– Все целы?
– Нормально, – отозвался Джек. Пихнул Кирилла в бок и подмигнул: – Ходули из-за тебя прощелкал, а так – нормально… Тьфу, пакость! – снова ткнул факелом за борт.
Запах паленой шерсти стал невыносимым. Кирилл почувствовал, как к горлу подкатила тошнота. Едва успел сдернуть с себя маску и свеситься за борт – его вырвало.
– Блин, ты чего?! – Джек втащил Кирилла в лодку. – Сталкер, зови Ларку! Бункерному худо.
В ушах у Кирилла звенело, кружилась голова. Он едва разбирал слова Лары, которая заставила прополоскать рот и скормила две каких-то таблетки. Кирилл понимал, что в горячке боя ухитрился повредить шланг и наглотаться ядовитого воздуха, но сказать об этом не мог – горело горло. Лара села в лодку вместе с ним и, положив голову к себе на колени, тормошила.
– Дыши! – твердила она, прижимая к лицу Кирилла респиратор. – Дыши как следует! Не спи! Тут уже недолго осталось.
Когда болото обмелело, лодку сдули. Прикрепив борта к веслам, превратили в носилки. Кирилла несли, Лара шла рядом, придерживая респираторы.
Должно быть, от монотонного покачивания носилок Кирилл все же задремал. Потому что, очнувшись из-за нового приступа тошноты, понял, что респиратора на лице уже нет. И лежит он в те леге.
Лара напоила его чем-то горячим. Смазала саднящие губы и кожу вокруг рта.
– Я отравился?
– Ты еще и морду пожег. Но это – фиг с ним. Не сдох, и то ладно.
– Шепчетесь? – Кирилл не заметил, как к телеге подошел Джек. – Как хоть он? – Несмотря на беспечность тона, за Кирилла явно тревожился.
– Лучше. Спасибо тебе.
Джек удивился:
– За что? Что дырку в твоем шланге не разглядел? Вроде быстро эту тварь спихнул – не думал, что когтями зацепить успела.
Кирилл смотрел с непониманием. Джек хмыкнул.
– Во дает! Даже не заметил, что ли? Тебе, пока борта считал, одна сволочь на спину сиганула, прямо на баллон. Я ее сшиб, да, видать, неаккуратно – продрала шланг, зараза.
Кирилл охнул.
– Да ничего, – успокоил Джек – причину беспокойства явно истолковавший по-своему. – В Нижний придем – новый подыщем.
Он ловко запрыгнул в телегу. Покопался в поклаже и вытащил плоскую фляжку. Протянул Ларе. Девушка с подозрением нахмурилась:
– Это еще что?
– Спирт коньячный. Мне в Пекше налили, на дорожку.
– Кто?
Джек расплылся в улыбке:
– Да ты ее не знаешь.
– Алкаш! – объявила Лара. – И бабник.
С этим отрядный ловелас не спорил. Красивый и ладный, вышучивающий все и всех, выглядеть серьезным Джек даже не пытался. Пафосные рассказы Кирилла о миссии – он не раз пытался донести до сознания адаптов значимость происходящего и собственную в этом роль – под градом Джековых насмешек буксовали и глохли.
Джек здорово умел имитировать голоса животных и птиц. Очень натурально изображал любого из товарищей – будь то Люк, Рэд или Лара. У него никогда не портилось настроение, на ругань командира за очередные свои похождения Джек не обижался, от тумаков виртуозно уворачивался. А еще считался лучшим в отряде разведчиком и славился умением мастерить, выражаясь литературным языком, из подручных средств – а в собственной его терминологии, «из говна и веток», – агрегаты любой сложности, от удочки до самогонного аппарата. И добывать алкоголь и девиц прямо из воздуха.
– Ты бункерному дай хлебнуть, – предложил Джек, кивая на фляжку. – Помнишь, когда мы в Нижнем валялись, нас Пал Аркадьич поил? Сказал, что-то там оно связывает.
– Помню… – Лара, открыв фляжку, с сомнением нюхала содержимое. – Бункерный, ты крепкое пил когда-нибудь?
Кирилл помотал головой.
– Тогда, наверное, не надо. Вдруг хуже будет.
– Теоретически, не должно быть хуже, – проговорил Кирилл. Способность мыслить потихоньку возвращалась. – Насколько я знаю, в коньяке содержатся дубильные вещества. Они помогают при отравлениях.
– Точно, – подхватил Джек. – Пал Аркадьич тоже про дубину говорил… Короче, пусть накатит. Я пошел. – Выпрыгнул из телеги и скрылся в темноте.
«А ведь это он приходил просить прощения, – осенило вдруг Кирилла. – Джек – как и Рэд тогда, во Владимире, – искренне считает случившееся промахом, в котором винит себя. А заслуг своих эти ребята попросту не видят».
Он вспомнил, как лихо палил Джек по крысам – можно было не сомневаться, что ни одна пуля не прошла мимо. Как он ловко, будто акробат, отстегнул ходули и перекатился в лодку – а ведь одно неверное движение, и упал бы в ядовитую воду! Как, выхватывая из колчана одну стрелу за другой, вертелся во все стороны Гарри. Как метали в воду сюрекены Люк и Сашка. Как его несли через болото. Как Лара шла рядом, то и дело наклоняясь и тормоша, чтобы не спал…
– Лара, – позвал Кирилл. – Ты сама-то как себя чувствуешь?
– Нормально, – отозвалась девушка.
Это слово у адаптов могло означать что угодно – от «Спасибо, хорошо» до «Умираю, но об этом не стоит беспокоиться».
– Мы недолго шли, на самом деле, там ведь уже недалеко оставалось. Это тебе, небось, показалось, что год. – Лара улыбнулась.
Кирилл только сейчас заметил, что в изголовье импровизированного ложа горит фонарь.
– А почему фонарь горит? В походе же нельзя?
– А здесь нет Диких, – просто объяснила Лара. – Тут ни одна тварь не выживет, кроме крыс. Нам-то – без надобности, а тебе, я подумала, с фонарем поуютней будет.
– Спасибо.
– На здоровье, – почему-то смутилась Лара.
Она все еще держала в руках фляжку с коньяком.
– Ты, может, сама выпей?
– Мне нельзя, ты что! Захмелею, не жрали ведь ничего. А башка сейчас ясная нужна.
– Ты думаешь… – Кирилл содрогнулся. – Думаешь, опять могут крысы напасть?
– Нет, – уверенно отмела Лара. – Теперь уж, как огребли – точно не полезут. Они и вообще-то редко нападают, на берегу сидят. А сейчас, видать, тебя в лодке учуяли. Ну и решили, что легкая добыча – с водой-то рядом.
– А зачем… – Кирилл сглотнул. – Зачем они нападают?
– Жрут, – спокойно объяснила Лара. – У них зубы – видал, какие? Они кидаются, отрывают клок – и в сторону. В секунду проглатывают, потом снова кидаются. И так пока не рухнешь. Тогда уж, не спеша, остальное догрызают.
Кирилл содрогнулся. Впервые в жизни пожалел о том, что у него живое воображение.
– Это не крысы! Это гиены какие-то.
– Не крысы, – легко согласилась Лара. – Просто так называют, для удобства. А на самом деле – хрен их знает, что они такое. Пал Аркадьич говорит, в этом месте – даже до того, как все случилось, – странные чудища попадались. Которые к химии привыкли уже. Пал Аркадьич говорит, что надо бы здешние места изучить как следует, да времени нет. Ну и старый он уже, в прошлый раз совсем плохой был. Жалко будет, если помер, а нас не дождался.
