— Кажется, ты сетовала на холодную постель, Путница? — глухо сказал он. И скривился. — Ну, не буду мешать. — Кинул на пол перстень и шагнул в свой сумрак.
Вейн вскочила, как только туман исчез, втянулся в щели между досками пола, стек каплями серой влаги. Она закружилась по комнате, бормоча заклинание, черные волосы вились вокруг головы, глаза зажмурены, босые ноги отбивают ритм. Резко развела ладони, открыла глаза…
— Ушел? — сипло спросил Дир.
Путница постояла, прислушиваясь, не веря, что Ксандр на самом деле покинул помещение. Но заклятие скрытого не выявило посторонней тени, и Вейн бросилась к Диру, присела рядом. Но не для того, чтобы помочь.
— Он смотрел твои воспоминания? — она схватила его за плечи, сжала изо всех сил, так что Охотник поморщился, но девушка не обратила внимания. — Смотрел?
— Нет, — Дир осторожно отлепил от себя ее пальцы и ласково погладил по щеке. — Но Клятву Жизни с меня взяли. И в отличие от тебя, я ее нарушить не смогу, сама знаешь…
Он потер русую щетину на подбородке и заглянул Вейн в глаза.
— Кто он? — выпалил Дир. — Кто он… тебе?
— Никто.
— Никто? Правда? Тогда почему он так ревнует?
— Ты ошибаешься, Дир… — чуть слышно пробормотала Вейн.
Путница села на пол и схватилась за голову. Вот тьма… Зачем только Охотник пришел за ней! Стоит Ксандру залезть ему в голову и просмотреть воспоминания…
— Да? Вот уж вряд ли. Кто он? — вдруг со злостью рявкнул Дир и тут же устало прикрыл глаза. — А знаешь, можешь не отвечать, принцесса. Даже я не такой дурак, чтобы не заметить очевидного сходства. Просто одно лицо… Алекс его сын, ведь так, Вейн?
Она закрыла глаза и уткнулась лбом в колени. От отчаяния хотелось просто завыть. Взгляд зацепился за матовый синий камень на тусклом металле. Перстень… Она решительно встала, положила ладони на грудь Охотника, провела до пояса. Он смотрел настороженно, потянулся к ее руке, неуверенно накрыл ладонью. Девушка быстро расстегнула петельку на его рубахе, тронула медальоны на кожаных шнурках
— Что у тебя есть? — глухо спросила она. — Яды? Черная пыль? Дождь? Что?
Он перехватил ее ладонь, прижал к груди.
— Это все не поможет! Слишком много темноты, ты что, не видишь?
Путница руку выдернула, перебрала его амулеты и сдернула один.
— Уходи, Дир, — не глядя на него, проговорила Вейн. — Уходи. Перстень надень, пройдешь сквозь слой возле башни. Иди…
— Что ты задумала? Вейн! Я не оставлю тебя одну…
Она отвернулась.
— Иди. Постарайся найти Кхха. И жди меня у ворот.
Он еще постоял за спиной, а потом Вейн услышала, как хлопнула дверь.
Вейн вытряхнула из амулета зерно, согрела в ладони, а когда раскрыла, по запястью пополз белый снежный узор морозного цветка. Он оплел ее пальцы тонкими холодными стеблями, расчертил руку кружевом ажурных листьев и расцвел у локтя острыми, колкими лепестками – льдинками. Кожу обдало холодом, и рука почти сразу онемела. А снежный цветок уже врастал в ее тело, оплетал льдом, замораживал сущность…
Путница вошла в купель и скинула сорочку. Шагнула на ступеньки каменной чаши и улыбнулась. Все же, магия порой так полезна… Например, когда нужна горячая вода. Она легла, из-под прикрытых век наблюдая, как из круглых отверстий струится вода, заполняя чашу. Исходящие паром струи коснулись ее ног, потом бедер, мягко сомкнулись на животе, щекоча пупок. Горячая вода согревала, не давала ей замерзнуть от силы, что она впустила в свое тело. Вейн лежала, откинув голову и глядя в мутное зеркало, что уже заволокло паром. Эри исцеляются очень быстро, и сейчас на ее коже почти не осталось следов от прогулки по слоям. Она провела ладонью по коже, коснулась груди. Пальцем прочертила влажную дорожку до живота. И остановилась.
