– Каких-то серьезных споров у нас не было, – утверждает Виг, – но я всегда мог определить, когда захожу слишком далеко. Несколько раз Курт просто откладывал гитару или уходил от микрофона, и я понимал, что больше от него ничего не добьюсь.
Дэйв с Кристом записывали свои партии достаточно быстро. Как и всегда, наибольшие трудности возникали со словами.
– Перед тем как переехать из округа Колумбия в Сиэтл, – вспоминает Баррет Джонс, – я прилетел в Лос-Анджелес. Я был в студии, когда Курт писал текст к «Teen Spirit». Тогда еще «Stay Away» называлась «Pay to Play». Собственно, я и предложил строчку «Stay Away». Они могли любую работу растянуть до бесконечности. А могли вообще ничего не сделать или целый день провести в студии и записать одну гитарную партию!
Наверняка было выкурено немало травки. Без этого не обходится ни одна запись в крупной студии. Кажется, чем больше денег тратишь на студию, тем больше времени расходуется впустую. Может быть, в этих студиях так хорошо, что хочется побыть там подольше. Наверное, нам нужно побольше дерьмовых студий. Я видел студии, в которых «The White Stripes» записывали свои первые альбомы, – там явно не захочется задерживаться сверх необходимости.
Я был просто потрясен тем, насколько хорошими оказались песни, – продолжает Баррет. – Я поспорил с Куртом, что в ближайшие полгода они окажутся на обложке «Роллинг стоун». И я выиграл это пари.
На «Nevermind» так много отличных песен, что даже не знаешь, с чего начать. Возможно, с последнего трека альбома, баллады «Something In The Way» с мелодичной партией виолончели. Она создает камерную атмосферу: будто сидишь в студии, рядом с Куртом, нежно перебирающим струны гитары, и глядишь в глаза наступающей ночи.
– «Something In The Way» – это самая негромкая и самая глубокая песня на «Nevermind», – рассказывал Буч Виг журналу «Роллинг стоун» в 1996 году. – Мы попробовали записать ее вживую, но Курт пел и играл на гитаре так тихо, что были слышны только бас-гитара и ударные. Я предложил ему уйти в операторскую и записать свои партии отдельно. Курт решил сыграть на своей старой, разбитой пятиструнной акустической гитаре, настроить которую так и не сподобился. Пока я устанавливал микрофоны, Курт завалился на диван и начал бренчать по струнам. Я отключил телефоны, повесил знак «не беспокоить», выключил свет, запер дверь и нажал на кнопку записи. Его исполнение меня просто потрясло. Он ушел невероятно глубоко в себя и извлек изумительно яркий образ одиночества, усталости и паранойи.
Есть здесь и обдолбанная, сумасшедшая, хаотичная «Territorial Pissings», песня, открывающая вторую сторону оригинального винилового диска: припев из пафосной песни группы «Youngbloods»
[226], который в начале трека выкрикивает с чирлидерским задором Новоселич; самозабвенная долбежка барабанов; пульсирующий вокал Курта. В каком-то смысле песню вдохновили обвинения, выдвинутые в конце 1960-х воинствующой феминисткой Валери Соланас в ее манифесте общества «SCUM» («Society for cutting up men» – «Общество по уничтожению мужчин»). Соланас воплотила в жизнь принципы своего учения в 1968 году – она стреляла в икону поп-арта, Энди Уорхола. Курт был тронут ее судьбой и сочувствовал идее о том, что миром должны править женщины – используя для этого любые средства.
