Он отстранился лишь на миг, чтобы скинуть сапоги и брюки. И в следующий миг уже снова прижал ее к себе. И Вейн задохнулась, ощутив то, что упиралось теперь ей в живот. Его поцелуи становились все проникновеннее, неистовее. Ласки пугали откровенностью. Он снова коснулся между ее ног, и стал гладить, трогать, скользить пальцами, уверенно и жадно. Вейн выгнулась под его умелыми руками, застонала, с изумлением ощущая внутри себя жаркую и мучительную волну, которая словно прибой все нарастала от его бесстыдных ласк, от губ, посасывающих соски, от горячего сильного тела, вжимающего ее в лежанку.
— Ксандр… прошу тебя…— она не понимала, о чем просит и чего хочет от него. Зато он точно знал и давал ей это, наслаждаясь пробуждением ее чувственности, вздымающейся грудью и стонами наслаждения. Радость переполняла его, видя, как Вейн ощущает первое в своей жизни чувственное удовлетворение. И этот стон, эти полускрытые губы все же заставили его сорваться в бездну. Александр развел ей колени и вошел в нежное лоно девушки с хрипом, переходящим в рык.
Резкая боль заставила ее выгнуться и забиться в его руках. Он замер, сжал зубы, сдерживая свое безудержное желание двигаться, двигаться, двигаться в ней… Толкнулся мягко, слизывая ее слезы, шепча что-то непонятное, нежное, завораживающее…
— Вейни… моя Вейни…
Боль прошла, схлынула. Она распахнула глаза, всматриваясь в его напряженное лицо, в глаза, в которых сейчас отражалась ее боль. Нутром понимая, что ему нужно, Вейн подалась вперед, выгнулась и закинула ноги ему на спину. И Ксандр задвигался, все ускоряясь, уже не в силах сдерживаться. Снова и снова входя в ее тело, прикусывая ей кожу, целуя губы, уже не скрывая стоны наслаждения, теряя голову от мощного удовольствия обладания ею.
И с силой прижал ее, впечатал в свое тело на последнем рывке, выдохнул ей в губы. Вейн ощутила, как он содрогнулся, выплескиваясь внутри нее.
А потом просто перевернулся на спину, не выпуская ее из объятий.
Вейн молчала. Ксандр вдруг засмеялся удовлетворенно, провел ладонью по ее спине.
— Вот теперь ты точно согрелась.
Девушка вскинула голову, подозрительно всматриваясь в его глаза, и он снова рассмеялся. Нежно прижал ее, чтобы не дергалась.
— Тихо, Вейни. Не злись, я пошутил, — и тут же стал серьезным. — Тебе больно? Шантар… Первый раз все должно было быть не так…
Она чуть смущенно улыбнулась.
— Мне уже не больно. И ты прав, теперь я точно согрелась. Но мне ужасно… мокро.
Он хмыкнул и легко встал, подхватил свою рубашку.
— Лежи, я сейчас.
Натянул сапоги и совершенно спокойно, обнаженным вышел из сторожки. Вейн торопливо провела рукой по бедрам и поморщилась от вида крови. Ксандр вернулся с походным бурдюком, такой обычно приторачивают к седлу. Без эмоций оторвал от своей рубашки рукав, намочил и подошел к лежанке.
— Я сама, — окончательно смутилась девушка.
— Позволь мне, — он улыбнулся, нежно протер ей кожу, вытер насухо остатками рубашки. А потом вдруг прижался лицом к ее животу и стал целовать, легко касаясь языком кожи, обрисовывая контур пупка…
Вейн, не сдержалась, расхохоталась, потому что было ужасно щекотно, да еще и сам вид всегда безупречно одетого и надменного Александра в одних сапогах и с голым задом почему-то сейчас казался ей ужасно забавным. Или это просто разливалась внутри эйфория от счастья, безудержного и неконтролируемого.
