– Но у нас с Даном всё иначе.
– Хочешь совет от того, кто собственными руками угробил свою жизнь, но умудрился сделать из этого выводы? – с болью в голосе произнёс Сейв. – Просто скажи ему, что чувствуешь. От этого никому не станет хуже, поверь. Но ты откроешь ему свою душу. Кто знает, может, он тоже откроет тебе свою.
Я задумчиво кивнула, принимая его слова к сведению. Но ответила совсем другое:
– Тогда послушай и от меня совет. Перестань отталкивать Рози. Она, конечно, любит тебя, но и у неё есть гордость. Если она от безысходности решит поставить на ваших отношениях крест, вернуть её у тебя уже вряд ли получится.
Как ни странно, но мои слова всё же произвели на Сейва впечатление. Он ничего мне на это не сказал, но в его глазах будто появилось прозрение. Кажется, до этого момента он попросту не осознавал, что может окончательно потерять ту, кого уже считал для себя потерянной, а потом снова нашёл.
Когда я, попрощавшись, уходила из комнаты, он всё ещё стоял у окна и смотрел в пустоту. Не знаю, изменит ли Вил свою позицию по поводу отношений с Розалиндой, но теперь уж точно задумается, правильное ли решение принял.
***
Слова целителя ещё долго звучали в моей голове. А ещё плюс ко всему вспомнился рассказ Рози, которая тоже дико сожалела, что когда-то так и не сказала любимому заветные слова. Вот только я всё равно сильно сомневалась, что мои признания нужны Брелдану.
Но с другой стороны, разве мне сложно сказать? Тем более, что это чистая правда. Я люблю его. Хотя сама не поняла, когда именно умудрилась в него влюбиться. Ведь поначалу он вызывал во мне лишь чувство вины, потом, когда наградил рунами мести, во мне родилась ненависть. Но потом он своими поступками, своей помощью, своей нежданной заботой постепенно обратил эти эмоции сначала в симпатию, а после и в любовь.
Раньше я ещё надеялась, что когда-нибудь смогу выбросить его из сердца и мыслей. Но когда мы стали жить вместе, спать в одной кровати, осознала простую истину – я люблю его всей душой. И это вряд ли когда-то изменится.
Вечером мы привычно разместились с Даном в гостиной. За распахнутыми окнами пели редкие ночные птицы, шелестели листья в саду, и на душе было легко и спокойно. Я полулежала на софе, набрасывая на листочке сочетания рун для защитного артефакта, а мой супруг сидел на полу, опершись спиной на моё ложе. Он уже почти час пытался вывести какую-то формулу, писал длинные строки символов, потом задумывался, зачёркивал всё и начинал заново. У него явно что-то не сходилось, и из-за этого он нервничал, но старался не подавать вида.
Пытаясь хоть немного его успокоить, я легко водила пальцами по шее любимого супруга, периодически зарываясь пальцами в его волосы на затылке. И в такие моменты отчётливо ощущала, что он немного расслабляется.
Я вообще уже давно заметила, что чувствую Дана. Его настроение, его эмоции. Даже умудрялась определять его приближение к дому. Он словно стал частью меня. А тот факт, что у нас скоро должен был появиться ребёнок, делал меня по-настоящему счастливой.
Наверное, именно осознание этого и стало тем рычагом, который подтолкнул меня сказать:
– Я люблю тебя, Брелдан Ливит.
И вроде проговорила тихо, но Дан вздрогнул, а из его мгновенно ослабевших пальцев неожиданно выпал карандаш. Он напряжённо замер и несколько секунд, кажется, даже не дышал. А потом медленно развернулся ко мне лицом. И в этот момент в его глазах отражалось столько всего, что я даже немного испугалась.
– Как ты можешь меня любить, если я принёс тебе столько неприятностей? – спросил он, поймав мою руку. – Из-за моих рун тебе пришлось пережить много плохого. Эмирьяна… я заслуживаю твою ненависть, но не любовь.
– Ты не прав, – ответила, коснувшись его щеки. – Тогда, в самом начале, мы оба ошиблись. Но потом ты всё время мне помогал, часто действуя в ущерб самому себе. Я на самом деле тебя очень люблю, и до сих пор не совсем верю, что ты мой муж, пусть и временно. Я счастлива с тобой и буду помнить каждый день, что мы провели вместе.
Он выглядел таким растерянным, что на моих губах невольно появилась улыбка.
– Не думай, это признание тебя ни к чему не обязывает. Мне просто показалось важным, чтобы ты знал. Я понимаю, что ты меня не любишь. Я всё понимаю.
– Глупенькая Мира, – ответил он, приподнявшись на коленях и поймав ладонями моё лицо. – Моя удивительная, открытая, волшебная Эмирьяна. Ты сводишь меня с ума одним взглядом. Ты принимаешь меня такого, какой я есть, не пытаясь переделать, не заставляя соответствовать чужим представлениям. Ты даришь мне вдохновение и даёшь силы двигаться к новым свершениям. Ты бесценный дар, который я не заслуживаю.
Он на мгновение замолчал и, всё так же пристально глядя в мои глаза, сказал то, что я даже не надеялась услышать:
– Я люблю тебя. И дико боюсь тебя потерять. Ищу хоть одну лазейку, хоть какой-то способ разорвать договор с семьёй Ханны. Если моя портальная станция будет работать, то вырученных денег от продажи патента должно хватить для покрытия неустойки. Потому для меня так важно довести это дело до конца.
– Любишь? – прошептала, боясь поверить своим ушам и чувствуя, как по щеке предательски стекает слезинка.
– Очень.
Он провёл пальцем по мокрой дорожке и тихо сказал:
– Больше всего я хочу избежать нашего развода. Хочу быть с тобой и нашим сыном. Но если мне всё-таки не удастся… я всё равно не смогу тебя отпустить. И плевать, что скажут в обществе. Даже если мне придётся жениться на Ханне, я не буду с ней жить. Клянусь тебе, я не лягу с ней в постель. Сделаю всё возможное, чтобы она сама захотела разорвать наш союз. Я просто не смогу уже без тебя. – И, усмехнувшись, добавил: – Хотя мужчине, тем более лорду, не пристало признаваться в такой слабости.
Я улыбнулась, смахнула с ресниц слёзы и крепко-крепко обняла своего мужа. А когда отстранилась, с удивлением заметила, что рун мести на моей руке больше нет.
От них не осталось ни единого следа.
Глава 51
После того памятного разговора и таких важных признаний я чувствовала себя самым счастливым человеком в мире. И вроде бы никаких существенных изменений в жизни не произошло, но для меня изменилось едва ли не всё. Теперь я даже не думала скрывать свои чувства к Дану, не боялась их показывать, да и он сам будто стал ещё ближе, роднее. Прикосновения, мимолётные взгляды обрели совсем иной смысл. А каждый поцелуй казался самым лучшим, искренним, настоящим.
Так минуло ещё несколько недель. Брелдан много времени проводил в своей домашней лаборатории, иногда куда-то уезжал, но надолго не задерживался. Часто я замечала в его глазах отголоски страха, почти отчаяния, но стоило ему увидеть меня, и все они мигом пропадали. Дана явно что-то сильно беспокоило, и я догадывалась, что это связано с Ханной и пресловутым договором между их родителями.
