Даже в «Gold Mountain» побаивались непостоянного характера своей звезды и частых перемен настроения: запланированный на весну тур по США был отложен, когда стало со всей очевидностью понятно, что вся группа – а не только один Курт – сыта турне по горло. Вместо этого в первый раз вмешались менеджеры Курта: его отправили на реабилитационную программу в медицинский центр «Эксодус» в лос-анджелесской больнице «Сидарс-Синай». Однако у его консультирующего специалиста оказалась звездная болезнь, и когда Курт не выказал ему должного уважения, врач закончил лечение через четыре дня.
Дэйва не так беспокоило поведение солиста группы, потому что они были знакомы не так долго. Период бездействия «Nirvana» он использовал, чтобы сочинять собственные песни, которые потом записал на восьмидорожечной студии Баррета Джонса «Laundry Room» в их общем доме в Западном Сиэтле. Песни позднее материализовались в дебютный одноименный альбом «Foo Fighters» 1995 года.
«Nevermind» оставался в тройке лучших «Биллборда» в марте и начале апреля. 1 марта в США вышел сингл «Come As You Are» – в британских чартах он дошел до девятой позиции, и в ту же неделю переизданный альбом «Bleach» оказался в Британии на 33-м месте среди альбомов.
По Америке продолжала распространяться нирваномания. «Лос-Анджелес таймс» сообщала, что британская группа 60-х «Nirvana» собирается привлечь современную версию к суду за нарушение авторских прав. В итоге «Gold Mountain» откупились от них, выплатив им 100 000 долларов
[301]. В магазин звукозаписи в Вентуре, штат Калифорния, поступила жалоба на то, что на обложке «Nevermind» изображен детский пенис; до того проблем почему-то не возникало, хотя Геффен и собирался на всякий случай закрасить эту часть тела или, по крайней мере, чем-нибудь прикрыть ее, если кто-нибудь начнет жаловаться.
Появилась куча пиратских записей – как живых концертов, так и вездесущих демоверсий. Куртни взяли на себя обязательство конфисковать все копии, которые им попадались: вроде бы безобидно, но музыкантов и звукозаписывающие компании это очень раздражало. Кортни заявила, что пираты крадут еду прямо изо рта ее ребенка – несколько странная фраза для женщины, которая уже явно была многократной миллионершей.
После ожесточенной торговли «Hole» подписала-таки заявленный миллионный контракт с Геффеном, хотя беременность Кортни означала, что группа не сможет выступить на Редингском фестивале, как предполагалось, и, несмотря на то что «Hole» в то время, собственно, состояла из Кортни и Эрика Эрландсона. Как сказал один сотрудник лейбла: «Спать с Куртом Кобейном стоит полмиллиона».
– Кортни привыкла к осуждению из-за того, что она живет со знаменитостью, – говорит Майкл Лавайн, – но люди кое-что позабыли или, возможно, не знали. Она увлеклась им задолго до того, как он обрел славу, за многие месяцы до того. Я тусил с «Nirvana» в Лос-Анджелесе в клубе «Raji» [15 февраля 1990 года]: там я познакомился с Кортни. Она стояла в очереди на концерт. Когда я фотографировал Кортни в июле 1991 года, примерно во время выхода «Nevermind», она всё говорила: «Дай посмотреть фотки Курта. Дай посмотреть фотки Курта». Она безумно любила его – а он ее. Курт однажды сказал мне: «Мне нравится Кортни, потому что она из таких девушек, которые стоят себе посреди комнаты, а потом как запустят стаканом в стенку или стол перевернут».
Круто, – смеется Майкл. – Отличный повод для любви!
«В одной из версий „Teen Spirit“ Курт пел строчку „Who will be the king and queen of the outcast teens?“ („Кто будет королем и королевой отверженных подростков?“), – говорила мне в 1999 году Кортни
[302]. – Если оставить в покое гламур, то более идеальной пары и придумать было нельзя. Мы так отлично друг другу подходили, потому что во всем нашем окружении мы были самыми антисоциальными. Я искательница приключений на пенсии, а он – духовный аутсайдер. Было круто… но и ужасно из-за всех этих наркотиков, боли и страха. Курт был очень-очень милый парень.
Почему-то думают, что я к нему снисходительно относилась, и якобы я веду себя на публике несколько высокомерно, потому что не мое дело раздувать всю эту шумиху. Я почитаю и обожаю этого человека, я любила его, но оба мы были люди склочные. Никто особо не удивился, что мы сошлись, потому что для Сиэтла это совершенно естественно. Как роман капитана команды и главной звезды группы поддержки.
Мейнстримовая британская пресса выражалась вроде того, что „ей здорово повезло, отличная сделка“, – продолжала Кортни. – Это такая чушь, что я даже не могу против нее ничего сказать. Только выдохнуть остается – такие мнения меня до сих пор шокируют».
Куртни так обособленно вели себя в 1992 году, что большинству друзей Курта по Олимпии теперь был закрыт доступ в его жизнь: Иэну Диксону, Ники Макклюр, Слиму Муну, Тоби Вэйл… Теперь Куртни в основном появлялись вдвоем и общались либо с менеджерами (Дженет Биллиг, Дэнни Голдберг), либо с коллегами по музыке (Эрик Эрландсон, Майк Лэниган
[303]), либо с приятелями-наркоманами (Дилан Карлсон, Кали Де Витт) и иногда с семьей Курта. Во время одного приезда в Абердин, в апреле 1992 года, сестра Курта Ким призналась, что она лесбиянка; Курт уже догадывался об этом. Однако для их матери, Венди, это стало шоком.
Курт сочинял некоторым бывшим друзьям письма – и никогда не отправлял их. Бывало, он даже звонил им по каким-то непонятным поводам. Но благодаря браку с Кортни и переезду в Лос-Анджелес он перешел Рубикон.
В начале апреля «Smells Like Teen Spirit» официально был объявлен платиновым (миллион проданных экземпляров), и «Nirvana» вернулась в студию – точнее, в восьмидорожечную «Laundry Room» Баррета, – чтобы записать еще пару песен.
– Я организовал студию в цокольном этаже дома, это было несколько неправильно, но именно тут я записывал «King Buzzo»
[304] и три песни «Nirvana», – откровенничает Баррет Джонс. – Одна предназначалась для трибьюта «The Wipers» [«Return Of The Rat»], одна – для сингла «The Jesus Lizard» на «Touch And Go» [«Oh, The Guilt»], а вторая вышла на стороне «B» сингла «Lithium» [«Curmudgeon»]. Все они были записаны в один-два присеста. Музыканты их раньше даже не играли.
Песни были ужасно тяжелыми: для Грола это была первая возможность показать себя в студийных условиях
[305], и казалось, что музыка вертится вокруг его мощной животной силы. «Oh, The Guilt» дрожала под тяжестью ревербераций и порванных гитарных струн, Курт вновь и вновь выл скрипучий припев. Песня гораздо больше напоминала вязкую тину «Bleach», навеянного «Soundgarden», чем мелодичные интонации «Nevermind». Разумеется, это была реакция на слишком уж очищенный звук последнего альбома. Похожей оказалась и песня «Curmudgeon», хотя ее чуть не испортил позаимствованный у «Hawkwind» эффект туннельного звука. Это была безжалостная, бьющая по голове музыка.
