Книга Эпидемия. Настоящая и страшная история распространения вируса Эбола, страница 31. Автор книги Ричард Престон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Эпидемия. Настоящая и страшная история распространения вируса Эбола»

Cтраница 31

Была пятница, 10 ноября. Дальгард планировал провести выходные в своей гостиной за починкой часов. Но, раскладывая инструменты и старинные часы, нуждавшиеся в починке, он не мог перестать думать об обезьянах. Он беспокоился о них. Наконец он сказал жене, что ему нужно уехать по делам компании, надел пальто, подъехал к обезьяннику, припарковался перед зданием и вошел через парадную дверь. Это была стеклянная дверь, и, открыв ее, он почувствовал, как его захлестывает неестественная жара в здании, и услышал знакомые крики обезьян. Он вошел в комнату F. «Кра! Кра!» – испуганно закричали на него обезьяны. Еще три обезьяны умерли. Они свернулись калачиком в своих клетках, их глаза были открыты и ничего не выражали. Очень плохо. Он отнес мертвых обезьян в смотровую, вскрыл животных и заглянул внутрь.


Вскоре после этого Дальгард начал вести дневник. Он держал его на персональном компьютере и каждый день набирал несколько слов. Работая быстро и не задумываясь, он дал своему дневнику имя, назвав его «Хронология событий». Приближалась середина ноября, и когда солнце перевалило за полдень, а на Лисберг-Пайк возле его офиса образовались пробки, Дальгард работал над своим дневником. Постукивая по клавишам, он восстанавливал в памяти то, что видел внутри обезьян.


Повреждения к этому времени проявлялись выраженной спленомегалией [вздутой селезенкой] – поразительно сухой на разрезе, увеличенными почками и спорадическими [единичными] кровоизлияниями в различные органы… клинически животные демонстрировали резкую анорексию (потерю аппетита) и летаргию. Когда у животного появлялись признаки анорексии, его состояние быстро ухудшалось. Ректальная температура, измеренная у обезьян для вскрытия, не была повышена. Выделения из носа, эпистаксис (кровь из носа) или кровавый стул не были замечены… многие животные были в отличном состоянии и имели больше жира, чем обычно встречается у животных, прибывших из дикой природы.


С мертвыми животными все было в порядке, ничего такого, на что он мог бы указать пальцем. Они просто перестали есть и умерли. Они умерли с открытыми глазами и с застывшим выражением на лицах. Какой бы ни была эта болезнь, причина смерти не была очевидной. Это был сердечный приступ? Лихорадка? Что?

Селезенка была необъяснимо странной. Селезенка – это своего рода мешок, фильтрующий кровь, и она играет определенную роль в работе иммунной системы. Нормальная селезенка – это мягкий мешочек с капающим красным центром, напоминающий Дальгарду пончик с джемом. Когда скальпелем режешь нормальную селезенку, она сопротивляется ножу примерно так же, как пончик с начинкой, и из нее капает много крови. Но эти селезенки были раздутыми и твердыми, как камень. Нормальная обезьянья селезенка была бы размером с грецкий орех. Эти селезенки были размером с мандарин и были кожистыми. Они напоминали ему кусок салями – мясистые, жесткие, сухие. Его скальпель практически отскакивал от них. Он мог бы постучать лезвием скальпеля по селезенке, и лезвие не слишком глубоко вошло бы. Чего он не понимал – чего не мог видеть, потому что это было почти непостижимо, – так это того, что вся селезенка превратилась в сплошной сгусток крови. Он постукивал скальпелем по сгустку крови размером с мандарин.

В воскресенье, 12 ноября, Дальгард с утра слонялся по дому, чинил вещи, выполнял мелкие поручения. После обеда он снова вернулся в обезьянник. В комнате F он нашел еще трех мертвых обезьян. Они продолжали умирать, по нескольку за ночь. В Рестонском карантинном блоке приматов происходило что-то загадочное.

