Мне кажется, Джон Уэйн Гейси-младший за все эти годы получил достаточно внимания. И теперь настало время послушать тех, кто вел расследование. Я хочу показать, что объединяло нашу команду. Мне интересно узнать, что коллеги помнят о Гейси и как расследование повлияло на их жизнь. У каждого из них есть свои мысли и версии. Все мы пошли своей дорогой, но оставались добрыми друзьями на протяжении многих лет. У каждого из нас есть что рассказать. Перед вами лишь малая часть этих историй. И начнем мы с того дня, когда Гейси приговорили к смертной казни.
После вердикта
Многие годы меня спрашивали, что я почувствовал, когда огласили приговор. Нервничал ли я? Был ли измотан? Да, все вместе, как и у остальных. Конечно, в тот день меня переполняли эмоции. Но первое, что я вспоминаю, – мой отец, Джон Тулли.
Он пришел послушать заключительные речи. Тогда отец впервые посетил суд на 26-й улице. Папа собирался какое-то время пожить у меня дома, поскольку все мы были уверены, что присяжные вынесут решение лишь через несколько дней.
Огласив заключительные речи, мы все отправились в бар. Должен сказать, что после уголовных процессов на 26-й улице все собирались в заведении «У Джина» – замечательном небольшом баре, куда нужно было заходить через заднюю дверь, хоть я так и не понял почему. Мы сели, отец заказал выпивку и быстро освоился.
Мы успели выпить буквально по паре порций, когда прозвенел колокол. Когда «У Джина» гремел колокол, это означало, что присяжные вернулись. Звонок всегда поступал в бар, поскольку там собирались все участники процесса: следователи, обвинители, адвокаты – буквально все. И все мы, услышав звонок, в недоумении переглянулись, ведь прошло менее двух часов. Может, одновременно с нашим проходит другое слушание? Но тут кто-то крикнул: «Присяжные Гейси вернулись!»
Разумеется, мы оставили стаканы и поспешили в суд. Отец так и не допил свой мартини. И не досказал анекдот.
Когда все закончилось, я отвез отца к нему домой. Уверен, он очень мною гордился. Однако папа так и не успел как следует повеселиться – и все из-за того колокола.
Оглядываясь назад, я понимаю, что тот колокол все изменил. Тяжелая работа нашей команды в тот момент подошла к концу. Часы слежки, бумажной работы, допросов, долгие месяцы подготовки к суду – все это теперь зависело от вердикта. Тот колокол означал, что суд окончен и судьба Гейси решена.
Тогда я об этом не думал, но тот миг стал началом конца для нашей команды. Суд завершился, убийцу приговорили, и мы возвращаемся к каждодневной рутине. У каждого из нас были другие нерешенные дела и еще не отправленные за решетку преступники. Большинство из нас мечтало провести время с семьей: во время расследования и суда мы совсем забросили родных. Каждому из нас предстояло вернуться к своей жизни. Мы должны были оставить дело Клоуна-убийцы и двигаться дальше.
Но теперь я решил поговорить с прежними коллегами и узнать, как они живут. Мы были очень тесной командой. Расследование сблизило нас, но затем, как всегда бывает, наши пути разошлись. Конечно, иногда мы собирались вместе поужинать или выпить, но никогда не говорили о Гейси. До этого момента.
Грег Бедоу, следователь по Делу Гейси
Я пригласил своего старого друга Грега Бедоу к себе в кабинет. Грег был следователем по делу Гейси и ключевым игроком нашей команды. Он помогал составить ордер на обыск, пока Гейси сидел в полицейском участке вместе со своим адвокатом по разводу.
При первом обыске в доме подозреваемого мы обнаружили наручники, фаллоимитаторы, порнографию и прочие подобные предметы. Но только когда нашлись личные вещи, явно не принадлежавшие хозяину, Бедоу сообщил мне:
– Что-то наклевывается. Увидев студенческие права и ученические кольца, я сразу почуял неладное.
Грег Бедоу признает, что сразу почувствовал напряжение в ответах подозреваемого, когда на первом допросе всплыла тема гомосексуализма. Именно тогда Гейси разъярился. Однако следователь продолжал наседать, и преступник начал проявлять тревогу, после чего адвокат посоветовал клиенту молчать.
– Адвокат не понимал, что именно происходит, но видел, что вопрос лежит вне его компетенции, – объясняет Бедоу. – Это был напряженный момент, поскольку мне больше всего на свете хотелось добраться до Гейси.
Грег Бедоу был тогда напористым парнем. И лишь недавно, сидя напротив него, я осознал степень его упорства, когда Грег посвятил меня в подробности хода допроса. Поначалу Гейси держался весьма самоуверенно, хотя его обвинили в гомосексуализме, и Грега его поведение взбесило.
– Я пытался найти способ сломать Гейси, – рассказывает Бедоу. – Потому что он вел себя попросту нагло, будто говоря: «Вам меня не достать». Так и пялился на нас, мол, «я умнее вас, уроды».
Противостояние не только изматывало Бедоу, но и заряжало новыми силами. Иногда по пути на работу он так сильно сжимал руль, что боялся его сломать.
– Вот так безумно я хотел добраться до этого подонка, – говорит он. – Тогда мы обнаружили много странных улик, но ни одного тела, что стало разочарованием для всех нас.
Когда мы прижали убийцу, Грег Бедоу испытал не только облегчение, но и настоящую гордость.
– Оглядываясь назад, – признается Грег, – я понимаю, что мы предотвратили множество смертей, когда избавили общество от Джона Гейси. Ведь он убивал по одному подростку чуть ли не каждые одиннадцать дней.
Страшная статистика. И кто знает, скольких еще он убил бы, если бы мы его тогда не поймали.
Я попросил Бедоу описать, что он чувствовал, когда услышал приговор.
– Я думал о том, что причастен ко всему этому, и мне было приятно. Черт, это было просто здорово. Мы спасли столько жизней. – Он добавляет: – Я не психиатр, но вряд ли можно убить тридцать три человека и не пристраститься к этому. Уверен, в какой-то момент Гейси начал наслаждаться убийствами. У него развилась зависимость, как у курильщиков. Он ощущал себя непобедимым.
Затем мы поговорили о расследовании.
– Это было какое-то безумие, – признается Бедоу. – Если бы кто-то в конце семидесятых рассказал о парне, который убивает людей и закапывает трупы у себя под домом, мы бы послали его куда подальше или отправили в психушку.
Грег прав: в те времена эта история действительно выглядела абсолютно нереальной. Кто бы тогда поверил в нечто подобное? Мы и сами не верили, пока не оказались в самом центре событий. И до сих пор не в состоянии обсуждать увиденное с семьей или друзьями.
– Иногда у меня просто ум за разум заходил, – рассказывает он. – Когда я возвращался домой и не слышал, как сыновья играют на заднем дворе, я начинал паниковать.
Разговор о детях напомнил Грегу об особенно тяжелом периоде расследования. Это случилось во время поисков Роба Писта. Грег сидел в машине вместе с отцом юноши Гарольдом.
– Помню, как подобрал его, и мы поехали в участок, – рассказывает Бедоу. – Гарольд сообщил мне, что нанял медиума для поисков сына. Он был в полном раздрае, как ты можешь догадаться.