Еще одна песня, которую критики упоминают, говоря о женском начале в творчестве Курта, – «Polly». Хотя на самом деле это завораживающее проявление темной стороны его мужского начала, отказ становиться на чью-либо сторону. «Polly» часто называется комментаторами самым ярким примером «зрелого» творчества Курта – как будто здесь вообще можно говорить о зрелости. Песню спровоцировала опубликованная в газете заметка об изнасиловании – маленькая девочка была замучена паяльной лампой. Лирическим героем Курт сделал преступника – обычный литературный прием, но он редко применяется для написания песен, хотя можно, например, вспомнить потрясающую песню детройтского рэпера Эминема «Stan». Цель Курта состояла в том, чтобы исследовать и показать весь ужас и мотивацию этого преступления. Последние строчки «It amazes me / The will of instinct» («Меня поражает сила инстинкта») жестко контрастируют со всеми остальными словами – и с очевидной мелодичностью песни. Годами позже Курт пожалел о том, что написал такую запоминающуюся мелодию – «Nirvana» играла на концерте, и 20 тысяч фанатов радостно подпевали Курту, лишая песню какого-либо смысла. Но это типичное для Кобейна противоречие – на прекрасную мелодию положить чудовищные слова.
Еще одна песня альбома, мощнейшая, энергичная «In Bloom», превратилась в убойный сингл.
– На мой взгляд, ударные партии, написанные Чедом для «Nevermind», – потрясающи. Но он нигде не упоминается, и это меня просто убивает, – комментирует Дэн Питерс. – Если нужно сказать «спасибо», это необходимо сделать. Партии Чеда есть на важнейших песнях, например «In Bloom».
«Lithium» – поистине гениальная песня: качественный дисторшн «Big Muff», мрачный призыв обратиться к религии, когда больше ничего не спасает. «Песня о парне, от которого ушли девушка, его друзья, и он размышляет, – объяснял Курт, очевидно рефлексируя над собственным мироощущением. – Он решает найти Бога, перед тем как убить себя. Мне трудно понять тягу к таким порокам, – добавил певец, явно забыв о своей все возрастающей зависимости от героина, – но я могу оценить их. Людям нужны пороки».
Именно во время записи «Lithium» Курт никак не мог сыграть свою партию как надо и настолько разозлился, что разбил свою гитару об пол. Виг не стал выключать микрофон и сделал получившуюся запись бонус-треком «Endless, Nameless» – он спрятан в конце финальной версии альбома. После завершения «Something In The Way»
[227] этот трек продолжает играть еще 13 минут и 51 секунду. «Клевый, жесткий прикол», – говорил Новоселич. Прием, при помощи которого записан трек, был частично подсказан старым другом Курта Джесси Ридом. Когда они вдвоем жили в одной квартире в Абердине, Курт записал свой голос на пустую 90-минутную кассету, всего одну фразу: «Джесси, Джесси, я иду тебя ловить». Когда Джесси собирался спать, Курт ставил кассету в магнитофон и нажимал на кнопку «пуск»…
Песня «Breed» – это олдскульный Абердин, она не затерялась бы и на «Bleach». Чувствуется и влияние Дэйла Кровера – Грол всю песню барабанит изо всей силы, Крист и Курт не менее бронебойно поддерживают ритм. Гитарное соло – спутанное, дисгармоничное, в другой тональности. «Я никогда не сочинял соло, – говорил Курт. – Каждый раз, когда нужно было записать гитарное соло, я просто играл то, что мне хотелось, а затем брал лучшие куски».
«Come As You Are», напротив, очень обманчивая песня: под внешней жизнерадостностью в духе 80-х таится искренняя мольба о дружбе; в голосе Курта чувствуется столько горечи и страданий, что даже сейчас – пятнадцать лет спустя – ее больно слушать.
– [Песни] – это просто мои идеи, различные сценарии, всякая хрень из телепередач, книг, из общения с людьми, которых я встречаю, – рассказывал в 1991 году Кобейн журналистке Карен Блисс. – У меня много блокнотов, куда я записываю все это. В текстах я часто использую строчки из ранее написанного мной – стихотворений и всякого такого. Но многие тексты сочинялись за несколько минут до записи вокальной партии. Я не люблю подолгу над чем-то работать. Мне нравится спонтанность – она обычно пробуждает творческую энергию.