— Если ты так равнодушен, Ксандр, почему тогда смотришь на меня? — тихо произнесла Вейн. — А я знаю, что смотришь… Постоянно. Когда я сплю. Когда двигаюсь. Здесь, в купели… Я чувствую твой взгляд и вижу в нем … голод… И даже сейчас.
Вода почти заполнила купель, затянула лежащую в чаше девушку, и она закрыла глаза. Капли мерно падали, ударялись о бортик с глухим, мягким звуком. Где-то в отверстии воздуховода шумел ветер, но чуть слышно, отдаленно. Она вздохнула. Потянулась и распахнула ресницы.
Да, он смотрел. Стоял, прислонившись плечом к стене, и смотрел. Взгляд тяжелый, темный, губы сжаты в одну жесткую линию.
— Чего ты добиваешься? — хмуро спросил Ксандр.
Девушка слегка пожала плечиком, и от легкого движения вода заволновалась, всколыхнулась, приоткрывая ее тело. И он не смог скрыть вспыхнувшего в серой глубине глаз желания. Нет, не желания… Потребности, необходимости, почти одержимости… Страстного, неистового вожделения, спрятанного за сдержанностью.
Вейн не двигалась, даже губы не открывала, только смотрела.
— Мне… холодно, — чуть слышно прошептала она.
Он усмехнулся, поднял руки, рывком стащил с себя рубашку, и Вейн скользнула взглядом по мощной груди, по широким плечам, по темной поросли волос, тонкой полосой уходящей вниз. И замерла, не отводя от него глаз. Еще одно резкое движение, и Ксандр освободился от сапог, расстегнул штаны, откинул их прочь. Вейн жадно смотрела, как он спускается по ступенькам в купель. Мужское тело слишком очевидно говорило о том, насколько он не равнодушен. Даже если внутри Ксандра не было ни одного чувства к ней, желания тела остались неизменны. И сейчас Вейн скользила взглядом по его вздыбленной мужской плоти, по напряженным мышцам, по серым глазам, в которых сейчас так туго сплелись невыносимое желание и острая неприязнь.
Миг, и Ксандр уже рядом, стоит на коленях в воде, но не прикасается, всматривается в зелень ее глаз, словно что-то ищет.
— Не верю, — хрипло сказал он. — Ничему не верю. Врешь, Вейн… Играешь снова. Ничего не осталось от той, что была когда-то, теперь лишь Путница. Развратная, жестокая, расчетливая… Но ты права. Я не могу… не смотреть на тебя. Или не желать…
Он медлил несколько мгновений, а потом впился ей в губы, жестко раздвигая их языком, вторгаясь в ее рот почти болезненно сильно, без малейшей ласки. Коснулся ее кожи, и у Вейн вырвался сдавленный стон. Его ладони не гладили, а сжимали тело девушки. Она уцепилась за него, прижалась, сдавила его плечи, запрокинув голову. Ее тело горело от этих злых прикосновений, от его силы, от терзающих губ, дыхание рвалось хриплыми вдохами… Вейн задыхалась. Она хотела этого мужчину. Хотела до боли, до хрипа, с самого начала, с самого первого дня, с первого мига их встречи. И не знала, как противиться этому.
Вода всколыхнулась от их резких движений, выплескиваясь через бортик, но они не заметили.
Он снова вернулся к губам, жадно, ненасытно терзая, всасывая ее язык. Облизывая его, словно лакомство. Прикусил ей губу, зализал, спустился ниже, на шею. Каждый поцелуй — словно ожог, мучительное наслаждение, раскаленная игла эйфории, пронзающая тела обоих.
