— Одичалый, от которого ты меня спас, тоже был твоей работой, верно? – мрачно спросила она.
— Конечно. У меня нет привычки просто так спасать глупых лейн. Только за деньги. Правда, когда я начал на него охоту, он еще не был Одичалым. Но заказчику знать о его падении не обязательно, — заржал он.
Вейн помолчала. Да уж, благородством тут и не пахнет. Все благородство осталось по ту сторону Излома.
— Понятно. Я тебе зачем?
— А вот это уже серьезный разговор, — он резко перестал смеяться. — Мне нужна напарница. Чтобы отвлекать или… завлекать. Ты мне подходишь. В истерику не впадаешь, манерам обучена, красива… Темные таких любят.
Вейн внимательно разглядывала его лицо. Глаза цвета меда сейчас вовсе не казались теплыми, напротив, в них горел жестокий и опасный огонек.
— А если я скажу, что мне это не подходит? — тихо спросил она.
Он быстро скользнул к ней и склонился над лоханью, уперся руками в бортики и навис над ней, так что девушка вздрогнула от неожиданности.
— Я ведь предлагал тебе выбор, принцесса, — нарочито мягко проговорил он. — Ты его сделала. И теперь либо со мной, либо…
— Убьешь меня? – спросила она.
— Да.
Они застыли, рассматривая друг друга.
— Тогда тебе стоит запомнить, что девушкам нужно иногда оставаться одним, Охотник. Например, когда они моются, — с вызовом ответила Вейн.
Он усмехнулся, и опасный огонек в его глазах погас. Медленно осмотрел ее тело, белеющее в темной воде. И выпрямился.
— Я постараюсь это учесть, Путница.
Дир вышел за ширму, и Вейн с облегчением вздохнула. Домывалась она уже в одиночестве.
— Дир, скажи, все эти служки… они ведь мертвые? Личи? Они словно куклы без души, так ужасно…— спросила Вейн, когда вошла в комнату.
— Такими становятся эри, когда лишаются света жизни, — пожал плечами Дир. Он разделся полностью, не смущаясь ее присутствия. Вейн отвернулась, но слушала внимательно. — Всех эри ждет судьба такой вот прислуги без жизни и души. Они становятся пустой оболочкой, рабочей силой для Темных.
В его голосе проскользнула горечь и давняя затаенная боль. Вейн быстро посмотрела на него через плечо. Снова медовые глаза застыли, словно он смотрел на что-то, видное лишь ему.
Да, у каждого в Темном мире своя история. И свои потери. И делиться ими здесь не торопятся.
— А как ими управлять? Разве оболочка разумна?
— Ими может управлять хозяин. Темные порабощают тела с помощью магии. Очень удобно. Бесконтрольные личи опасны, бросаются на все живое, разрывают плоть. Особенно свежие. Наверное, где-то внутри них сохраняется память о теплой плоти, о крови и жизни. Вот и рвут живых, пытаясь возродиться… Но под контролем Темных они не опасны.
Вейн вспомнила девушку-лича в доме Арта Лучезарного и чуть нахмурилась. Но ведь она помогала Путнице! Услышала ее мысленную просьбу? Но разве такое возможно? Ладно, с этим разберемся позже.
— Куда мы теперь отправимся?
— За наградой, — ухмыльнулся Дир и скрылся за ширмой. Какое-то время плескался там и что-то мурлыкал себе под нос.
Ужинали они у себя в комнате. Охотник сказал, что не стоит им привлекать к себе внимание. И спать пришлось на одной довольно узкой кровати. Но Дир улегся, завернувшись в плащ, и, помявшись, Вейн устроилась рядом. Она уже поняла, что свои моральные принципы ей придется пересмотреть.
Утро началось с сопения в ухо. Настойчивые губы исследовали ее шею и плечи, нахальные руки ласкали грудь. Мужские пальцы гладили ее, чуть сжимали соски, отчего дыхание за спиной становилось все тяжелее. Он прижимался к ней так тесно, что девушка отчетливо чувствовала его восставшую плоть, что упиралась ей между ягодиц.
Вейн открыла глаза, скользнула взглядом по убогой обстановке комнаты и резко ударила мужчину локтем под ребра. Следом скатилась с кровати и вскочила на ноги.
— Давай договоримся, Дир, — холодно произнесла она. — Я буду помогать тебе, буду заманивать Темных, чтобы ты мог отрезать их головы, но никогда не буду спать с тобой. Это понятно? И не смей распускать свои руки!
Он лежал на боку, в медовых глазах ни капли раскаяния. Даже не удосужился накрыться, чтобы спрятать откровенно стоящий член. Напротив, откинулся на спину, рассматривая девушку.
— А я что, недостаточно хорош для тебя, лейна? — медленно спросил он.
Вейн пожала плечами.
— Просто неинтересно. Или учти это, или у нас с тобой ничего не получится.
— Ладно, подожду, пока сама попросишь, — лениво протянул он.
— Жди, — усмехнулась Вейн.
Она натянула сапоги, заплела волосы в несколько косичек, переплела между собой. Дир какое-то время лежал на кровати, наблюдая за ней, потом встал, прошелся по комнате, потянулся.
— Вплети вот это, — как ни в чем не бывало сказал он и протянул ей веревочку с круглыми висюльками–медальонами.
— Красивое украшение, — обрадовалась Вейн. — Спасибо!
— Это не украшение, — он развернул ее к себе спиной и сам ловко вплел медальоны в ее пряди. — В каждом яд. Парализует Темных на несколько минут, схож с тем порошком, что я давал тебе для Арта. Только этот яд нужно растворить в воде и дать выпить.
— Разве Перерожденные пьют?
— Конечно, и едят. Но главное для них — свет жизни эри.
Вейн кивнула.
— Одевайся. Позавтракаем и в дорогу. Нам не стоит долго задерживаться на одном месте.
— Нас будут искать?
Дир по своему обыкновению пожал плечами.
За несколько дней они достигли южного предела и выехали к подножью черных пиков, упирающихся острыми макушками в сумрачное небо. Это были скалы, но ничего подобного в мире людей Путница не видела. Четыре острые черные башни находились на одинаковом расстоянии друг от друга, и сложно было представить, что сотворены они природой. Но и предположить, что это дело рук человека тоже было невозможно.
— Магия, — усмехнулся на ее изумленный возглас Дир.
Ну, конечно, магия.
И еще с одним проявлением магии они столкнулись через несколько минут, когда неожиданно вокруг потемнело, дыхание словно иссякло в груди, а вокруг завертелся черный разрушительный смерч. Внезапно накатила такая тоска, что захотелось выть. Ужас - смертельный, неконтролируемый - сковал разум, лишая возможности думать и понимать. Хотелось просто умереть. Не жить. Не чувствовать. Исчезнуть. И в этом кошмаре, что клубился вокруг них, было что-то живое и страшное, что заглядывало в нутро и рычало в предвкушении.
— Назад! — закричал Дир и дернул поводья лошади Вейн.
Кобыла захрипела от испуга и резко отпрыгнула назад, распахнув свои короткие крылья. Тут же вернулся уже привычный сумрачный день, с плавающими серыми клочьями тумана и жухлыми кустарниками по обочине дороги.
