– Чего застыл? – дернул за рукав Рэд. – О’кей, спрашиваю?
– Да, – выдавил Кирилл. – То есть, о’кей. Только… Объясни, пожалуйста, еще раз. Я ничего не понял.
Час прошел незаметно. Для Кирилла он оказался полным открытий, для Рэда – ругательного шипения.
Смысл обретенных знаний сводился к тому, что сексуальные отношения между полами, от которых обитатели Бункера в свое время добровольно отказались, ибо к деторождению они – после того, как все случилось – не вели, среди адаптов вполне имели место.
– Очень странно, – после глубокой задумчивости, решил Кирилл.
– Да что, блин, еще тебе странно?
У Рэда ушло немало времени на разъяснение неизвестных спутнику терминов. А терпением, чтобы подбирать понятные слова, адапт не отличался. Кажется, сильно жалел, что вообще завел этот разговор. Чтобы не злить его еще больше, Кирилл, как советовал Вадим Александрович, постарался формулировать мысли предельно просто, задавая в конце каждой фразы уточняющие вопросы.
– Ведь вы – так же, как и мы, и как любой человек на планете – детей иметь не в состоянии. Верно?
– Ну.
– Тем не менее, вы, при наличии подходящего партнера, в сексуальные отношения вступаете. Верно?
– Ну!
– Так… Объясни, пожалуйста – зачем?
Рэд озадаченно молчал. Кирилл уточнил:
– Для чего это нужно, если в итоге ни к чему не ведет?
Рэд молчал.
Кирилл, решив, что его не поняли, размышлял, как бы спросить еще доходчивее. Но адапт, оказывается, не отвечал по другой причине.
– Ты кока-колу пробовал?
– Нет, – удивился Кирилл.
Память мгновенно подсказала, что до того, как все случилось, существовал такой прохладительный напиток – вредный для желудка, но приятный на вкус.
– Вот. А я пробовал. Но как я тебе объясню, на что это похоже, если ты не пробовал? И как я тебе объясню, что значит хотеть девчонку – если ты ни разу не хотел?
Теперь озадаченно замолчал Кирилл. Похоже было, что беседа свелась к неразрешимому философскому вопросу «как объяснить слепому цвет заката». Причем слепым в данном случае выступал он. А ведь, готовясь к миссии, думал, что все будет совершенно иначе! Представлял себя кем-то вроде Сергея Евгеньевича – мудрым хранителем знаний, который понесет свет в темные адаптские массы. Пока же все выходило ровно наоборот – спутники в его знаниях не нуждались. А он без их разъяснений – хотя бы тех косноязычных и убогих, что могли дать Лара или Рэд – чувствовал себя заблудившимся ребенком.
– Час прошел, – объявил Рэд. И зачирикал.
Уже забравшись в телегу, Кирилл сообразил, что так и не выяснил, что же нужно отвечать Ларе на вопрос о девушке. Но было поздно – Рэд ушел в голову колонны.
* * *
Анна Владимировна – глава следующего на пути поселка – оказалась крупной, средних лет женщиной с добрым лицом и уютным голосом. И свою молодежь, и гостей, включая брутального Рэда, и даже лошадей с коровами она называла «детка».
Обстановка в Пекше была под стать хозяйке – вроде бы неторопливая, но без лености, без «раздолбайства» – это слово Кирилл подслушал у адаптов. Никто не суетился и никуда не спешил, однако все вокруг происходило без задержек и будто само по себе.
На столе сама появилась еда – поджаренная картошка, свежая зелень и странное блюдо, которое называлось «холодец». Когда все было съедено, тарелки сами собой исчезли, и появился чай – с пирогами и вареньем в прозрачных вазочках.
Все это было потрясающе вкусно, Кирилл никогда раньше не пробовал таких пирогов, и варенья такого не пробовал! А Анна Владимировна подкладывала и с удовольствием наблюдала, как гости едят. Поэтому, когда Кирилла толкнули под столом ногой, и он наткнулся на сердитый взгляд Лары, не сразу понял, в чем дело. Потом вспомнил невеселый рассказ и покраснел. С сожалением посмотрел на надкушенный пирог в руке и заметил, что никто из отряда уже, кажется, давно не ест.
– Ты чего, детка? – тут же заметила изменившееся лицо Анна Владимировна. – Невкусно?
– Очень вкусно. Спасибо. Только я, по-моему, объелся.
– Ну, так и объедайся на здоровье! От этого еще никто не умер. А уж такому, как ты, тощему – вовсе на пользу будет.
– Если не лопнет, – проворчала Лара.
– Ничего, не лопнет! Ты кушай, кушай, – успокоила Анна Владимировна, – не слушай болтушку эту. А ты, Ларка, не оговаривай человека. Сама не хочешь, так другим не мешай.
– У него, теть Ань, мышцы болят, – наябедничала Лара. – Я говорю, давай массаж сделаю – а он не дается! Боится, небось, что приставать начну.
Местные ребята и девушки, сидящие с противоположной стороны стола, зафыркали. Тетя Аня нахмурила брови.
– С тебя, хулиганки, станется. Распустила вас Иннушка, а надо было бы крапивой драть – как вот я своих.
На противоположной стороне расхохотались.
– Нас-то тетя Аня в ежовых рукавицах держит, – с преувеличенной серьезностью протянул кто-то. – Аж вздохнуть лишний раз боимся. Как начнет крапивой махать – коровы и те со страху кирпичами гадят!
Тут уж все кругом засмеялись, и Кирилл, представивший себе тетю Аню с крапивой, смеялся вместе со всеми.
И совершенно не верилось, что среди этих людей есть калеки – парень без ноги и мужчина с обожженным лицом, одних примерно лет с Анной Владимировной. Не верилось, что у них недавно погиб товарищ, и град побил урожай – а это, если верить Ларе, было для жителей поселков настоящей катастрофой. И показались странными слова Лары о том, что жители Пекши едва ли не голодают – такого чудесного угощения Кирилл никогда не пробовал.
Танцев после ужина здесь не устраивали – тетя Аня напомнила, что завтра надо рано вставать, поэтому как-нибудь в другой раз, и никто с ней не спорил.
– А ты, детка, пойдем со мной, – позвала она Кирилла.
Осматривала его в небольшой, очень чистой комнатке, которую гордо назвала медкабинетом.
– Все с тобой в порядке. Просто мышц вовсе нет, оттого что всю жизнь под землей просидел. А этот поганец, – имелся в виду, очевидно, Рэд, – тебя наравне со своими идти заставляет! Конечно, будет болеть, тут уж тебе потерпеть придется. А так – все неплохо. Даже худоба твоя – не дистрофическая, а природная. Пока за столом в монитор глядел, тебе и в этом весе было комфортно. А сейчас – будешь больше работать физически, больше двигаться – быстро мясом обрастешь… Если, конечно, кормить как следует.
В этих словах тети Ани просквозила грусть, и Кирилл решил перевести разговор на другое.
– Вы – врач?
Анна Владимировна рассмеялась.
– Нет, детка. Я бухгалтер. Была когда-то. А сейчас – на все руки от скуки. И врач, и ткач; и астроном, и агроном. Все мы такие, иначе ведь не выжить. А до того, как все случилось…
