– Убирайся! – завизжала Ольга. Кирилл Сергеевич продолжал материть обоих. Жену всё более грязно. Алексей отвернулся. Скоро всё закончится. Но лучше бы шефу и правда заткнуться. Но того словно прорвало. Бэтмен спокойно прицелился во вторую коленную чашечку. И тогда Эльдар совершил свою самую главную ошибку. Он перевёл тяжёлый взгляд с ноги шефа на Ольгу и выдавил ей прямо в лицо:
– Сука! Это всё из-за тебя, – возможно, боль. Возможно, шок, а может быть, давно держал в себе, и вот всё это сейчас вышло. – Сука конченная!
Ольга лишь закусила губу, а Алексей смог медленно повернуть голову обратно и посмотрел на Эльдара. «Как же ты держал в себе столько ненависти?» – подумал он.
Орлов продолжал исторгать проклятия. Обещал, что теперь найдёт Бэтмена и закопает его живьём. Видимо, то, что его жену только что назвали сукой, на него никак не подействовало. Спектакль достиг своей кульминации. Бэтмен с изяществом киногероя крутанул пистолет в ладони и ударил Орлова чуть выше лба. Рана пустяковая, но крови сразу много. Потом он приставил ствол к голове Эльдара и хладнокровно нажал на спусковой крючок. Эльдар дёрнулся и повалился на пол. Ольга вскрикнула, закрыла лицо руками, почему-то обернувшись вокруг своей оси, и просто завыла. Но Кирилл Сергеевич наконец-то заткнулся.
– Ты всё понял начёт суки? – механический голос, который все они теперь не скоро забудут. Он будет преследовать их в липких ночных кошмарах, а потом, в один прекрасный день, всё пройдёт. Или нет.
Орлов не отвечал. Лицо в крови, взгляд тяжёлый, исподлобья.
– Убирайся, – прошептала Ольга, отнимая ладони от своего лица. Бэтмен не обратил на неё внимания. И взвёл курок. Лицо Орлова застыло.
– Я задал вопрос, – механический голос Бэтмена.
Орлов что-то злобно пропищал. Алексей скосил на него взгляд, впервые за всё время работы в этом взгляде промелькнуло презрение.
– Не слышу?! – потребовал Бэтмен.
– Понял, – почти выкрикнул Орлов.
– Хорошо.
Бэтмен развернулся и двинулся прочь. Полицейские сирены звучали совсем близко.
– Ты скрываешь голос, чтобы я не узнала тебя? – вдруг сказала Ольга.
Бэтмен уходил, не будет никаких ответов.
– Это ты мне тогда подарил белые лилии? – закричала ему вслед Ольга. – В Поляне?!
Алексей не понял, что услышал в её голосе, что-то зловещее и тоскливое одновременно.
Бэтмен уходил.
– Нет, не ты, – произнесла Ольга. Этой обречённой глухой тоски в теперь тихом голосе стало ещё больше. – Но ты был там.
Спина Бэтмена качнулась. На какое-то мгновение произошла заминка, даже показалось, что Бэтмен остановился, и на это самое мгновение дом вновь наполнился угрозой, но он не стал оборачиваться, наоборот, теперь ещё быстрее зашагал в ночь, откуда пришёл. А Ольга, к счастью, не успела добавить то, что чуть не сорвалось у неё с языка: «Хотя я сказала тебе, что ты для меня не существуешь. Как и она».
44. Этой же ночью (Эндшпиль)
Он шёл по ярко освещённой улице, и ночная прохлада обдувала его лицо. К этому подъёму, эйфории добавилось головокружение, и вдобавок пересохло горло, надо было присесть. Он не до конца осознавал, что произошло, скорее всего, вернулся из сна и помнил обжигающую боль в руке, впрочем, непродолжительную. Потрогал рукав чуть выше локтя – липкое, много, да его кто-то продырявил! И теперь с него капает кровь, оставляя за собой след. Почему-то это обстоятельство он нашёл забавным:
– Как Гензель и Гретель, – пробубнил он и захихикал.
Мимо проехала машина, открытая, и ему что-то крикнули. Про месть Альтрона. Он захихикал ещё громче и показал им кулак. Все остались довольны. Однако редкие прохожие вели себя не столь безответственно, косились на него с подозрением и предпочитали обойти стороной. Ну конечно, он же продырявлен! Ежу понятно… Он запустил в отверстие палец – вообще-то, рука занемела и была горячей. Ему необходимо присесть. И попить. Он остановился. Напротив был «Макдоналдс». Увидел своё отражение в зеркале и не сразу поверил, что это он. То, что было на нём надето, привело его в восхищение. Костюм был великолепен! Где он его взял? Чёрный, да ещё сзади что-то болтается, красавец просто. Надо всегда ходить в таком.
– Интересно, в этом «Макдаке» обслуживают злодеев-супергероев и всяких бяк из комиксов? – с важной рассудительностью заявил он и снова захихикал. Только голова закружилась сильнее. Ему надо попить и присесть. Но прежде надо сделать кое-что другое. Он ещё помнит, что, не такой дурак. Надо успеть всё закончить, потому что… эндшпиль.
– Неожиданный, однако, оборот! – этот приступ предельного веселья, уже в полный голос, опять омрачило головокружение. Всё просто: он истекает кровью, надо срочно перевязать руку и попить. Присоединиться к весёлым зайкам и клоунам в «Макдоналдсе» на правах Бэтмена и попить кока-колы. Много.
Вместо этого он сел на бордюр, постаравшись укрыться, хотя его всё равно скоро найдут. Бэтменам в развевающихся плащах с кровавым подбоем нельзя гулять по улицам Барвихи, запрещено, харам, как говорят наши братья-мусульмане. Он прыснул и извлёк телефон. Обстоятельная переписка с Ольгиным мужем привела его в недоумение. Он не помнил такого, чтобы писал какие-то угрозы этому злобному лысому клоуну. Да он вообще пишет угрозы только в собственных книгах.
– Ну… наверное, – пробормотал он, пытаясь сосредоточиться. Экран телефона в его руках расплывался. Ему надо было сосредоточиться в прямом смысле, он вдруг обнаружил, что забыл слова. Некоторые. Вот имя Сухова он помнил. Да, собственно говоря, ему-то и необходимо сейчас написать. Сухову. Потому что к звукам ночной трассы добавились далёкие пока патрульные сирены.
– Едут, голубчики! – недовольно пробормотал он. И сумел подавить очередной смешок.
Он набрал «Сухов» и понял, что не знает, как быть дальше. Он забыл слова, забыл, как писать! Ну, не все, конечно, слова, некоторые помнил, но те, которые были сейчас нужны, куда-то делись. Он никак не мог вспомнить элементарных вещей, словно кто-то заблокировал их в его мозгу.
– Меня, чего, загипнотизировали? – он нахмурился и облизал губы. Но в этот раз не как герой собственных книг, надо было срочно выпить любой жидкости, а лучше воды. Или кока-колы, шипучей и сладкой.
Непонятно, как такое возможно и что произошло, но он уставился на телефон и не мог сдвинуться с места. Плохо дело, сирены звучали ближе. Писатель, который не знает, как писать.
– Я убил свой мозг, – пожаловался он телефону с набранным словом «Сухов».
Не совсем так: слова в его голове никуда не делись, но их и вправду будто кто-то заблокировал, запрятал к ним доступ. Неважно, как такое случилось, необходимо срочно найти выход. Эндшпиль, его время почти закончилось.
Он снова облизал губы.
– Мы пойдём обходным путём, – вдруг заявил он телефону. – Понял, о чём я? Не-на-прямик.
