– Че делать будем? – бодро спросил Джек.
Убедившись в полной неэффективности ныряния, бойцы повисли на бортах лодки.
– Бамбук курить, – бросил Рэд. – Пока не рассветет, хрен мы тут чего найдем. И рассветет-то – не факт. Вода, зараза, мутная… Бункерный, комбез! А еще лучше – вали на берег, ставь палатку. Светает.
Кирилл кивнул. Забрался в лодку и принялся одеваться.
Было ясно, что, несмотря на командирское ворчание, поиски они не бросят. Но также отчетливо было ясно, что поиски мало что дадут. Нырять бесполезно, дно нужно обшаривать как-то по-другому.
– Блин! – отдергивая руку – он вынырнул из воды и навалился на борт лодки – ругнулся Джек. – Второй раз напарываюсь.
Кирилл пригляделся.
– Жека, – и радуясь собственному открытию, и злясь, что не сообразил раньше, проговорил он. – Помоги! – И торопливо начал разматывать извлеченную из-под скамейки рыболовную сеть.
Они спешили как могли, но все же прошло не меньше часа, прежде чем Рэд и Джек, шагая по дну, понесли растянутую сеть. Водолазы привязались тросами к лодке, в которой сидел Кирилл. Он, срывая голос, координировал действия – не позволял адаптам сближаться друг с другом и сворачивать в сторону.
Пройденные участки придумали обозначать оторванными от сети поплавками. Привязали к ним бечевки и утяжелили камешком другой конец. Эта возня отняла уйму времени: пришлось отрывать поплавки, отматывать бечевку, привязывать камешки…
Когда над водой рассвело, Кирилл был вынужден вылезти на берег и забраться в палатку. По рассказам взрослых он знал, что когда-то рассвет считался у людей одним из самих красивых природных явлений. Знал, но заставить себя поверить не мог. Стремительно поднимающийся над водой диск не внушал ничего, кроме ужаса.
У адаптов оставалось в запасе не больше двух часов. Теперь в лодке, держа один конец сети, сидел Джек. По дну с другим концом в руках шел Рэд.
С каждой минутой надежда на спасение реактивов таяла. Кирилл, кусая губы, следил за циферблатом.
Час… Час тридцать… Час сорок… Сумасшедшие! Бросайте вы этот шкаф, черт с ним, плывите обратно! Час сорок пять… Все. Больше нельзя. Никак нельзя!
Застегнув капюшон, Кирилл выскочил из палатки. В первую секунду ослеп – солнце поднялось над водой, и вокруг было жутко, невыносимо светло.
Что было сил заорал:
– Бросайте!!! Хватит!!!
Водную поверхность красиво усеивали похожие на бусины поплавки.
Джек, сидящий в лодке, обернулся и бешено гаркнул:
– Пошел вон!
И в ту же секунду вынырнул Рэд.
– Нашли! – донеслось до Кирилла.
Наблюдать за происходящим далее Кирилл не мог. Сидел в палатке, отчаянно прислушиваясь. Сколько нужно времени на то, чтобы обмотать чехлом шкаф и добраться до берега? Неужели так много?!
Наконец, рядом послышались всплески. Кирилл распахнул полог. В палатку влетела и плюхнулась на пол мокрая фигура в комбезе и ботинках. Через секунду – еще одна. Кирилл застегнул молнию.
– Как вы?!
Адапты тяжело дышали.
– Я – ничего, – помедлив, прислушиваясь к себе, определил Рэд. – Подгорел, пока плыл, но несильно. Жека?
– Плечо… – Джек стащил рукав комбинезона. Стряхнул намокшую повязку. – Так-то, вроде, тоже ничего. А эта дрянь… – Он оттопырил руку в сторону.
– Звездец, – оглядев, коротко бросил Рэд.
– Так и знал. – Джек потянулся за резиновым мешком. Как ни в чем не бывало, похвалил Кирилла: – Молодец, бункерный, шмотки притаранил.
Адатпы сняли комбинезоны и ботинки. Вытерлись. Одеваться не стали – сказали, что без толку.
Рэд вытащил из брюк ремни, свой и Джека. Приказал Кириллу:
– Как начнется, свяжешь нас. А то пойдем буянить – покалечим еще… Нос – это мне Люк сломал, – тронув горбатую переносицу, поведал он. – Сгорел тоже, ну и бесился. Мы тогда мелкие были, мешались друг другу. Потом уж только сообразили, что нужно связываться.
Адапты вели себя спокойно и деловито, будто готовились не к запредельной боли, а собирались на охоту или рыбалку. Даже дырки у них в ремнях, недалеко от пряжки, были проверчены. И, судя по виду, использовались неоднократно.
– Будем беситься – под руку не лезь, – наставлял Кирилла Рэд. – И пить не давай. Как стемнеет, затащишь в воду и жди, пока очухаемся. А сейчас можешь подрыхнуть маленько. Время есть, у меня даже сушняк еще не начался… Жека?
– У меня – уже, – неохотно признался Джек. Он заметно побледнел. – Не судьба ему дрыхнуть.
Джека в скором времени пришлось связать. Это проделал Рэд, строго приказав Кириллу, «когда начнется», его самого тоже не жалеть.
Через час Кирилл стягивал ремнем запястья командира, понимая, что это еще не самое страшное. Главный кошмар – впереди.
Он не смог бы сказать, сколько времени пришлось слушать истошный вой и крики адаптов. Друзья то замирали в странных позах, пытаясь поймать ту, в которой будет не так больно, то принимались кататься по полу, вгрызаясь в жгуты во рту.
Кирилл съежился в углу палатки. Он пробовал затыкать уши, но это не помогало. В какой-то момент понял, что и сам подвывает, размазывая по лицу слезы. Испугался, что сходит с ума. Нужно было срочно, немедленно занять чем-то мозг! Не придумав ничего лучше, Кирилл принялся читать стихи.
– Вот моя деревня! – отчаянно, сквозь всхлипывания, выкрикивал он, – Вот мой дом родной! Вот качусь я в санках по горе крутой…
Короткие стихотворения отвлекали ненадолго, и Кирилл перешел на сказки Пушкина. С детства знал наизусть все – Любовь Леонидовна способностями «малыша» гордилась.
– Ветер, ветер! Ты могуч! – причитал Кирилл, перекрикивая сиплый, наполненный болью вой.
Ты гоняешь стаи туч,
Ты волнуешь сине море, гордо веешь на просторе!
Аль откажешь мне в ответе – не видал ли где на свете
Ты царевны молодой?
Обращение учтивого королевича «свет наш, солнышко» и ответ высокомерного светила с отвращением пропустил.
А потом вдруг, будто со стороны, услышал, что несет нечто, весьма далекое от авторского текста.
– Пожалуйста, – сглатывая слезы, неизвестно кого умолял Кирилл. – Ну пожалуйста! Хрен с ним, с этим шкафом! И с реактивами тоже, будь они неладны… Пускай шкаф навсегда на дне останется, пусть там хоть все потонет! Только, пожалуйста, – пусть им станет лучше. Пусть это прекратится наконец-то! – Сложно сказать, как долго и кого все это время уговаривал.
Придя в себя, тяжело выдохнул. И снова принялся за стихи:
Ветер по морю гуляет
И кораблик подгоняет;
Он бежит себе в волнах
На раздутых парусах.
…Пожалуйста, пусть это прекратится…
