Отвечать охранник не стал. Прижал меня крепче и понес на руках. Я зажмурилась, пытаясь не скулить от ужаса. Вспоминалось, как приговоренные молча шли за палачом на эшафот. Без веревок на руках и посреди толпы народа на площади. Тысячу раз могли сбежать, но они просто шли. С той же обреченность переставляли ногами, с какой Гена нес меня в подвал.
– Все нормально, слышишь? – шептал он над ухом, тяжело отдуваясь на каждом шагу. – Будь умницей, не дергайся, а то испортишь все. С шефом тебя оставлю, а сам уеду. Приказа что-то сделать с тобой не было. Просто посидишь в другом месте.
Он замолк на середине второго пролета лестницы. Лампочки здесь горели ярче, чем дневной свет в доме. Стены казались стерильно-белыми, больничными. Вместо бордюра под потолком тянулись широченные кабель-каналы. Технический этаж? Подсобка? Каптерка?
– Отпусти её, – холодно приказал Барон. – Или боишься, что сбежит?
– Нет, она поумнела, – расхваливал меня Гена, аккуратно, как фарфоровую куклу, ставя ногами на пол. – На всякий случай вот.
Он вытащил из-за спины блестящие браслеты наручников и отдал их хозяину дома. Тот снова оделся в деловой костюм, будто на совещание. Жить не мог без галстука на шее? Скарфинг практиковал? Часто душил себя во время секса, чтобы оргазм был ярче?
Бред какой, боже. Тело меня не слушалось, зубы все еще дрожали, и отчаянно хотелось язвить. Сейчас меня затолкают в обещанный давным-давно подвал и прикуют наручниками к батарее.
– Думаю, не пригодятся. Справлюсь, если что, – хмуро пробормотал Барон и Гена, наконец, отпустил моё плечо. – Свободен. Время, время, она уедет.
– Бегу шеф, – отозвался амбал и ушел. Бросил меня одну в клетке с тигром. Я оперлась рукой о шершавую стену и замерла, уставившись на Барона.
Он побледнел и осунулся. Под глазами темнели круги, нос заострился. Не спал ночью. Совесть грызла? Правильно делала. Чтоб она ему печень клевала, как орел Прометею!
– Планы изменились, – сухо сказал хозяин дома, – Ты вела себя хорошо, наказания не заслужила, но мы идем в подвал. Вместе. Я решил, что оставаться в доме опасно. Под твоими ногами на глубине четырех метров есть бункер. Вроде как бомбоубежище, но, на самом деле, комфортабельная трехкомнатная квартира. С этого момента результат теста ДНК и выкуп от твоего отца мы будем ждать там.
Фееричная новость. Я открыла рот и замычала, вовремя вспомнив запрет на разговоры. Испугался Барон и решил закопать ценный груз поглубже. Целый бункер, мамочки. Зачем он ему под домом? Специально для меня построить ни за что бы не успели. Сначала тут бункер появился, а потом сверху особняк. Моду на комфортабельные укрытия ценой в несколько миллионов долларов ввели американцы во времена Карибского кризиса. Ядерной войны боялись. Неужели Барон тоже? Господи, вот это паранойя!
Видать серьезные гости приезжали, если до бункера дошло. Он даже бомбежку выдержит, не то, что обычный штурм силовиков со взрывами гранат и стрельбой из автоматов. Похититель к полномасштабному военному вторжению готовится? У Нелидова армия есть?
А почему бы и нет. Платные наемники вроде тех, кто участвует в вооруженных конфликтах во всех горячих точках планеты. Стоят они дорого, но удовольствие раскатать заклятого врага тонким слоем по полу его же дома – бесценно. Вот только я рядом буду. Для этого меня, видимо, в бункер и тащат. Как живой щит. Черт, круто я попала. Мало мне статуса агнца на закланье, теперь еще и это. Воистину, чем дальше в лес, тем злее партизаны!
– Спускайся, – приказал Барон, открыв люк в полу. Рядом лежал аккуратно вырезанный фрагмент линолеума. Наверное, он маскировал вход в бункер. Круглая шахта была чуть шире, чем плечи Гены. Ему немного растолстеть, и застрял бы там, как Винни-Пух в кроличьей норе. Может, поэтому его не пустили внутрь? Барон тоже крупный мужчина, но до охранника ему далеко, а для меня лаз в самый раз. Только спускаться категорически не хотелось.
Я радовалась комнате с окном, пусть и на высоте третьего этажа. Днем светило солнце, ночью можно было любоваться на звезды, и мечты сбежать казались намного реальнее. Как я выберусь с глубины в четыре метра? Никак. Барон закроет люк, придавит крышку сверху поддоном кирпичей, и мышеловка захлопнется навсегда. У меня нет двадцати лет, как у героя «побега из Шоушенка», чтобы вырыть тоннель на свободу маленьким молоточком для декоративных камней. Я, в конце концов, с ума там сойду за две недели. А если Барон не шутил на счет «мы будем ждать», то гораздо раньше.
На другого цербера я рассчитывала. С Геной общий язык нашла, немного подружиться успела, и все полетело к черту. Барон с его провокациями забьет меня до смерти за пятое или шестое криво сказанное слово. Или изнасилует, когда скучно станет просто так сидеть. Не знаю, что пугало больше. Стать куском окровавленного мяса от побоев или резиновой куклой для утех извращенца.
Мне упорно казалось, что одного раза ему будет недостаточно. С такой силой и яростью, что я видела в комнате на чердаке, он, если дорвется до моего тела, быстро не успокоится. Надо ведь сделать Нелидову как можно больнее. Растерзать его дочь, чтобы ничего от неё не осталось. Интересно, я истеку кровью от разрывов промежности? Большой у Барона член?
«Не пойду, – вдруг мысленно сказала я, посчитав удары, причитающиеся за слова. Два. – Останусь здесь. – Четыре. – Мой охранник Гена. Я буду с ним». Десять. Еще десять отметин на спине, что-нибудь отбитое внутри и никакого результата. Барон схватит меня за волосы и просто сбросит в люк. Я ничего не добьюсь демаршем. Гена прав, я, наверное, поумнела. Не бывает безвыходных ситуаций. Даже закупоренный бункер – не конец света. У меня теперь один охранник и пустой дом сверху. Если забыть о панике и хорошенько подумать, то шансов сбежать стало больше. План прежний: налаживаем отношения и стараемся втереться в доверие. Самое простое – дождаться, пока Барон уснет, выйти из бункера и закрыть его там.
А что до изнасилования – ну, не интересую я хозяина дома, как женщина. Будь иначе, давно бы отыгрался на мне. Тысячу возможностей упустил и не горел сожалением. Дышать мне нужно глубже и сосредоточиться на побеге.
Я успела склониться к люку до того, как Барон повторил приказ. Подзависла в раздумьях, испытала его терпение, но в итоге подчинилась. Он промолчал. Ладно.
Признаться, лестницу для элитного бункера я ожидала солиднее. А здесь нарезали арматуру на куски, сварили между собой и вуаля. Спускаться по ней то еще удовольствие. Подошва у балеток тонкая, каждый прут чувствовался под тяжестью моего веса. Лампочки тянулись гирляндой от крышки люка до самого дна. Я хорошо видела вторую дверь, за освещение спасибо, но почему никто не подумал про отопление? Под землей холодно, я фактически спускалась в погреб. Хранить продукты самое оно, но жить невозможно.
– Дверь открыта, – сказал сверху Барон, – спустишься, потяни её на себя. Постарайся двигаться быстрее, иначе окоченеешь. Бункер еще не прогрелся до конца, но внутри должно быть терпимо.
Я уже замерзла, как цуцик. Пальцы к металлическим прутьям не прилипали, пар изо рта не шел, но кожа покрылась пупырышками, и заметно колотило. Градусов десять, наверное. Черт, я не умею вот так определять температуру! Пахло бетоном. Тяжелым духом сырого цемента, обитающим во всех помещениях без отделки. В подвалах, овощехранилищах, где вдобавок воняло землей и гнилью, остовах недостроенных домов.
