У Пэта была особенность: перед выходом на сцену он снимал туфли и выступал в носках, что облегчало его работу с «Nirvana». Хотя важнее, конечно, было его чувство юмора.
– Мы все время красили ногти и наряжались – совершенно не собираясь, например, идти в музыкальный магазин и вообще покидать дом, – говорит Рене Наваррете. – Когда в группу добавился Пэт Смир, мы выглядели как настоящая банда гомиков. Это был глэм-период, потому-то нам так и подошел Пэт. Он был панк-иконой, он хотел делать то же, что и мы: накачаться, нарисовать себе грим и потом по этому поводу шутить. Когда я узнал, что Пэт не гей, мне стало еще легче. Куда лучше просто забавляться с сексуальностью, особенно если тем, кто тебе не нравится, от этого не по себе. Мы не вели развратного образа жизни. Сколько бы мы ни шутили по поводу частей тела, у Курта была очень даже традиционная ориентация.
– Пэт был беден, он уже десять лет жил со своей девушкой, – говорит Кали. – Большие группы вроде «Red Hot Chili Peppers» предлагали ему стать у них гитаристом [в начале 1993 года], но он отказывался. Говорил, что будет играть только в «Nirvana». Пэт был очень возбужден, и для группы это стало отличным зарядом юмора и хорошего настроения. Курту он нравился.
– Пэт веселый парень, – объясняет Эрни Бейли. – Он умеет не заморачиваться – и не знаю, в чем тут дело: в его характере или в том, что он понял, что мы относимся к нему почти как к живому идолу. Я часто смотрел на полночных сеансах в Спокане «Упадок западной цивилизации», и едва ли не больше всего мне нравились там «The Germs».
Впервые Пэт сыграл с «Nirvana» в шоу «В субботу вечером» 25 сентября 1993 года. В отличие от января 1993 года, передача прошла без инцидентов – разве что актер Адам Сэндлер пригрозил изобразить Эдди Веддера, а Кортни устроила истерику, потому что решила, что в этом обвинят Курта. Группа с душой сыграла пару отличных песен – «Heart-Shaped Box» и «Rape Me», – звук двух гитар отлично поддерживала виолончель Лори Голдстон.
– Они действительно выступали с удовольствием, – комментирует Кали. – Энергия Пэта на сцене очень отличалась от того, к чему они привыкли. Он поначалу волновался, но когда начались песни, то впал в такое безумие, какого не видать никому из них. Все смотрели на него: «Глядите-ка, какой классный чувак играет нашу музыку».
– Вроде бы тогда же «The Breeders» играли наверху с Конаном О’Брайеном, а Джей Мэскис был за сценой, – неуверенно говорит Эрни. – Мы видели, как по залу идет Майк Майерс, одетый как леди для кофе, и его никто не узнал. Я еще подумал: «Что это за женщина в таком неподходящем платье?» Ру Пол [королева мод Восточного побережья] оказалась очень забавной, мы с ней сразу же сошлись. Джон Сильва заказал всем нам новую обувь в «Converse». Пэт, Дэйв, Курт и я получили туфли на каблуках, а Крист предпочел низкую подошву.
У Пэта была гитара «Charvel Stratocaster» [такой же пользовался Эдди Ван Хален, рокер-подхалим], – продолжает гитарный техник «Nirvana». – Лакированная, из натурального дерева, с тремоло-системой – явно не то, что подходило «Nirvana» в гитарном смысле. Когда он открыл чехол, наступило молчание. Мы все только знакомились с Пэтом, потому не знали, как бы получше сказать ему, что на такой гитаре он у нас играть не может. У Курта была голубая «Mosrite» [как у Джонни Рамона – гораздо круче], которая пострадала после того потопа. Я отчистил и подремонтировал ее, так что мы предложили Пэту играть на ней.
В.: Что пришло тебе в голову, когда Курт предложил тебе присоединиться к «Nirvana»?
– Сначала я решил, что надо мной прикалывается мой приятель Карлос «Кейк» Нуньес, но за пару дней до того мне уже звонила Кортни
[355] и предупреждала, что вскоре позвонит Курт и сделает мне предложение, так что я был, в общем-то, готов. Конечно, я тут же согласился! Это была моя любимая группа, Кейк уже пытался раздобыть для меня номер телефона Курта, потому что я прочел интервью, где он говорил, что хочет расширить «Nirvana» до квартета. И я знал, что ожидаются новый альбом и турне. В любом случае я потом узнал, что Майкл «Кали» Де Витт предложил меня, и все устроилось наилучшим для меня образом.
В.: Как тебе показались первые две недели?
– Пугающими. Я никак не мог избавиться от ощущения, что не заслуживаю такого. Но Курт и Кортни пригласили меня в гости и обращались как с членом семьи, на репетициях все было круто, так что я довольно быстро адаптировался.
В: Расскажи немного о том, чем ты занимался в музыкальном мире в период с распада «The Germs» и до поступления в «Nirvana».
– После смерти Дарби я отошел от музыки, но вскоре вернулся. Я играл во множестве местных групп, но, наверное, никогда не стремился сделать карьеру, хотя мне это удалось, не продаваясь. Я никогда не заключал контрактов с крупными лейблами, никогда не получал авансов под альбом – а значит, ничего никому не был должен – и никогда не проводил полноценного турне, пока не связался с «Nirvana».
Где-то в это время у Курта появилась идея о сотрудничестве с Майклом Стайпом
[356]. Они встретились на вечеринке у Криста и Шелли на 54-й улице, 2253, Гринлейк.
– Там были и ребята «Fugazi», – вспоминает Эрни. – Мы в подвале играли с Майклом в пинбол, когда приехали Курт и Кортни. Слышно было, как Кортни наверху спросила: «А где Майкл Стайп? Я хотела бы его видеть». Сначала мы нервничали, стараясь быть вежливыми, – но тут она как грохнется в нашу комнату с лестницы! Замечательное вторжение.
Курт так и не поработал со Стайпом – но Стайп действительно был одним из тех, к кому Курт проявлял интерес, но больше теоретический, чем реальный. Больше всего ему хотелось играть в группах-«проектах», вроде тех, что были у Кэлвина и Тоби… но когда друзья предлагали ему подобное, он начинал подозревать, что те хотят объединить усилия, чтобы воспользоваться его славой. Возможно, это стало одной из причин, по которой его голоса нет на «Live Through This».
– Я никогда не считал, что он разочаровался в «Nirvana», – спорит Дэнни Голдберг, – но ему как художнику хотелось попробовать себя и с другими музыкантами. Он хотел оставаться на плаву в творческом плане. Его терзали в то время постоянные сомнения.
Как ни странно, почти все мои воспоминания о концертах «Nirvana» в 1993 году счастливые.
Главная причина этого, видимо, заключается в команде техников группы, классных ребят. Также удачно, что в турне появились новые песни, после того как участники группы преодолели свой параноидальный страх перед аудиопиратами. (По-моему, в любительской записи концертов нет ничего плохого. В этом случае деньги не достаются шоу-бизнесу, и фанаты счастливы. Никому это не мешает покупать оригинальные альбомы.) То, что Геффену удалось продать не так уж много копий «In Utero», очень порадовало Курта. К тому же в группу влился Пэт Смир… а с ним почти невозможно быть несчастным.