— Ах так? Смешно, значит?
— Щекотно… — Вейн попыталась вырваться, но он еще крепче сжал ее бедра.
— Смешно ей… — с угрозой повторил он и переместился чуть ниже, дотронулся языком до чувствительной точки между ее ног. И стал ударять по ней кончиком языка, а потом лизать то сильнее, то почти неуловимо.
— Ах-х-х… — протяжный вздох вырвался из ее горла, и смех замер на губах, сменившись стоном удовольствия.
А он все продолжал и продолжал свою сладкую пытку, поднимая Вейн на вершину удовольствия и наслаждения.
— Вейни, — нежные губы прочертили теплую дорожку от щеки до ключицы, язык пощекотал кожу. — Просыпайся.
Она потянулась, ощущая в теле сладкую боль, открыла глаза. Ксандр сидел на кровати и улыбался.
— Я уснула? — удивлено пробормотала девушка и села, прижимая к себе плащ. Он осторожно убрал прядь волос с ее щеки, и это легкое касание отозвалось дрожью внутри обоих.
— Я привез тебе одежду, — с улыбкой сказал он.
— Ты уезжал? Я не заметила, — Вейн смущенно отвернулась. Смотреть в его глаза было и притягательно, и стыдно. Сразу возвращались воспоминания об этой ночи и о том, что он с ней делал…
Но отвернуться Ксандр не позволил, обхватил ее лицо ладонями, внимательно глядя в глаза. А потом поцеловал, прижимая к себе уверенным жестом собственника, не позволяя вырваться или отстраниться. Впрочем, Вейн и не пыталась, наслаждаясь его силой и страстью.
Когда он ее все же отпустил, девушка поняла, что плащ сполз на колени, и Ксандр смотрит на ее грудь. Дотронулся пальцем до красного следа на белой коже, виновато улыбнулся.
— Прости… Не сдержался.
— Мне не больно.
Он поцеловал ее ладони, не отрывая взгляда от лица.
— Нам надо возвращаться. Не поверишь, но на празднике вчера все так… разгулялись, что даже не заметили нашего отсутствия. Люси перепутала вино с ягодным морсом, и ей всю ночь было плохо, так что мистрис Алесс было чем заняться. Но все же, нам не стоит задерживаться здесь. Как ты себя чувствуешь?
— Хорошо, — Вейн снова смутилась. Сейчас она старалась не думать о том, как вернется в замок и будет смотреть в глаза Лерану, Люси, наставнице… Теперь, когда все так изменилось, и она пала столь низко. Впрочем, раскаяния она не чувствовала, да и стыда тоже. Было только томление, легкая ломота в теле и ощущение чего-то… правильного.
— Вейн, не бойся, — повторил Александр. — Я поговорю с братом.
— Что ты ему скажешь? — испугалась Вейн.
Он улыбнулся.
— То, что должен сказать. Тебе помочь одеться?
— Я сама… отвернись…
Он насмешливо фыркнул, но выполнил просьбу, а потом и вовсе вышел, тихо притворив дверь сторожки. Вейн еще миг посидела, вдыхая запах мехового плаща. Ей казалось, что он пахнет… их близостью и его страстью…Потом заставила себя встать и одеться, зябко переступая ногами. Ксандр привез ей простое темное платье и серый плащ. Вероятно, взял в ее комнате первое, что нашел. Девушка снова смутилась, представив, как он рассматривал ее платья, шали, сорочки… Хотя после случившегося уже глупо краснеть от подобных мыслей. Ксандр видел не только ее белье, но и саму Вейн, целиком и в… подробностях.
Как ни странно, все эти мысли и воспоминания вызывали у нее шальную и глупую улыбку. Наверное, матушка была права, в гневе называя Вейн дочерью Тьмы… Провела ночь с чужим мужчиной, отдала ему самое ценное - девичью честь, а внутри только блаженство и какие-то безумные мысли!
