поднялся. – Он умолк и обвел полицейских взглядом, словно ожидая реакции.
Дальше он упомянул, что Уолш жил у него – за 25 баксов в неделю, – как и некоторые другие парни, но потом он перестал сдавать комнату своим работникам, потому что соседи начали думать, будто он голубой.
Разговор перешел на бизнес: сначала фирма ПДМ занималась лишь ванными и кухнями, а теперь работает и с коммерческими зданиями. Гейси много говорил о рекламных стратегиях: какие товары нужно показывать в первую очередь, какие марки сигарет лучше выкладывать на уровне глаз, как вести покупателя по магазину, чтобы тот обошел все отделы. Еще он похвастался, что владеет семью компаниями и его годовой доход составляет 70 000 долларов.
– Если со мной что-то случится, я ничего не потеряю, – уверял он. – Все имущество принадлежит моим фирмам. Джон Гейси ничего не стоит, но вот компании Джона Гейси стоят многого.
На часах было около шести утра. Если подозреваемый и устал, то не показывал вида. Изрядное количество выпитого никак не сказалось на ясности мыслей. С виду подрядчик был полон энергии – и физической, и умственной. Однако он становился все более дерзким.
– А вы точно не работаете на федералов по наркотикам? – снова спросил он.
– Федералы тут ни при чем, – ответил Хашмейстер. – Мы здесь потому, что пропал ребенок. И похоже, наверху считают, что ты можешь что-нибудь знать.
– Да вы что, – возразил Гейси, – я говорил с парнем всего один раз. Если он сейчас сюда зайдет, я его даже не узнаю.
Он добавил, что тоже беспокоится о безопасности детей, но ничем не может здесь помочь. И к слову, его юристы собираются получить судебный запрет на слежку.
– Я знаю, что ваша работа – следить за мной, – сказал Гейси, – но вы не оставили мне выбора. Я нанял телохранителя. – Он по очереди посмотрел в глаза обоим копам. – Его зовут Ник. И вот что я вам скажу, ребята: лучше будьте поосторожнее, потому что у него «магнум» 357-го калибра, и раздумывать он не станет.
– А как это мы его не видели? – удивился Альбрехт.
– Просто он умеет садиться на хвост, – заявил Гейси и добавил, что у него есть связи в Норвуд-парк-Тауншип, где он общается с серьезными людьми, а его кузен – известный чикагский авторитет Тони Аккардо.
Хашмейстер решил включиться в игру:
– Слушай, Джон, если ты думаешь, что мы с Майком и Шульц с Робинсоном – единственные, кто тебя пасет, то ты идиот.
Гейси задумался на секунду, затем отодвинул тарелку в сторону и переключил разговор на мировые события, экономику и вопросы морали.
В этот раз за еду пришлось платить полицейским.
Воскресенье, 17 декабря 1978 года
– Пусть этот чертов Уолш сегодня же будет здесь! – орал мне в трубку Грег Бедоу ранним воскресным утром. – Скажи Козензаку, чтобы тащил его сюда. Мы должны наконец до всего докопаться и выяснить, насколько тесно он связан с Гейси.
Грег, конечно же, был прав. Нужно идти по горячим следам. До Рождества оставалось чуть меньше недели, и пока мы не завершим расследование, выходные никому из нас не светят. Над полицией висел иск о преследовании, в спину дышала пресса, а время подходило к концу. Да и по психологическим причинам нам хотелось сделать себе к празднику подарок в виде раскрытого дела.
Добравшись до кабинета, я просмотрел последние полицейские отчеты. Товар и Саммершилд опросили Патрика Рейли. Сначала он уверял, что не терял никаких документов, но когда полицейские показали ему фотокопию прав, найденных в доме Гейси, Рейли признал, что в июне 1976 года потерял кошелек вместе с правами, но о Джоне Гейси он никогда не слышал и свои гомосексуальные наклонности отрицал. Рейли явно было не по себе, и оба следователя решили, что он лжет, но от проверки на детекторе лжи юноша уклонился. Полицейским пришлось отпустить его домой.
