– Да ладно, чего уж… Обещал. Ксюха, сделай там, – небрежно кивнул Толян девушке-подавальщице. – Для дорогого гостя!
Упорхнувшая на кухню Ксюха скоро вернулась с подносом, на котором аппетитно дымилась чашка.
– Спасибо! – Кирилл едва дождался, пока чашку поставят перед ним.
Жадно вдохнул любимый запах. Осторожно попробовал.
Кофе был ароматным и в меру сладким. Слегка, правда, горчил, но это, должно быть, из-за другого сорта, не того, которым поила воспитанника Любовь Леонидовна. Наставница рассказывала, что до того, как все случилось, существовало множество сортов кофейных зерен – а также целое искусство их выращивания, приготовления и употребления. Сейчас, как выражался Сергей Евгеньевич, стало не до гламурных глупостей. Кофе – приятное баловство, а не предмет первой необходимости, как хлеб или овощи.
Кирилл задумался о Сергее Евгеньевиче, Любови Леонидовне, о том, как нескоро их увидит. И не замечал, что Толян на него пристально смотрит.
– Ну как?
– Ой! Простите, я задумался. Очень вкусно, спасибо.
Толян важно кивнул.
– У меня тут много чего вкусного есть. Ты в Казань-то – надолго?
– Не знаю пока, – состорожничал Кирилл. – Смотря сколько времени займет исследование.
– А то смотри – на обратном пути оставайся. Мне тут яйцеголовые нужны. Харчи у меня для своих – что надо, не эта дрянь. – Толян мотнул головой на столы с опустошенной посудой. – Нормально работать будешь – так хоть каждый день кофе пей… И шоколад у меня есть. Ты шоколад – пробовал когда?
Кирилл восхищенно кивнул. Шоколад он любил даже больше, чем кофе. И этот продукт был еще более редким.
– А для чего я вам нужен?
Естественно, оставаться ни при каких обстоятельствах не собирался, просто и впрямь стало интересно – для чего может понадобиться такому, как Толян.
Ответить диктатор не успел – Рэд решительно вмешался.
– Ты, это… Хорош вербовать! Во-первых, он себе не хозяин. А во-вторых, сколько нам еще до той Казани топать, да сколько обратно? Много воды утечет.
– Эт точно, – неожиданно покладисто, согласился Толян. Налил. – Ну, что… Как говорится, чтоб дойти, да назад вернуться.
Рэд кивнул. Они чокнулись. Кирилл поднес к рюмкам чашку с кофе. На чашку недоуменно посмотрели, однако чокнулись и с ней.
Кирилл поглядывал на выпивающих с интересом. Он знал, что алкоголь может оказывать на людей разное воздействие – кто-то добреет, кто-то, наоборот, угрюмеет, а еще у пьяниц забавно заплетались языки и становилась нетвердой походка.
Сергей Евгеньевич, например, выпив – в связи с прибытием Германа по выдающемуся поводу, на Новый Го д или чей-нибудь день рождения, – прочувствованно-фальшивым голосом исполнял на французском языке «Марсельезу», на русском «Ой, цветет калина», и еще «Бессаме мучо» – на непонятной смеси языков. А Вадим Александрович бегал по коридорам и комнатам, цепляя боками косяки, и тащил всех, кто не мог отбиться, играть в «мафию». Елена Викторовна в сотый раз рассказывала о том, как в юности занималась фигурным катанием и заставляла Германа поднимать ее на вытянутых руках. Герман послушно поднимал, становясь в такие моменты крепостью фигуры и невозмутимостью лица похожим на Терминатора из старинного фильма… Все это казалось Кириллу с Олегом и Дашей ужасно смешным. И, хотя Любовь Леонидовна такого рода мероприятия не одобряла, каждый раз стараясь скрыть от «малышей», что в столовой происходит «безобразная пьянка», научились утекать из-под ее рук и наслаждаться зрелищем по полной.
Сейчас ничего похожего на бункерное веселье не происходило. Толян и Рэд с мрачноватым видом чокались. Перекидывались размытыми фразами из разряда «как у вас, вообще-то?…», и ни петь, ни играть в «мафию», похоже, не собирались.
Кирилл допил кофе немногим раньше, чем они – содержимое графина. После чего Рэд поблагодарил Толяна и снова пнул Кирилла под столом ногой – призывая, видимо, уходить. Поднялся.
Толян кивнул и тоже встал. Задушевно предложил, неведомым образом ухитряясь смотреть на обоих гостей одновременно:
– Девочек?
– Не… – Рэд обмяк, опираясь на стол. – Что-то я, того… Не сегодня.
– Слабеешь, – фыркнул Толян.
Рэд понурил голову.
– Ладно, валите. Я тебе велел отдельно постелить, чтоб перегаром не несло.
– Не! – воспротивился адапт. – Мне этого де… – Он начал запинаться. – … деятеля бросать не велено!
– И спать с ним в обнимку, что ли? – фыркнул Толян. – То-то, говоришь, баба не нужна!
– Хорош ржать, – обиделся Рэд. – Тебе бы такую бабу.
Толян ухмыльнулся.
– Ладно уж… Сейчас скажу, чтоб вторую койку поставили.
– Да не парься. Мы к своим пойдем.
– Твои спят уже, – с нажимом напомнил Толян. – А ты припрешься – разбудишь, да еще перегар учуют… Не ссы, брателло. – Он хлопнул Рэда по плечу. – За одну дневку не разбегутся.
– О’кей, – еще больше обмякая, буркнул Рэд.
Пожал Толяну руку. Подтолкнул Кирилла к стоящей в дверях подавальщице. И, ступая так же старательно-твердо, как говорил, зашагал вслед за ней.
Кирилл попытался заговорить, но Рэд крепко сжал его плечо. И так выразительно посмотрел, что Кирилл внезапно понял – опьянением тут и не пахнет. Запинания, обмякания, утрированно-твердая походка – все это была игра, изображающая захмелевшего. Непонятно только, зачем.
В комнате, куда привели гостей, оказалась еще одна девушка. Она была такой же красивой, как провожатая и другие богини из столовой, однако сейчас, вблизи, Кирилл разглядел, что красота их какая-то слишком яркая – будто в музыкальном клипе или в мультфильме. Чересчур красные губы, чересчур темные брови и ресницы. Даже волосы у девушек вились одинаково ровными волнами. В полумраке комнаты, вовсе не отличил бы одну от другой…
«Волосы! – вдруг обожгло его. – Ресницы!» Точно, и как сразу-то не подумал? Вот уж воистину – ошалел от восхищения. Они ведь все с длинными волосами – девушки, подходившие к столам! А это здесь абсолютно не характерно. И то, что Кирилл поначалу странному факту не удивился, можно объяснить лишь тем, что в Бункере растительность на головах людей – так же, как и цветность радужки – присутствовала. Необычной ему казалась скорее внешность адаптов.
Сейчас Кирилл припомнил, что во время ужина среди местных сидели девушки, напоминающие Лару и Олесю. А у подавальщиц и кожа – светлее, чем у адапток, и волосы – едва ли не до пояса. И даже глаза цветные! У одной – голубые, у другой – зеленые. Неужели эти девушки – не адаптированные? И выросли в месте, наподобие Бункера? Но Сергей Евгеньевич знал бы об этом и обязательно сказал бы… Странно это все.
– Ты о чем задумался, сладенький? – нежно промурлыкала между тем красавица. – Помочь тебе раздеться? – шагнула к Кириллу и провела рукой по щеке.
