По телефону Гейси даже пытался подбодрить миссис Годзик:
– Вы же знаете этих детишек. Я рассказывал Грегу, как сам сбежал из дому в восемнадцать. Сказал матери, что еду заправиться, и не возвращался бог знает сколько времени. Знаете, Грег мог поступить так же.
– Но он не такой, – взволнованно возразила миссис Годзик.
– Не переживайте, – посоветовал Гейси. – Он вернется.
Когда она звонила подрядчику последний раз, трубку снял подросток, который сообщил, что давно не видел Грега.
– А что ты делаешь в доме мистера Гейси? – спросила миссис Годзик.
– Я тут живу, – ответил мальчик.
– У тебя нет дома?
– Есть, но мне там не нравится.
– Но разве мама не хочет, чтобы ты был рядом с ней? Я невыносимо скучаю по сыну. Думаю, тебе лучше жить дома, а не у чужих людей.
– Все в порядке, Джон очень добр ко мне, – заверил подросток.
После исчезновения Грега полиция провела стандартные мероприятия, но бросила расследование, когда появились донесения, будто несколько ребят видели пропавшего в школе. К Гейси полиция отправилась лишь спустя 3 месяца. Однажды молодой полицейский радостно сообщил миссис Годзик, что юноша, похожий на Грега, работает в лесозаготовительный компании, но информация оказалась ложной.
Мать обзвонила кучу организаций, которые, по ее мнению, могли заниматься пропажей детей, но почти везде, кроме Армии спасения, ей отказали, сообщив, что не разглашают конфиденциальные сведения. В отчаянии женщина прибегла к помощи профессионального сыщика.
Ее выбор пал на Энтони Дж. Пелликано-младшего – поджарого длинноносого частного детектива, который в интервью чикагской «Трибьюн» объявил себя лучшим следователем города. Пелликано вечно вертелся на публике. Он приобрел известность благодаря громким делам о нелегальной прослушке телефонов; также ему приписывали успешные поиски пропавшего сына Йоко Оно. Перед тем как заключить договор с семьей Годзик, он отыскал останки кинопродюсера Майкла Тодда, несколькими днями ранее похищенные с кладбища в Форест-парке, и предъявил их полиции в присутствии телевизионщиков.
Доходы главы семейства Годзик, экспедитора на пенсии, были крайне скромными, и оплата услуг Пелликано стала бы сильным ударом по их кошельку. Но они договорились на сумму 15 000 долларов, треть которой следовало выплатить авансом, а оставшиеся деньги – когда Пелликано найдет Грега, живым или мертвым. Договор действовал два года. Семья кое-как наскребла 5000 долларов на аванс, взяв в долг у матери миссис Годзик.
Несмотря на свою репутацию, Пелликано с самого начала не впечатлил семью Годзик: по их мнению, он не выказывал того рвения, которого они ожидали. Родители предлагали ему воспользоваться зацепками, которые сообщили друзья Грега, но тот ограничился информацией от силовых структур. Впоследствии Годзики будут настаивать, что говорили сыщику о Гейси, но, по его словам, родители сказали, что Грег работал на автозаправке. И все-таки, несмотря на проблемы в коммуникации, миссис Годзик горячо верила, что Пелликано найдет ее сына живым.
Когда в середине декабря 1978 года она услышала о пропаже Роба Писта, то очень сочувствовала семье юноши. Однако надежда не покидала миссис Годзик вплоть до ее дня рождения (накануне сообщений о Гейси по радио). Вернувшись домой, женщина обнаружила в гостиной полицейских, разговаривающих с ее дочерью. Миссис Годзик взволнованно спросила:
– Вы все-таки нашли Грегори?
– У нас плохие новости, – ответил полицейский. – Вас ограбили.
Лишь только начало светать, процессия из трех полицейских машин выдвинулась в сторону моста на шоссе Интерстейт-55. Незадолго до этого ко мне заглянул Шульц:
– Гейси готов совершить поездку, но взамен просит у нас ответную услугу: пусть полиция свозит его на могилу отца.
– Хорошо, – ответил я. – Мы постараемся на славу и обеспечим ему достойную охрану.
К мосту поехали Шульц и Робинсон, оба адвоката Гейси, его старшая сестра, Пикелл, Беттикер и Саммершилд. Гейси сидел в машине с Шульцем и Робинсоном, время от времени проваливасясь в сон, а когда просыпался, непринужденно болтал с полицейскими. Они проехали чуть более 80 километров, и небо на востоке окрасилось в ярко-оранжевый цвет, обещая, что самый короткий день в году будет солнечным и ярким. Вскоре движение на дороге стало оживленным.
Они подъехали к мосту и вышли. У пятой балки Гейси остановился и указал через перила на воду, плескавшуюся пятнадцатью метрами ниже. Шульц и Робинсон крепко держали убийцу за руки, опасаясь, что он может попытаться прыгнуть вниз. Отсюда, сообщил Гейси, он и сбросил в реку Роба Писта и четыре других тела.
Ширина реки в районе моста – около девяноста метров. У берегов она замерзла, но течение было свободным ото льда, и холодный юго-западный ветер рябил синевато-бурую поверхность воды. Внезапно дельтовцев позвали обратно к машине: почти в двух метрах от нее остановился телевизионный фургончик, и съемочная команда во главе с Джеем Левиным уже бежала в их сторону, на ходу выкрикивая вопросы. Полицейские запихали Гейси в автомобиль и спешно уехали.
У дома 8213 по Саммердейл собралась огромная толпа любопытных, среди которых было множество журналистов. Полиция огородила участок Гейси со стороны улицы и разместила заставы, пропускающие на улицу только местных жителей и представителей правоохранительных органов. Из-за суматохи и широкой юрисдикции преступления многих офицеров не признавали: поначалу постовые даже не пускали заместителя начальника управления шерифа Ричарда Гуаглиано и начальника полиции Дес-Плейнса Альфано. Дом уже трещал под ботинками копов, криминалистов, помощников окружного прокурора и сотрудников управления шерифа. Наконец заявилась и полиция Чикаго, чтобы посмотреть на ужасное место преступления, находящееся непосредственно в их ведении.
Прибыли Робинсон и Шульц с Гейси. Их машину проводили через взволнованную толпу к подъездной дорожке, затем к гаражу. Но репортеры со своими съемочными группами тут же хлынули во дворы соседей, чтобы увидеть признавшегося серийного убийцу. Полиции пришлось огородить весь участок.
Под охраной нескольких полицейских Гейси провели в гараж, где он тут же начал жаловаться на беспорядок, оставленный следователями, и принялся приводить в порядок полки и шкафчики, передвигать какие-то инструменты и железные прутья. Беттикер напомнил, что Гейси должен указать место, где похоронил тело, и тот буркнул:
– А я что делаю? Дайте мне что-нибудь пишущее. Один из полицейских передал ему баллончик с черной краской, и подрядчик нарисовал на полу большой круг с крестиком внутри.
– Копайте здесь, – велел он, а на вопрос об имени жертвы ответил, что здесь похоронен Джон Буткович. Как и остальные, юноша был задушен; тело лежало головой на юг.
Тем временем я провел Гейси в дом: он беспокоился за пса и цветы. Беспорядок в комнатах и грязные следы окончательно разозлили подрядчика, и он заявил, что больше не станет с нами сотрудничать. Сняв куртку, он начал суетливо носиться по дому, словно планировал там остаться. Наконец мне надоели его выходки, и я крикнул парочке прохлаждавшихся поблизости полицейских:
