Махнув рукой на бестолковых сестер, я отвернулась к окну, за которым в тумане иногда мелькали призрачные фигуры прохожих. Кэбмен повез нас кружной дорогой, так как на Феттер-лейн и на Дьюк-Инн-Филдс, по слухам, были «волнения».
– Чума на головы этих бродяг! – ворчал кэбмен. – Колеса выворотят, стекла побъют… Можно подумать, их буйство приведет к тому, что лорд-мэр лично откроет закрома с хлебом!
– Я слышала, что вчера для усмирения мятежников пришлось разослать отряды гвардейцев! – блестя круглыми глазами, прошептала Селия.
Я тоже слышала об этом – от Мериваля, которому однажды пришлось сопровождать такой отряд. Что бы ни говорил о нем Фонтерой, Мериваль был не из тех надушенных лордиков, что бесцельно слонялись по гостиным, сокрушаясь о «старых добрых временах». Если что-то шло не так, Мериваль засучивал рукава и брался это исправить. Мне импонировал такой подход.
Благодаря осмотрительности нашего кучера, путь до Кейтон-стрит удалось преодолеть почти без происшествий. Мы уже подъезжали к перекрестку Севенрейс, когда вдруг послышался грохот, ругань, и из переулка выплеснулась кучка людей с палками и факелами в руках. Они выглядели, как хищники, сбежавшие из зверинца. Один из мятежников замахнулся – и камень, брошенный с силой, громко ударил в стенку кареты. Селина испуганно вскрикнула. На наше счастье, кэб быстро промчался мимо. В глубине соседней улицы я заметила красные солдатские мундиры – оттуда в сторону бунтовщиков направлялись пешие гвардейцы в сопровождении двух верховых офицеров. С детства я ужасно боялась толпы. На городских улицах нет страшнее зверя, чем разъяренная толпа! Человек в ней моментально теряет свою личность и с удовольствием предается порокам, о которых в одиночку не смел бы и помыслить. Я мысленно прокляла упрямую Селину и беспечную леди Виверхэм, отпустившую девушек одних в такое опасное время.
Мое дурное настроение еще усугублялось бессонницей. Вчера вечером Кеннет так и не вернулся. Всю ночь я чутко ждала, не захлопают ли в тишине гигантские крылья, не послышится ли скрежет огромных когтей по черепице, но так и не дождалась. За завтраком его тоже не было. Нед где-то пропадал, Элейн отдыхала, довольная после вчерашнего приема, как питон после трапезы. Дверной молоток не умолкал, возвещая о прибытии все новых и новых посыльных: благодарные гости засыпали хозяйку вечера карточками и цветами.
Весь день я не могла найти себе места от беспокойства. Вид фортепьяно нагонял на меня тоску, библиотека без Кеннета казалась нелепо пустой. Когда я вошла туда и увидела пустое кресло и холодный камин, у меня ком подступил к горлу. Лишь бы с ним все было хорошо! Амброзиус был занят и только отмахнулся, попросив меня зайти позже. Каждую минуту я боялась, что к нам заявится Кларисса, которой придется что-то врать насчет Кеннета. «Если, конечно, он сейчас не с ней». От этой мысли мне стало еще хуже, и я отправилась за утешением к Элейн.
Тетушка Фонтероя сидела в нарядном пеньюаре в своей гостиной и угощалась бисквитами с большого блюда. Усадив меня рядом, она предложила мне кофе.
– Чудный вечер вчера получился! Жаль, что Кеннет так быстро ушел. Это не очень-то вежливо с его стороны по отношению к Клариссе.
– Значит, их свадьба – дело решенное? – спросила я нарочито безразличным голосом. Рассыпчатые бисквиты миссис Бонс сегодня не лезли мне в горло.
