Вино в бокале, сыр на тарелке и её хрупкая фигура в черном платье. Под ним должно быть кружевное белье. Такое же нежное и приятное на ощупь, как её кожа. Барон коснулся кромки бокала губами и сделал глоток. Совсем маленький, чтобы узнать посторонний привкус, если он там все-таки будет.
Сомелье долго бы описывал оттенки, тоны и послевкусие, а он просто узнал Петрюс. Настолько привычный, что сомнений в чистоте не возникало. Ольга приезжала налаживать отношения, а не мстить. Хотя во второе верилось быстрее.
Послевкусие еще не угасло, а Барон уже наполнил оба бокала почти до краев и поставил один перед Натальей.
***
Напиваться в мои планы не входило. Я радовалась, что не знаю цену бутылки, иначе завышенные ожидания испортили бы вообще все впечатление. Выпила и не поняла, что в нем особенного? Обычное красное вино, цвет разве что странный. Сливовый. Зато в голову ударило сразу и на все деньги.
Мурашки по спине пробежали, туман в голове нарисовался, и ноги стали ватными. Я надеялась, что от нервов все прогорит, хмель толком не возьмет, но ошиблась. Расслабилась так, что почти растеклась. А, черт! Один бокал! Большой, правда. Корыто, а не бокал.
– Вижу, тебе хорошо, – усмехнулся Барон, – еще вина?
Я решительно накрыла бокал ладонью и подтянула к себе. Разговаривать нельзя, зато на пантомиму у меня появилось подходящее настроение. Пальцем показала на бутылку, а потом на полный стакан хозяина дома. Пусть сам пьет, не халтурит.
Он гримасничал, облизнув верхнюю губу и покусывая нижнюю. Нет, так дело не пойдет! Назвался пленником, должен калдырить вместе со мной. Я толкнула к нему бокал, чуть не расплескав, и он с улыбкой, наконец-то, за него взялся.
– Я пью, не волнуйся. Честно, но медленно.
Под хмелем моё фырканье оказалось громче, чем хотелось. Меня еще не шатало в пространстве, но от второго полного бокала обязательно начнет. И тогда трезвый Барон вдоволь надо мной похихикает. Вон уже глаза заблестели. Вальяжный стал, как сытый кот. Следил за мной и облизывался. Нет уж, пусть пьет нормально, я тоже могу быть настойчивой. Мужик он или нет?
Я наклонилась к нему через стол, но не дотянулась. Пришлось встать и в два шага оказаться рядом. Не понятно, какие черти баламутили мне кровь, но вместо всех мыслимых и немыслимых угроз волновала всего одна. Если он будет трезвее меня, то сто процентов потащит в кровать. А там и насиловать не придется, я просто не смогу сопротивляться. Нужно заставить его пить. Хоть как. Бутылка всего одна, её желательно поделить в меньшую для меня сторону. Даже если сию минуту это дорого обойдется, потом поможет избежать беды страшнее.
«А я говорю, пей», – звучало в голове голосом кота Матроскина, и я решительно взяла хозяина дома за локоть, заставляя поднять бокал выше. Неловкое получилось движение, резкое. На полпути я вспомнила, что сидя в одной клетке с тигром только что подошла непозволительно близко. Поздно было. Он глотнул вина, убрал локоть из моего захвата, и через мгновение уже держал свободной рукой, крепко прижимая к себе. Инстинкт еще работал правильно, я попыталась вырваться, но от следующего рывка упала ему на грудь. Вино пролилось на стол, в нос ударил запах парфюма. И тихий до дрожи и слабости во всем теле голос прошептал:
– Попалась? Ну-ну, легче, оставь в покое мой бокал и вернись на место. Тяжело без слов общаться, да? Обещаю, если выпьешь второй бокал, я разрешу тебе говорить. Только сейчас, пока мы за столом. Согласна?
Я билась пойманной птицей в клетке его рук. Крылья целые, но улететь невозможно. В безмолвной борьбе только наша одежда шуршала и поскрипывала кожаная обивка мебели. Стул один, не хватило мужчине места. Сел на диван и меня тянул на колени. От вина не так жарко, как от близости его тела.
Поздно догадалась, что проще разбить бутылку, а хмель не дал сделать это быстро. Барон заметил движение и дернулся назад, падая вместе со мной на диван. Я охнуть не успела, как оказалась под ним, снова чувствуя вес мужского тела, задыхаясь навязчивым запахом парфюма.
– Легче, я сказал! – рявкнул Барон, удерживая мои руки. – Разбить Петрюс – кощунство. Не святотатствуй в моем бункере.
Да пошел он! Вместе с бункером и вином. Я вырывалась, пока хватало сил, но потом обмякла, жадно глотая воздух. Слабость стала катастрофической. Я не могла и уже не хотела шевелиться. Не понадобился второй бокал. Барон коленями раздвинул мои ноги и заставил обнять. Я чувствовала, как сильно завелся. Кричать бесполезно, из-под земли никто не услышит. Знала ведь, что так будет с самого начала. Даже странно, что похититель долго терпел.
– Все, ты меня достала, – шипел он. – Грубости хочешь? Специально провоцируешь?
– Нет.
– Я хотел по-хорошему. Развязал, в бункер привел, хотя мог запереть в обычном подвале. Нелидовы только силу понимают?
– Я – Семенова! – слова посыпались градом и уже плевать на наказание. – Отца никогда не знала, вашу аристократическую шайку в глаза не видела! Ты меня третий день избиваешь и мучаешь. За что? Просто так?
Риторический был вопрос, но он впервые если не достучался, то хотя бы коснулся сознания Барона. Хозяин бункера не выпустил меня из рук, но держал уже не так крепко. На порку я себе наговорила, буду продолжать. Душу отведу перед тем, как изнасилует и забьет до смерти.
– Я хочу сбежать и убить тебя хочу. Ты чего-то другого ждал? Думал, напугаешь, я заткнусь и буду трястись от страха две недели? Не вышло. У тебя, я смотрю, многое не получается. Может, потому что уродам не должно везти?
– Уродам всегда везет, – неожиданно ровно ответил он. – Я потому сейчас один, что слишком долго в ублюдка не хотел превращаться.
– А на мне терпение лопнуло? Или раньше на Катерине?
Барон поднялся надо мной еще выше. Встал на колени и, наконец, отпустил руки. Во взгляде не больше разума, чем в тот день, когда меня бил. Черные совсем глаза, и лицо свело судорогой.
– Гена рассказал, черти за язык дернули. Что еще знаешь? Шайка, говоришь, аристократическая?
– Князья всякие…
– Не было князя. Граф, Маркиз, Герцог… и Барон, – тихо закончил он и отсел от меня.
Ладонью стирал гримасу с лица, но она возвращалась. Клинило его, как психа, замороченного на одной идее. Я уже ничего не боялась. Перед тем, как сосчитает удары и возьмется за ремень, еще успею пару фраз сказать.
– Мне жаль, что они умерли. Ужасно терять близких. Но от еще одного трупа легче не станет. Ты хотел сделать Нелидову больно? Почему киллера не нанял? Офис не сжег? Война не закончится, пока кто-то из вас не остановится. Пусть не ты, пусть это будет Нелидов. Испугается за жизнь дочери, заплатит выкуп, и друзья улыбнутся с небес. Таков был план?
Барон молчал. Я почти физически чувствовала, как тает время. Столько уже сказала и еще собиралась. Падая в бездну, не думаешь, какой бред несешь. Насколько адекватно выглядишь, и придут ли последствия. Просто говоришь все, что приходит в голову.
