– В смысле? – мои брови поползи наверх. – Это подделка?
Донской досадливо закатил глаза.
– В смысле, что оно не было подарено с правильными намерениями. Теперь я делаю тебе предложение по-настоящему. Чего тянуть – раз уж все и так знают, что мы женимся?
Я села в кровати и прищурила глаза.
– Ты ведь не просто предлагаешь, не так ли? Хочешь, чтобы я согласилась позволить тебе опубликовать то видео с аккаунта ректорши, да? Типа, раз я твоя жена, мне уже ничего не страшно?
– Да, Лера! – ответил он, вкладывая в тон весь свой сарказм. – Я предлагаю тебе войти в мою жизнь, родить мне ребенка, а может и двух, разделить со мной имущество, непосильным трудом нажитое, между прочим… потом, если мы вдруг разведемся, забрать себе половину этого добра и кататься как сыр в масле на мои же алименты… и все это для того, чтобы отомстить гребаной ректорше! Я думал, ты обо мне лучшего мнения.
Не отрывая от него взгляда, я потянулась за кольцом.
– То есть, если я откажусь от твоего хитроумного плана… твое предложение останется в силе?
– Разумеется, – его голос даже не дрогнул.
Я это оценила. Бросилась к нему на шею и тут же, как последняя дурочка из турецкого сериала, разревелась от счастья.
– Я согласна!
Он судорожно выдохнул, обнимая меня в ответ и позволяя мне вымочить его рубашку слезами насквозь.
Потом отстранился, медленно вытирая мне слезы большими пальцами, вытащил из коробочки кольцо и надел его на палец – неправильный, разумеется, но я ничего не сказала. Главное, что надел.
– Интересно…
– Что? – я в последний раз всхлипнула, доставая из коробки на тумбочке салфетку и вытирая нос и лицо.
– Как у вас все просто… у женщин. Вот мы с тобой знакомы чуть больше недели… близко, я имею в виду. И ты уже меня любишь, хочешь за меня замуж и собираешься родить мне ребенка. И выглядишь при этом абсолютно счастливой и спокойной. Неужели тебе не страшно, Лера?
Я посерьезнела. Подумала немного, прокручивая в голове эту последнюю, совершенно сумасшедшую неделю. И помотала головой.
– Иногда… ты просто знаешь. Сразу же. То есть даже не знаешь… А чувствуешь, что вот это твой человек. И неважно, сколько тебе лет, а сколько ему… и сколько лет вы знакомы… и как познакомились…
– Хм… – хмыкнул он. Улегся рядом, поднимая руку, чтобы я положила голову ему на плечо. Я послушалась. – То есть такая вещь, как любовь с первого взгляда, реально существует? Я думал, ее придумали для того, чтобы дурить женщинам головы.
– Конечно, существует? Ты разве не влюбился в меня с первого взгляда?
– Разумеется, нет. Мое рациональное начало не позволило бы таких глупостей.
Я помертвела – прям в камень вся превратилась в его объятьях. На колу мочало, начинай сначала?
– Но как же… ты ведь говорил… – голос сорвался, и я бессильно замолчала, готовясь заплакать уже далеко не от счастья.
– Я втрескался в тебя задолго до того, как подлила мне этой дряни в кофе, Лера. Точнее не могу сказать когда – но все это точно не свалилось на меня, как снег на голову… Просто в какой-то день ты не пришла ко мне на семинар… и я понял.
Титаническим усилием воли я сдержала слезы и даже не всхлипнула.
– Что… что понял? Я хочу знать.
– Что пора давать Ирине отставку.
– Так и не скажешь мне то, что я хочу услышать, да?
Он вздохнул.
– Тебе нужны именно три волшебных слова? Все остальное – мимо кассы? Хорошо, если ты так настаиваешь – я тебя…
Охваченная внезапным импульсом, я прижала палец к его губам.
– Не надо. Потом скажешь. Когда-нибудь.
Он двинул плечом, чтобы я подняла голову и недоверчиво уставился на меня.
– Уверена? Я могу и сейчас.
– Не надо сейчас. Я и так тебе верю.
– Хм… Странные вы женщины… Верит она. А если бы я врал?
– И предлагал бы меня разделить с тобой движимое и недвижимое имущество? Сомнительно что-то.
– Да, действительно…
Уже когда мы совсем уснули, я вдруг вспомнила.
– Матвей?
– Мм?
– То видео… я согласна. Сделай так, как ты хотел, только чтоб его и убрали потом, через несколько дней. И еще…
Он сжал меня крепче.
– Слушаю.
– Не надо ни с кем судиться – просто договорись с ректоршей, чтоб свалила с универа... Пусть ищет себе новое место…
– А с подругой твоей что делать? Из-за этой дуры ты чуть в больнице не оказалась…
Я подумала.
– Пусть живет. Все ж вроде хорошо закончилось… Пусть живет и… – зевота вдруг заставила меня прерваться, – и завидует…
– Неужели я такой завидный жених?
– Даже не представляешь себе…
Я совсем раззевалась – так широко, что челюсть заболела.
Мысли разбегались в стороны, оставляя после себя лишь доброту, милость и счастье – огромное, мягкое, окутывающее меня наподобие облака, успокаивающее и усыпляющее… Хотелось всех любить и всех прощать. Ведь нет худа без добра. И нет счастья без злодеев, вырывших себе яму.
Так чего ж их казнить – этих злодеев? Они и так уже себя казнили…
И самое лучшее, что я могу сделать, чтобы отплатить всем с лихвой – это радоваться жизни, любить и стараться, чтобы мое счастье не убежало от меня… Хотя, куда же оно сейчас убежит, это счастье…
Я прижалась животом к боку Матвея. По идее, если все пойдет хорошо – только прибавится…
– Спи уже… – сонно скомандовал мой мужчина.
И как послушная жена, я закрыла глаза, помечтала немного о том, как буду героически справляться с учебой, мужем, светской жизнью и ребенком… и уснула так крепко и сладко, как еще никогда в своей жизни.
Эпилог
– Матвееей… – протянула я жалобно, хватаясь за свой огромный живот.
– Что? Опять? – он вздохнул, кладя пульт от телевизора на гостиничную кровать.
Я кивнула, потом помотала головой, изо всех сил стараясь подавить нарастающую панику.
– Эти, похоже, настоящие… Давай еще раз съездим…
– Господи, да они нас выгонят… Сказали же – приезжать только когда время между схватками сократится до минуты. Сократилось?
– Да! – соврала я. – Поехали уже!
И тут же, будто мстя мне за вранье, скрутило еще одной схваткой – уже действительно приближая временной промежуток к роковой минуте.
Боже, как страшно…
Рожать мы с Матвеем решили в Лондоне, в дорогом, частном медицинском центре, который поражал воображение беременяшек не только своей роскошью, но и уверенностью, что «беременность – это не болезнь» и если у вас нет каких-нибудь отклонений, ВСЕ БУДЕТ ХОРОШО.