Одному из мертвых животных дали имя О53. Дальгард отнес труп обезьяны О53 в смотровую, вскрыл его и заглянул внутрь полости тела. С помощью скальпеля он удалил кусок селезенки обезьяны О53. Она была огромной, твердой и сухой. Он взял ватную палочку и ввел ее в горло обезьяны, чтобы взять мазок – немного слизи из глотки. Затем он поместил ватную палочку в пробирку с дистиллированной водой и закрыл пробирку крышкой. Все живое, что могло быть в слизи, было временно сохранено.


13 ноября 1989 года, понедельник

На уровень 3

К утру понедельника – на следующий день после вскрытия обезьяны О53 – Дэн Дальгард решил довести проблему с обезьянами до сведения USAMRIID в Форт-Детрике. Он слышал, что в этом месте есть специалисты, которые могут идентифицировать болезни обезьян, и он хотел получить положительную идентификацию болезни. Форт-Детрик находился примерно в часе езды к северо-западу от Рестона, на другом берегу реки Потомак.

В конце концов Дальгард переговорил по телефону с гражданским вирусологом Питером Ярлингом, имевшим репутацию знатока обезьяньих вирусов. Они никогда не общались прежде.

– Я думаю, что часть наших обезьян больна ГЛО (геморрагической лихорадкой обезьян), – сказал Дальгард Ярлингу. – Селезенка, если ее разрезать, выглядит, как кусок салями.

Дальгард спросил Ярлинга, может ли тот посмотреть образцы и определить диагноз, и Ярлинг согласился. Проблема привлекла его внимание.

Большую часть своей карьеры Ярлинг проработал в Институте, а в более ранний период он жил в Центральной Америке и охотился за вирусами в тропических лесах (где обнаружил несколько ранее неизвестных штаммов). У него были светлые волосы, начинающие седеть, очки в стальной оправе, приятное подвижное лицо и сухое чувство юмора. По натуре он был осторожным, внимательным человеком. Питер Ярлинг проводил много времени в костюме биозащиты Chemturion. Он занимался исследованиями по защите от горячих вирусов – по разработке вакцин и медикаментозного лечения – и проводил фундаментальные медицинские исследования по вирусам тропических лесов. Специализировался он на вирусах-убийцах и неизвестных вирусах. Он сознательно старался не думать о действии горячих веществ. Он сказал себе, что, если задумываться об этом, начнешь искать другие способы заработка на жизнь.

Ярлинг жил с женой и тремя детьми в Термонте, неподалеку от Нэнси и Джерри Джаксов, в кирпичном фермерском доме с белым забором перед домом. Этот забор окружал двор без единого дерева, а в гараже стояла большая коричневая машина. Несмотря на жизнь по соседству, Ярлинги не общались с Джаксами, так как их дети были разного возраста, а в семьях были разные уклады.

Пит Ярлинг регулярно стриг газон, чтобы трава была чистой и аккуратной, чтобы соседи не подумали, что он неряха. Внешне его жизнь казалась практически безликой, такой же, как у его пригородных соседей, и очень немногие из них знали, что, когда он садился в свою машину цвета грязи, то направлялся на работу в горячую зону, а номерной знак на машине с надписью «Ласса» был сделан на заказ. Ласса – вирус 4-го уровня из Западной Африки, и это была одна из любимых форм жизни Питера Ярлинга: он считал его прекрасным и обворожительным, в определенном смысле. В затянутых в перчатки руках Ярлинг держал практически все известные горячие агенты, за исключением Эболы и Марбурга. Когда его спрашивали, почему он не работает с ними, он отвечал: «Мне не особенно хочется умирать».


После телефонного разговора с Дэном Дальгардом Питер Ярлинг был удивлен и раздосадован, когда на следующий день курьер доставил в Институт несколько замороженных кусочков мяса обезьяны О53. Ему не понравилось, что кусочки плоти были завернуты в алюминиевую фольгу, словно остатки хот-дога.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация