– Неправда.
– Правда! Сама ведь знаешь, что правда. Вот ты с нами – нормально, а эта – все время так смотрит, как будто мы заразные. Она своим одаренным – знаешь, что наплела? Что у нас такие голоса оттого, что курим много!
– Ох, детка. Ну, как тебе объяснить? Ты пойми – ведь до того, как все случилось, у Любы не было детей. И вдруг – сразу трое! Конечно, она с этих крошек пылинки сдувала. А Сергей благодарен ей был. За то, что хотя бы этот груз – заботу о малышах – с него сняла. Ну и, конечно, потакал во всем. Считал, что раз Люба детьми с таким рвением занимается, то лучше всех знает, что им нужно. А она и рада стараться! Боже упаси было – при детках закурить или слово бранное ляпнуть. А потом еще и эту… борьбу с инстинктами затеяли – не удивлюсь, если тоже с Любиной подачи.
– Вот тут я вообще не догнал! Это-то на фиг было надо?
– Говорят, совместно решили, что коль уж продолжения рода все равно не получается, а пустой разврат плодить интеллигентным людям не к лицу – давайте-ка эту тему вовсе закроем. Тем более, народу в Бункере не так много, чтобы из всех могли пары сложиться. Вот и убили одним махом ревность и страдания. Решили, что в наступивших обстоятельствах расходовать силы на плотские радости – безнравственно. Проголосовали, говорят, единодушно. Наделали пилюлей, подобрали дозировки и пьют. Говорят, что никаких неудобств.
– И этот… одаренный пьет?
– Наверное. Он ведь взрослый уже, как бы не старше тебя.
– Да ладно!
– А что? Это он выглядит дитем. А годами-то, может, и постарше.
– Выглядит он чмом ходячим.
– Рэд! Он не виноват, что из него оранжерейную фиалку сделали. Вас было – сотня душ, и воспитывали вас молодые отважные ребята. У которых физически ни сил, ни времени не хватало на то, чтобы с вами сюсюкаться. А тех малышей отдали одинокой женщине – не первой молодости, с кучей комплексов. Вот и выросло из этих ребят – то, что выросло. И, знаешь… Ты, конечно, можешь на парнишку злиться. Но напрасно. Он хороший мальчик. Добрый, умный…
– Вот, и Дмитрич так же говорил. Может, конечно, и умный. А только как спросит чего – хоть стой, хоть падай. Я сперва думал – издевается… Так нет! В натуре ни хрена не знает. Барахло свое постирать не может, чай ему нальешь – расплескает половину. Пинка дашь – он в истерику: «Ты меня ударил»! Шуток вовсе не понимает. Чем он умный-то, спрашивается? Жопу вытирать научился? Остальные двое и этого не могут, что ли?
– Рэд!
– Ну, че – «Рэд»? Семнадцать лет уже – Рэд… И теперь, вот – валяется тут, время из-за него теряем.
– Детка, не кипятись. Он старается. Он очень хочет не быть вам в тягость. Подумай сам – ведь он не для того вчера выскочил, чтобы тебе досадить. Он понял, что идет бой, и побежал на помощь.
– Ты смеешься, что ли? Чем бы нам этот недоделанный помог?
– Это ты знаешь, что ничем! Потому что сотню таких драк пережил. А он и не знает, и не умеет, однако на помощь броситься не побоялся… Детка, я тебя прошу – не злись на него. Не отмалчивайся. Он действительно очень талантливый мальчик, он любую информацию впитывает мгновенно. Просто вам нужно набраться терпения. Не смеяться над ним, не раздражаться и побольше объяснять.
– Хреновые из нас объясняльщики.
– А вы старайтесь! Думаешь, Герману легко с вами было? Вы ведь тоже, поди, не родились – такими, как сейчас.
– Так мы мелюзга были совсем!
– Ну, вот и ты про него считай, что мелюзга. Не потому, что глупый, а просто не было времени научиться.
– Да кто говорит, что глупый? Косорукий – звездец. А так, иногда смелый даже.
– Ну, вот видишь! Не злись, пожалуйста. Он скоро поправится.
И Кирилл действительно быстро поправился.
Должно быть, ему просто нужно было отдохнуть и выспаться. На третью ночь даже сердобольная тетя Аня вынуждена была признать, что «ценный груз» транспортабелен. И обоз, распрощавшись с хозяевами, покинул Пекшу.
Глава 8
Пекша – Владимир (49 км)
На выезде из Пекши Лара сунула под голову Кирилла небольшую подушку.
– Держи, ранетый. Подарок тебе, от тети Ани.
– Спасибо!
Кирилл с благодарностью зарылся в «подарок» лицом. Подушка пахла Анной Владимировной – ее добротой и лаской. Однако еще больший сюрприз ждал впереди. После того как «ценный груз» размотался, Рэд уронил что-то ему на колени.
– Лови.
– Что это? ПНВ?! – Кирилл, не веря своему счастью, ощупал подарок.
– Ну. Говорил же Дмитрич, у пекшинцев есть… Надевай, чего тянешь?
Кирилл благоговейно включил прибор.
И случилось чудо – мир проступил из черноты. Засветились зеленым контуры лошадей, телеги, фигура идущего рядом Рэда. Прозревший Кирилл видел и саму дорогу, и ямы на ней, и то, что осталось от отбойника – бетонного ограждения, когда-то защищавшего автомобили. Сейчас ограждение местами повыщербилось, местами обвалилось, и с обеих сторон полотно обступали высокие незнакомые растения.
– Ну как? Видишь хоть че?
– Да, отлично вижу! Спасибо.
– Мне-то за что? На тетю Аню молись. Я заплатить хотел – не взяла.
– Анна Владимировна – прекрасная женщина, – с чувством произнес Кирилл. – Столько для меня сделала! Я буду очень беречь ее подарки.
Рэдрик фыркнул.
– Ты себя береги, чучело! Для начала ходить научись.
– Да-да, я слезаю…
– Да хрен с тобой, не надо, – неожиданно расщедрился Рэд. – Откисай, а то опять копыта свесишь.
– Не свешу, у меня есть силы! Тем более, я теперь снова вижу, тебе даже вести меня не придется.
Рэд в ответ хмыкнул – мол, дело твое – и сдернул Кирилла с телеги.
– Видишь, куда наши идут?
– Да.
– Звезда! Шагай за ними, потихоньку… Да под ноги смотри! – Он поймал споткнувшегося Кирилла за рукав.
Первую сотню метров придерживал. Потом отпустил – Кирилл приноровился к ямам на дороге и больше не спотыкался.
Теперь, вновь обретя зрение, он шагал не в пример уверенней. Через какое-то время даже позволил себе поглядывать по сторонам – на высоченные растения, край листьев у которых вырезан зигзагом, и другие – с толстым стволом и огромными листьями, каждым можно было бы укрыть человека с головы до ног. Кирилл впервые видел все это. Любовь Леонидовна водила питомцев «на экскурсию» на опытные делянки – но ничего подобного ни на тех участках, ни вокруг не росло.
– Послушай! – Кирилл остановился, осененный догадкой. – Это что – лопухи такие огромные? А вон то – крапива?
– Не ори, – одернул Рэд. – Лопухи как лопухи, бывают и здоровше. И крапива – как крапива… Пошли, чего застыл?
