Кирилл попытался, как учили, разобраться в ощущениях. Собрался, сконцентрировался, подумал как следует. И внезапно понял, что больше всего хочет сейчас оказаться на месте Рэда – тогда, в Вязниках. Хочет держать в руках девушку – Марину, Олесю, Лару – неважно кого, какую-то абстрактную девушку. Прильнуть губами к ее губам, а телом – к ее телу. А еще ему вдруг стали тесны трусы.
Взглянув на себя, Кирилл обомлел. Не сразу сообразил связать странную реакцию организма с навязчивыми видениями. Стало жарко. Кирилл вынырнул из спальника.
– Ты чего? – спросил Рэд.
Он, оказывается, не спал. А может, спал, но проснулся – не поймешь. Приподнялся на локте и пытливо смотрел.
Отмахиваться бесполезно, это Кирилл понял еще в начале похода. Краснея и с трудом подбирая слова, попытался рассказать. Рэд слушал недолго и невнимательно.
– Слышь, – лениво перебил он, – ты свои колеса, которые вы в Бункере жрете, когда крайний раз глотал?
Кирилл похолодел. Вспомнил, что последнюю пилюлю «антилава» – препарата, нормализующего гормональный фон, – принял еще дома, а с тех пор, задавленный трудностями походной жизни, – ни разу. Как, оказывается, мало времени нужно на то, чтобы в организме проснулись первобытные инстинкты! Что же дальше-то будет?
Рэд, цепко наблюдавший за ним, усмехнулся.
– Жри колеса, не забывай! А то ж, того гляди, в такое же зверье как мы превратишься. Потом тебя твои, стерильные, на порог-то не пустят. Чтоб не напоганил.
Кирилл вспыхнул.
«Человека определяет разум, а не инстинкты, – вот что следовало ответить Рэду. – Тому, кто властен над своим телом, химические барьеры не нужны!» Но к моменту, когда эта гордая фраза придумалась, отвечать было некому. Рэд заливисто храпел.
* * *
К предстоящему переходу адапты готовились серьезно. Впереди поджидало печально известное шламовое болото – бывшее хранилище химических отходов. После того как все случилось, подпитываемое дождями и бурными ручьями хранилище разлилось широко. Вода со временем ушла, но там, где когда-то проходила дорога, остались километры ядовитого болота.
Чистую воду отряд вез с собой в резиновых мешках – в ближайшие двое суток пополнить запас будет негде. Лошадей обули в высокие, по самое брюхо, гамаши, чтобы не разъело ноги. Гамашами Кирилл заинтересовался, материал был незнакомый – разработки, по-видимому, велись без его участия – но рассмотреть изделия подробно «пассажиру» не позволили. Шлепнули по рукам и приказали не лезть, куда не просят. На морды лошадям Олеся натянула что-то вроде чехлов с прозрачными отверстиями для глаз и сменными респираторами у ноздрей. Собственные рты и носы адапты тоже закрыли респираторами. Поверх камуфляжа облачились в защитные комбинезоны.
Кириллу помогала Лара – при подготовке к миссии решено было снабдить его, вместо респираторов, баллоном со сжатым воздухом. Лара помогла закрепить у лица маску со шлангом и выдала защитные очки. ПНВ к очкам прилегал плохо.
– Можно это пока снять? – прогнусавил Кирилл. – Я почти ничего не вижу.
Лара покачала головой.
– Уже нельзя, к болоту подходим. Хочешь зрячим остаться – не снимай.
Кирилл покорно вздохнул. Постарался приладить прибор получше. И охнул – увидел вдалеке болото. Обычную воду ПНВ различал плохо, особенно ровную поверхность, без ряби. Вода, которая показалась впереди, сверкала всеми оттенками зеленого. Что она в себе несла, страшно было думать.
– Ты чего? – отозвался на вскрик Рэд.
Он сидел рядом с Кириллом в телеге и пристегивал к ботинкам что-то странное. Кирилл протянул командиру прибор. Рэд посмотрел. Присвистнул – но скорее с восхищением, чем с испугом:
– Ни фига себе! Это че?
– Химикаты. Хлор, фосфор, тяжелые металлы… Не знаю, что тут еще так фонит.
– Ясно, – сказал Рэд. Подумал. – Пока сиди. А потом, как глубина пойдет, я у тебя эту хреновину заберу.
Кирилл открыл было рот возразить – и закрыл. Его до колик пугала перспектива остаться слепым посреди ядовитого болота. Но Рэд был прав – ему, ведущему отряд, обозначенная «хреновина» пригодится гораздо больше, чем сидящему балластом Кириллу.
По плану бункерных теоретиков переход через шламовое озеро Кирилл должен был проделать в телеге. Но практика с теорией внезапно разошлась.
– Сталкер, – хмуро позвал Люк.
Здоровяк редко подавал голос, поэтому прислушались все.
– У?
– Бункерного, по ходу, сымать с телеги придется. И рюкзаки бы снять. Лошадям тяжело, и настил глубоко просядет. Я вижу.
Кажется, Люк умел определять на глаз вес и расстояние – примерно так же, как Олеся умела «чуять», Лара – лечить, а Джек – отвечать на вопрос раньше, чем успеешь его задать. Во всех особенностях членов отряда Кирилл пока не разобрался, но можно было не сомневаться, что Люк прав.
Рэд в задумчивости почесал капюшоном лоб. Пробормотал:
– Ну, рюкзаки – хрен с ними, разберем. А этот… Сможет на ходулях? – Вопрос был обращен к Олесе. Самого Кирилла не спрашивали.
Адаптка окинула его критическим взглядом.
– Равновесие нормально держит, и ноги маленько подкачал. Но тут шагать – почти девять километров, столько по-любому не пройдет.
Кирилл не успел заметить, в какой момент вокруг собрался весь отряд.
– А на себе если?
– На себе – ходули не выдержат. Провалишься.
– Распилить его надо, – предложил неунывающий Джек. – Раскидаем на всех, а в Нижнем назад соберем. Мне, чур, башку со шлангом!
Шутке никто не улыбнулся.
– А может, есть что-то, из чего можно сделать плот? – осторожно подал голос Кирилл. – Мне кажется, стоило бы попробовать.
Рэд хлопнул себя по лбу.
– Блин! Лодка есть. Такая же, как лошадиные бахилы. Саня, доставай. Как зайдем поглубже – надуем. И это чучело погрузим, и мешки.
– А здесь как?
– Здесь, пока мелко, на ходулях потопает. Обувайте его.
Через пять минут к ногам Кирилла прикрепили ходули – такие же, как у остальных. Джек и Сашка встали с двух сторон, образовав подпорки.
– Ставь ноги на дорогу, – командовала Олеся. – Выпрямляйся. Не очкуй, если что – подхватим. Теперь шагай на месте.
– Что?
– Ну, переступай с ноги на ногу. Это упражнение такое, чтобы к ходулям привыкнуть.
Кирилл, держась обеими руками за плечи адаптов, осторожно выпрямился. Ходули оказались высокими. Он как будто влез на стол.
– Не бзди, – подбодрил Джек. – На месте у всех получается. Давай.
Кирилл принялся осторожно переступать.
Поначалу держать равновесие было трудно и непривычно, но постепенно освоился. Сделал шаг вперед.