Леди Элейн немного помедлила с ответом:
– Когда-то я просто мечтала, чтобы они поженились. Я помню ее первый сезон. Когда Кларисса начала выезжать, она затмила всех наших девиц. Лорд Эмберли был сражен наповал, как только ее увидел. И эти щенки, Ингрэм с Кеннетом, тоже увивались вокруг нее наперебой…
Она отхлебнула еще кофе, погрузившись в золотую паутину воспоминаний:
– Конечно, родители вряд ли позволили бы ей выйти замуж за Кеннета. Младший сын, небольшое состояние, никакой склонности к карьере… Я надеялась, что Кларисса, такая разумная и благовоспитанная, сумеет сгладить острые углы его натуры и примирить его с отцом. Этот брак представлялся мне идеальным. Кроме того, я устала утешать девчонок, имевших глупость влюбиться в него!
Элейн бросила на меня быстрый взгляд, в котором мне померещилось сочувствие.
– А сейчас? – спросила я, постаравшись принять спокойный и уверенный вид. – Что вы думаете сейчас?
Помешав кофе серебряной ложечкой, она задумчиво вздохнула:
– Дорогая Энни, люди так меняются с годами! Когда-нибудь ты сама это поймешь… Кеннет никогда уже не станет тем беспечным юношей, и прежнюю Клариссу тоже не вернуть.
Внезапно она заговорщицки подмигнула:
– Я ее нежно люблю, но вместе с тем очень рада, что окажусь в Апнор-холле за шестьдесят миль отсюда, когда она войдет в этот дом хозяйкой! И если хочешь, я могу взять тебя с собой!
Я обдумывала это великодушное предложение, пока мы с Селией и Селиной тряслись в наемной карете. В Эшентауне у меня была работа, хотя я понимала, что буду невыносимо чувствовать себя в городе, где Фонтерой с Клариссой начнут вить свое семейное гнездо. Мое чувство к Кеннету так безнадежно, нелепо… волшебно. Но уехать… бросить мистера Тревора и ребят – нет, я просто не могла!
На перекрестке Севенрейс экипажу пришлось остановиться, чтобы пропустить толпу возбужденных прохожих. Семь улиц сходились здесь к маленькой площади, образуя некое подобие звезды. Вероятно, городские астрологи усмотрели в этом счастливое предзнаменование, так как очень полюбили здесь селиться. В угловом доме жил известный алхимик, рядом с ним обретался продавец пилюлей. Табличка на соседней двери извещала, что проживающий за ней джентльмен берется предсказать исход конных гонок. Все эти дома, впрочем, выглядели опрятными и благополучными: аккуратные фасады, начищенные дверные ручки. Контраст с халупой Чертовой Матушки прямо-таки бросался в глаза, так что мой скептицизм несколько увял.
Дверь нам открыла опрятная горничная в сером платье, со скромно опущенными глазами. Прошелестев какое-то приветствие, она провела нас в гостиную. Здесь меня ждал второй сюрприз. Я помнила, как выглядят изнутри шатры гадалок на ярмарках: таинственный ароматный полумрак, стеклярусные занавески, жуткие аксессуары вроде черепов или засушенных чучел. Здесь ничего подобного не было. Обстановка напоминала гостиную в хорошем доме, разве что немного вычурную. На столе стоял умывальный таз, наполненный водой, словно хозяйка собиралась совершить вечерний туалет.
Миссис Теллер оказалась немолодой, деловой и опрятной женщиной, больше похожей на вдову почтенного торговца, чем на гадалку. Ее белокурые волосы были убраны под чепец, на губах при виде нашей притихшей троицы появилась вежливая улыбка:
– Кажется, я догадываюсь, чем могу быть вам полезна, юные леди. Особенно вам, – безошибочно выделила она Селину.
– Только, пожалуйста, давайте обойдемся без нелепых гаданий по ладони и карточных фокусов, – вмешалась я. Мне казалось, что на правах более опытной подруги, знакомой с повадками гадалок, я должна была предостеречь девушек.
