— Что? А, ты еще здесь… Да, брось, лейна, не хочешь, как хочешь, тебе же хуже, — он насмешливо ей подмигнул. — А могла бы согреться и удовольствие получить…
Вейн вспыхнула и поджала губы.
— Пусть хранят твои сны виры, Дир, — сказала она и ушла спать.
Вейн уснула, как в яму провалилась. Утром пробудилась в слезах, хоть и не помнила, что ей снилось. Но догадаться было несложно. В комнатке-чуланчике было по-прежнему темно, так что не понять, утро уже или еще ночь.
Поворочавшись на твердом тюфяке, Вейн поняла, что снова уснуть не удастся. Она потянулась, оправила платье и тихо вышла в коридор. Замерла, увидев у двери полностью одетого Дира.
— Ты куда? — удивилась она.
— Мне нужно уходить, — спокойно ответил он, накидывая плащ. — Скоро дозорные пойдут с обходом, могут почуять.
— Подожди, — растерялась Вейн. — Как уходишь, а как же я?
— А что ты? Ты иди в город, к людям. Ну, или к Темным. Здесь, в Бранте, Одичалых нет, их за стены выгоняют. Могу посоветовать выбрать из Темных какого-нибудь старика, молодым много силы нужно, быстро выпивают и контролируют себя плохо. Хотя… С молодым тебе приятнее будет, наверное.
Он проверил клинок в ножнах, закинул на спину мешок и повернулся к двери. Вейн испуганно шагнула ближе.
— Дир, не уходи, — растерянно попросила она. — Или… возьми меня с собой. Я не хочу к Темным. Не хочу!
— Нет, Вейн. Я обещал проводить тебя до города, вот и проводил. Все.
Она сцепила пальцы.
— Понятно, — хмуро откликнулась. — Тогда… прощай, Дир. Спасибо, что спас от того… одичалого.
Он пожал плечами и протянул руку. Вейн недоуменно на нее посмотрела.
— Побрякушку давай, — грубо сказал он.
— Ах, да… прости… забыла.
Она дрожащими пальцами сняла с шеи подвеску и положила в его ладонь. Коротко кивнув, он сунул ее в свой мешок и вышел.
— Будешь уходить, запри дверь, — бросил через плечо.
Вейн еще какое-то время постояла, глядя на стену, а потом медленно вернулась в комнату и села у потухшего очага. На дне котелка осталось немного холодной похлебки, и она машинально ее доела. Пальцами собрала все до последнего кусочка. Силы ей еще пригодятся.
Возле очага лежал нож, тот самый, которым она вчера пыталась чистить картошку. Девушка повертела его в руках. Неужели Дир его забыл? Вряд ли. Значит, намеренно оставил. Интересно, зачем? Чтобы она могла защититься или перерезать себе горло?
Вейн надела кожух, сунула нож за пояс и, оглянувшись, покинула дом. За порогом было холодно и сыро, серый туман клочьями стелился по земле. Звезд не видно, луны тоже, небо затянуто свинцовыми тучами, словно поздней осенью. А ведь за Изломом сейчас весна…
Она осмотрелась и быстро пошла к пролому в стене, через который они попали в город. Идти к Темным, чтобы стать игрушкой и кормом, Вейн не собиралась.
Она уже почти достигла стены, когда ее окликнул мужской голос:
— Эй, хариди, постой…
Она ускорилась, не оглядываясь, надеясь, что от нее отстанут. Но не тут-то было. Мужская фигура преградила путь, и Темный заглянул ей в лицо. В следующий миг он расплылся в мерзкой ухмылке.
— О, да ты не хариди, ты эри. Вот так повезло!
Вейн отшатнулась от омерзительного лица. Мужчина выглядел неопрятным, с клокастой грязной бородой и повязкой, закрывающей один глаз. Второй, мутный, обведенный красным, смотрел жадно.
— Я не свободная, — как можно холоднее сказала Вейн. — И проживаю у Северного Оста! Мой хозяин будет очень зол, если тронешь меня!
Она говорила, сама до конца не понимая, что несет, и медленно обходила одноглазого бродягу. Кажется, от Одичалого его отделяло совсем немного. Она уже почти обошла его, когда он вдруг дернулся и схватил ее за руку.
— Мне плевать, кому ты принадлежишь, — прошипел он. — Если бы твой харис тобой дорожил, не отпускал бы одну на окраины! Я нашел, значит моя! У меня давно не было эри… и женщины. Даже не знаю, чего хочу больше!
Он похабно оскалился, показав Вейн гнилые зубы. Она с отвращением отшатнулась.
— Я больна! – в отчаянной попытке уйти, выпалила девушка. — Тоскучей немощью! Я заразна!
Темный гадко рассмеялся. Красный ободок в его глазах разгорался все ярче и ярче, а радужка бледнела, становилась прозрачной. Вскрикнув, Вейн изо всех сил оттолкнула его от себя и кинулась в сторону. Но куда ей в юбке убежать от Темного, почуявшего столь желанную добычу. Он настиг ее у стены, бросил на землю и навалился сверху. Алчно, как зверь, припал к ее шее влажными губами. Грязные руки торопливо задрали ей юбки, ладони зашарили по ногам, больно щипая кожу.
Вдох — и перед глазами все поплыло, затуманилось.
Выдох — и губы бродяги уже не кажутся такими мерзкими.
Вдох — и сердце стучит спокойно и радостно.
Выдох — и Вейн всадила нож под ребро Темного.
Он захрипел и скатился с нее. Вскочив на ноги, Вейн кинулась к пролому, вылезла через дыру, обдирая руки в кустарнике, и со всех ног бросилась к лесу. Ей хотелось убежать, спрятаться, скрыться, залезть в какую-нибудь нору и просидеть там остаток жизни. Слезы мешали смотреть, и она упала, зацепившись носком за корягу.
Ночной Охотник пнул ногой бродягу у стены, оглянулся и одним движением отрезал ему голову. Такие мерзавцы не должны возрождаться. Дир спокойно вытер свой клинок об одежду Темного, подобрал нож, который обронила в панике девушка, и проскользнул в пролом. Вейн он нашел на окраине леса, под лапами ели. Она сидела там, словно в шатре, и тихо скулила.
Дир присел на корточки рядом.
— Вейн, — тихо позвал он, — вылезай оттуда.
Она все так же скулила, словно и не слышала.
— Мне к вечеру надо быть в Тюрине. Если ты идешь со мной, то поторопись. Сама знаешь, ждать не буду.
Он встал и, насвистывая, направился к дороге. Усмехнулся незаметно, услышав позади шаги и всхлипы. Девушка поравнялась с ним и молча пошла рядом, ничего не объясняя и не спрашивая. И это тоже удивило Ночного Охотника.
— Знаешь, — безразличным тоном произнес он. — Чтобы убить Темного, надо отрезать ему голову. Иначе он, скорее всего, возродится.
— Правда? — вскрикнула Вейн. — Значит, я не убила! Не убила… Тот человек жив… О, виры!
— Ты не убила, — все так же равнодушно добавил Дир. — Убил я. Не нужно таким тварям землю топтать.
И он снова принялся насвистывать.
— Ах, да, — вспомнил он. — Я тебе одежду принес. За теми кустами можешь переодеться. Твоей побрякушки на много не хватило, уж прости.
Он протянул ей свертки. Вейн сжала зубы, но послушно пошла за кусты. Она уже столько всего перенесла, что, кажется, вообще ни на что уже не реагировала. И ничему не удивлялась.
