– Я схожу к прорицательнице мадам Теллер. Хочу узнать, какой злой рок подстерег нас с Меллингом, и что сулит мне будущее!
По ее лицу читалось, что если это будущее не включало в себя мистера Меллинга, то ей и жить не стоит.
– Прекрасная мысль! – глазенки Селии загорелись от восторга.
Лично я ни за что не стала бы вверять свое будущее гадалке, но возражать Селине, когда она находилась в таком состоянии, означало лишь укрепить ее в ее намерениях, так что я решила отступить. Тем более что музыканты заиграли народный танец, на который Уайтвуд меня снова настойчиво пригласил. Неподалеку от нас улыбались друг другу Амброзиус и Элейн, у которых был вид заговорщиков, а в соседней паре стояли Мериваль с Клариссой. Эти двое сегодня тоже вели себя странно. Их поведение напоминало двух котов, облюбовавших один конек крыши: вроде бы и не смотрят друг на друга, а шерсть у обоих так и топорщится от раздражения.
Да, это был действительно странный вечер! В мечтах я представляла его совсем не так, особенно когда, засыпая, снова видела теплый взгляд Фонтероя и чувствовала его руки на своей талии. Увы, наш хозяин куда-то исчез сразу после ужина, и среди танцующих его не было. Около полуночи я нечаянно налетела на него в коридоре, когда, устав от танцев, решила поискать, не найдется ли среди изысканных закусок немного орехов.
– Это вы! – с каким-то облегчением выдохнул Фонтерой, держась за дверь библиотеки.
– Энни, у меня к вам огромная просьба, – сказал он, схватив меня за руку. – Вы можете устроить так, чтобы пять минут сюда никто не входил?
Выглядел он совсем плохо: едва стоял на ногах, был бледен, как призрак, в глазах – лихорадочный блеск. Что с ним? Заболел? Внезапный приступ? Испугавшись до смерти, я помогла ему дойти до кресла:
– Прошу вас, сядьте, сэр! Я сейчас позову Батлера.
Ладони у него были горячие, как из печки.
– Батлер тут не поможет, – криво усмехнулся Фонтерой. – Прошу вас! Мне нужно только пять минут.
– Хорошо.
Надеюсь, он знает, что делает! Я быстро вышла и захлопнула за собой дверь. Замок был автоматическим, и я помнила, где лежат ключи – в холле, в верхнем ящике комода. Напольные часы в холле, прокашлявшись, натужно пробили полночь. Тенью метнувшись к комоду, я украдкой вытащила нужный ключ, бросила его к стене и с размаху придавила каблуком. Ногу прострелило болью. Дьявольщина! Совсем забыла, что на мне вместо привычных башмаков были легкие бальные туфельки.
Морщась от боли, я захромала обратно к библиотеке. И вовремя! Туда уже направлялся мистер Пенвик в сопровождении еще троих джентльменов, желающих пощекотать себе нервы над зеленым сукном. Он в недоумении подергал дверь и оглянулся.
– Похоже, кто-то случайно ее захлопнул, – улыбнулась я. – Одну минутку, джентльмены.
Следующие несколько минут мы беспомощно топтались у двери уже впятером.
– Что здесь происходит? – послышался красивый ленивый голос.
Конечно же, это была леди Эмберли. Кларисса чуяла чужие промахи, словно акула, которая повязывает салфетку, когда ныряльщик в десяти милях от нее поранит палец.
– Кто-то из слуг захлопнул дверь, а я пыталась ее открыть и нечаянно погнула ключ, – пролепетала я, изображая крайнюю растерянность.
Леди Эмберли возвела прекрасные глаза к небу с выражением: «Слава богу, я-то никогда не была так глупа!»
– Так позовите Батлера! – воскликнула она с нетерпением. – Если у кого и есть запасной ключ, то наверняка у него!
Батлер, выросший словно из-под земли, смог одним взглядом правильно оценить обстановку. Поковырявшись для виду в замочной скважине, он выпрямился:
– Замок заело. Ничего страшного, сейчас исправим. А пока что осмелюсь предложить вам, джентльмены, винтажный портвейн, который я только что со всеми предосторожностями принес в столовую из погреба его светлости, где оно пролежало нетронутым двенадцать лет. Тем временем я разберусь с этой дверью.
Джентльмены с готовностью удалились. Ловкость Батлера простиралась так далеко, что ему даже удалось спровадить с ними Клариссу. Как только последний из черных фраков скрылся в холле, дворецкий легко открыл дверь.
– Здесь никого нет, – заметил он, глядя мне в глаза долгим взглядом.
Я молча кивнула. Уже с порога было видно, что комната пуста. Из открытого французского окна в глубине библиотеки тянуло холодом. Я прикрыла створки, но запереть их не решилась.
– Если вы побудете здесь, я принесу вам чаю, – сказал Батлер со своей обычной деликатностью. И бесшумно исчез.
Я подошла к окну. В густом сумраке, напитанном сыростью, еще дрожало еле слышное пение магии. Светил бледный диск луны, и в низко нависшем небе мне на секунду пригрезился шелковый всплеск исполинских крыльев.
– Мисс Энни?
Вздронув, я оглянулась. На пороге стоял Мериваль.
– Что случилось? Где Фонтерой?
– Его здесь нет, – спокойно ответила я, задергивая тяжелые портьеры.
Лицо Мериваля не выражало ничего, кроме легкой скуки, но я видела, как нервно билась жилка на его виске, а рука в кармане была сжата в кулак. Должно быть, он волновался за друга.
– Леди Эмберли просила отыскать его, – сказал он, огорченно нахмурив красивые брови. – Я-то понимаю, что Кеннету в его положении сейчас не до веселья. Наверняка ему хотелось бы побыть одному. Ладно, пойду к Клариссе, и да помогут мне боги поудачнее соврать!
Состроив печально-ироничную мину, он ушел. Я смотрела ему вслед с благодарностью, думая, что какое бы несчастье ни постигло Кеннета, ему должно послужить утешением, что у него есть такие хорошие друзья!
Глава 18
Идея Селины нанести визит прорицательнице мадам Теллер не канула в небытие, как я тихо надеялась, а наоборот, нашла скорое воплощение. Селина, всегда такая меланхоличная и нерешительная, вдруг проявила невероятную изобретательность, и уже на следующий день мы втроем ехали в наемном экипаже на Кейтон-стрит, где жила эта гадалка. Пока наш кэб пробирался в ранних городских сумерках, подкрашенных бледным светом фонарей, я всячески пыталась отговорить сестер от этой затеи.
– Мадам Теллер – не какая-то шарлатанка, – убеждала меня Селия. – К ней наведываются многие леди. Она хорошего рода, седьмая дочь седьмой дочери, может предвидеть исход беременности или судебной тяжбы и бесподобно предсказывает погоду!
– Тоже мне, фокус! – фыркнула я, вспомнив Чертову Матушку, старую гадалку из Лачмира. Та предсказывала суровые зимы с помощью своих котов. Если их шерсть была особенно густа осенью – значит, запасайся углем, не то превратишься зимой в хорошую сосульку. Матушкины коты никогда не ошибались. Жила она в конце перекрестка, в низком, словно насупленном доме. Часть окон в нем была разбита и заткнута оберточной бумагой. Возле этого зловещего дома всех невольно охватывал страх: стоило нам завидеть грузную фигуру Матушки в темной шали, как мы опрометью бросались в разные стороны.
