Кем бы ни был Рид, но уж точно не синей свиньей. Но все же он оставался шассером. Верил в то, во что верил. И мне хватало ума понять: изменить это я не сумею. Если он узнает, кто я, то взглянет на меня иначе. И его руки, касавшиеся меня в этот миг так нежно, коснутся меня совсем по-другому.
В памяти вспыхнуло лицо Эстель. Руки Рида на ее горле. На моем горле.
Ну уж нет. Я испуганно отшатнулась от Рида. Он недоуменно нахмурил брови.
Воцарилась неловкая тишина, и я нервно хихикнула, вытирая ладони о юбку.
– Я опять передумала. Я все-таки хочу показать тебе свой секрет.
Вскоре впереди показался Солей-и-Лун.
– Театр? – Рид в замешательстве посмотрел на безлюдную лестницу. – Для тебя это как-то скучновато, разве нет? Я ожидал по меньшей мере подпольной торговли алкоголем…
– Не говори ерунды, шасс. – Я остановилась у служебной двери, подтянула юбку и забралась на мусорное ведро. – Подполье – это вообще не для меня.
Рид резко вдохнул, догадавшись, что я собираюсь сделать.
– Нам туда нельзя, Лу, это же нарушение закона!
Я оглянулась на него и усмехнулась.
– Только если нас поймают. – С этими словами я вскарабкалась вверх по желобам, подмигнула ему и исчезла из виду.
Он шепотом сердито звал меня по имени, но я не отвечала, вытирала грязь с сапог и ждала.
Мгновение спустя я увидела руки Рида – он поднялся вслед за мной.
При виде его сердитого лица я не удержалась от смеха.
– Долго же ты возился. Такими темпами мы здесь на всю ночь застрянем.
– Лу, я же шассер. Так нельзя!
– Вечно ты нудишь…
– Лу! – Он быстро посмотрел на крышу. – Я не буду туда карабкаться!
– О, шасс. – Меня вдруг озарило, и я самым недостойным образом фыркнула. – Только не говори мне, что ты боишься высоты.
– Разумеется, нет. – Рид крепко вцепился в камни. – Это вопрос принципа. Я не стану нарушать закон.
– Ясненько. – Я насмешливо покивала, сдерживая улыбку. Не стану злить его на этот раз. – Что ж, к счастью, мне на закон глубоко начхать. Я все равно полезу. Можешь натравить на меня констеблей, если хочешь.
– Лу! – Он хотел ухватить меня за лодыжку, но я уже поднялась довольно высоко. – Слезай!
– Лучше ты меня достань! И бога ради, шасс, прекрати заглядывать мне под юбку!
– Я не заглядывал тебе под юбку!
Я хихикнула себе под нос и полезла дальше, наслаждаясь холодом ветра на своем лице. После кошмара в кузнице было приятно просто… забыться. Посмеяться вволю. Вот бы и Рид смог так же. Мне нравилось видеть, как он смеется.
Оглянувшись на него, я позволила себе всего секунду полюбоваться на могучие плечи, а затем стала карабкаться еще быстрей. Не хватало еще, чтобы он опередил меня и первым пробрался внутрь.
Рид ахнул и снова встревоженно стал звать меня шепотом, когда я проскользнула сквозь разбитое окно на чердак. В следующий миг он заскочил следом за мной.
– Это незаконное проникновение, Лу!
Я пожала плечами и направилась к груде костюмов, которые когда-то служили мне постелью.
– Нельзя незаконно проникнуть в свой собственный дом.
На миг он примолк.
– Ты… ты жила здесь?
Я кивнула, глубоко втянув воздух. На чердаке пахло в точности как я помнила – духами от старых костюмов, кедром, пылью и совсем чуть-чуть – дымом от масляных ламп. Погладив пальцами сундук, который делили мы с Коко, я наконец посмотрела на Рида.
– Два года.
Терпеливый как всегда, Рид ничего не сказал. Но я знала, куда смотреть, чтобы услышать ответ – на напряженные плечи и подбородок, поджатые губы. Он не одобрял мое жилище. Ну разумеется.
– Что ж, – сказала я и распростерла руки. – Вот и мой секрет. Не особняк из рыцарского романа, конечно, но… добро пожаловать в мою скромную обитель.
– Теперь это уже не твой дом.
Я уселась на кровать и прижала к подбородку колени.
– Этот чердак всегда будет мне домом. Здесь я впервые ощутила себя в безопасности. – Слова сорвались с губ прежде, чем я успела осознать, что говорю их. Я мысленно чертыхнулась.
Рид внимательно посмотрел на меня.
– Что произошло с тобой два года назад?
Я смотрела на синий бархатный плащ, некогда служивший мне подушкой.
– Не хочу об этом говорить.
Рид присел рядом и бережно приподнял меня за подбородок, глядя мне в глаза с неожиданной решимостью.
– А я – хочу.
Никогда еще три слова не звучали так неприятно. Не предвещали такой беды.
Стиснув бархат в кулаке, я выдавила смешок и лихорадочно попыталась придумать отговорку – любую отговорку.
– Да я просто наткнулась на ножик не с той стороны. На ножик побольше, чем был сегодня.
Он тяжело вздохнул и отпустил мой подбородок, но не отстранился.
– Ты совершенно не позволяешь себя узнать.
– Но ты ведь и так уже прекрасно меня знаешь. – Я улыбнулась Риду обаятельнейшей, как я надеялась, улыбкой, и продолжила уводить его от темы: – Сквернословка-интриганка, шикарно целуюсь…
– Я ничего не знаю о твоем прошлом. О твоем детстве. О том, почему ты стала воровкой. Кем ты была до… всего этого.
Моя улыбка померкла, но я заставила себя сказать ровно:
– Нечего там узнавать.
– Всегда хоть что-нибудь да есть.
Мои же слова использовать против меня. Черт бы его побрал. Разговор зашел в тупик. Рид выжидательно смотрел на меня, а я – на синий бархат. Моль прогрызла в роскошной ткани дыры, и я с притворной скукой стала перебирать их пальцами.
Наконец Рид развернул меня к себе.
– Так что?
– Я не хочу об этом говорить.
– Лу, прошу тебя. Я просто хочу узнать о тебе больше. Неужели это так ужасно?
– Да. – Я сказала это резче, чем хотелось бы, и тут же мысленно вздрогнула от обиды, которая отразилась на его лице. Но если придется грубить и огрызаться, чтобы Риду расхотелось говорить со мной об этом – так тому и быть. – Все это дерьмо не просто так осталось для меня в прошлом, и я уже сказала, что обсуждать это не хочу – ни с кем, особенно с тобой. Разве мало того, что я показала тебе свой дом? Свой секрет?
Он отпрянул и резко выдохнул.
– Я рассказал тебе, что меня нашли в мусоре. Думаешь, об этом говорить было легко?
– А зачем тогда сказал? – Я злобно разорвала дыру в бархате еще шире. – Я тебя не заставляла.
