– В «Pyramid» они вышли на сцену и покорили Нью-Йорк, – восторженно говорит Джанет Биллиг. – Они прекрасно выступили, но сами этого не поняли. Перед вторым концертом, в клубе «Maxwell’s» [вместе с «The Jesus Lizard»
[181]], Крист побрился на лысо – как он объяснил мне, в наказание за то, что они просрали концерт, на котором был Игги Поп. На следующий день они снимали клип на песню «In Bloom» в центре Нью-Йорка и возле морского порта
[182]. Лысая голова Криста стала проблемой – потому что уже были отсняты кадры, где он еще с шевелюрой. В «Maxwell’s» Курт разломал свою гитару, у меня до сих пор остались от нее куски, я их куда-то засунула.
– Курт, кажется, делал гитары сам, – говорит Чед. – Он брал готовые грифы и выпиливал корпуса. У него были три разные гитары – самодельные и покрашенные в разные цвета, например, одна была зеленовато-голубого цвета. Поэтому, когда гитару ломали, мы брали из нее все сохранившиеся детали и ставили их на другую гитару.
Крист говорил, что концерт в «Pyramid» был одним из самых плохих выступлений за всю историю «Nirvana», и – по крайней мере, для самой группы – второй концерт в Нью-Йорке был не лучше. Но и это не все. В день между концертами Курт позвонил Трэйси из города Амхерст (штат Массачусетс) и сообщил, что больше не хочет жить с ней. Это было 27 апреля – в день рождения Трэйси. Курт хотел уйти от Трэйси безболезненно для нее, но не знал, как это сделать, – и предложил ей остаться друзьями. Очевидно, что из этого ничего не могло выйти.
– Настроение у Курта было не из лучших, ему было хреново, и он хотел, чтобы всем окружающим тоже стало плохо, – говорит Кэрри Монтгомери о концерте в «Maxwell’s». – Было очень больно смотреть на все это. Я не могла понять, откуда столько агрессии, депрессии, злобы; хотя, в принципе, они уже много времени провели в турне. Казалось, долго они не протянут. Курт был очень переменчивым. Когда я познакомилась с ним поближе, я поняла, что он совсем другой – нежный и чувствительный. – Кэрри смеется: – Он обожал детей и животных.
Дальше последовали концерты в клубе «9.30 Club» в Вашингтоне, округ Колумбия; клуб «JC Dobbs» в Филадельфии (Северная Каролина) и 4 мая – Тампа-Бэй (Флорида), где группа переночевала в роскошной квартире, принадлежавшей отцу их поклонника. Крист и Курт не преминули возможностью принять кислоты и как следует злоупотребить гостеприимством хозяина – особенно на следующее утро, когда, проснувшись, они обнаружили, что никого нет дома.
– Они достали всю еду, начали крушить кухню, – вспоминает Крэйг Монтгомери. – Они варили майонез в кастрюле, творили прочую хрень. Потом Крист начал ходить по дому абсолютно голый и орать изо всех сил. Я был в шоке, но не мог ничего сказать. Никому не нравятся люди, изображающие из себя папочку. Уходя, Крист оставил на столе 100-долларовую купюру.
В следующие 12 дней группа отыграла концерты в Джорджии, Огайо, Оклахоме, Техасе и Небраске – но это уже были последние дни Чеда в группе. 17 мая в родном городе группы «Tad», Бойс (Айдахо), Чед Ченнинг сыграл свой последний концерт в группе «Nirvana». Несколько недель спустя после возвращения группы из турне Курт и Крист без предупреждения заехали к Чеду на Бейнбридж-Айленд и сообщили, что он больше не играет в группе.
«Было такое чувство, как будто я кого-то убил», – признавался Курт.
Перед уходом Чеда из группы, однако, состоялась еще одна – последняя – фотосессия у Чарлза Питерсона.
– Фотосессия проходила в моей студии, где я работал вместе с типографом, Джеффом Россом, делавшим для «Sub Pop» плакаты и футболки, – говорит Питерсон. – Я понятия не имел, что делать. У меня был большой кусок бумаги и стробоскопы. Когда они пришли, Курт сказал: «Белая бумага, скукотища. Как ты думаешь, что-нибудь можно придумать?» Я посмотрел по сторонам и увидел баллончик с черной краской. Я сказал: «Давайте нарисуем что-нибудь на ней». Он ответил: «Да, клево». Он нарисовал большой плюс и большой минус, я сказал: «Покатит». Интересно, что во время всей фотосессии Курт и Крист стояли под этим плюсом, а Чед – под минусом.
– Чед был отличным парнем, – говорит Крэйг. – Я расстроился, когда узнал, что они выгнали его. Всегда доброжелательный, всегда веселый… Курт и Крист иногда впадали в депрессию, но он всегда старался их развеселить. Чед им нравился как человек. Но не как барабанщик. Я думаю, Чед сам знал, что он не самый крутой ударник в мире. Он терял ритм, делал ошибки; а когда ударник делает ошибки – это бросается в глаза всем.
Я: Плохое отношение Курта к Чеду еще как-нибудь проявлялось, кроме того, что он всегда разбивал его ударную установку?
– Ну, вообще-то, он его выгнал из группы, – смеется Кэрри. – Нет, но он всегда давал понять Чеду, что тот не очень-то хороший ударник…
Я: Он часто придирался к мелочам. Я помню, как в поздние времена он докапывался и до Криста…
– Если ты несчастен, то не будешь деликатничать с другими, – говорит Кэрри. – Курт хотел, чтобы Чед играл громко и жестко, но Чед был джазовым барабанщиком. Я расстроилась, когда узнала, что Чеда выгнали. Когда у них начало что-то получаться, они выперли чувака, который проехал с ними в долбаном фургончике до самого Нью-Йорка…
Я: Кажется, что именно в тот момент они решили подойти к делу более серьезно.
– Угу, – соглашается бывший басист «Soundgarden» Бен Шепард. – Именно в тот момент у них появились амбиции. Я говорил с Чедом об этом, и он сказал, что они расстались друзьями. У Чеда такая сила духа, какой я не встречал ни у кого за всю свою долбаную жизнь.
– Я всегда смотрел на это следующим образом, – говорит Чед сейчас. – Если бы я что-то смог изменить, то да, возможно, у меня прибавилось бы баксов в кармане, но я не уверен, что мне стало бы лучше. Клево играть песни, ездить в турне, но я никогда не считал себя просто барабанщиком. Я не зацикливался на одном инструменте. В первую очередь я пишу песни, сочиняю музыку. А «Nirvana» оказалась единственной группой, в которой я только играл и не принимал никакого участия в творческом процессе.
Однажды я разговаривал с Кристом после смерти Курта, и он сказал: «Знаешь, ты не так уж много упустил. Все лучшее, что у нас было, случилось до того, как мы стали суперпопулярны, потому что тогда началась какая-то хрень, сплошное безумие». Раньше же мы были сами себе хозяевами. Как только заключаешь контракт с крупным лейблом, большая часть решений принимается не тобой, и ты либо справляешься с этим, либо нет. Большинство групп и людей не справляются.
