Выждали. Дикие не появлялись. Не услышали или не обратили внимания.
– А рельс пошел, – азартно выпалил Джек. – Я точно видел!
– Ну и что? Дальше будем двигать – весь поселок на уши поставим.
– А если быстро?
– Даже если быстро, в окна заметят.
– Может, смазать?
– Во-первых, нечем. А во-вторых – ты знаешь, где оно скрипит?
Этого Джек не знал. Кирилл тоже.
– Вот что, – решил Джек. – Сейчас я им тут шухер устрою. Пусть из домов повыскакивают и бегут глядеть, в чем дело. А ты, как кипиш начнется – крути эту ручку долбаную! Авось не услышат. А потом, огородами, вали к нашим. Меня не жди.
– Жека… – Кирилл был бы рад предложить другой план. Но вместо этого жалко пробормотал: – Постой… Не надо! Это же опасно – ты один, а их целый поселок.
– Жить, братан, вообще опасно. – Джек подмигнул. – Волков бояться – в лесу не е… аться, слыхал? Не ссы, выкручусь. – Хлопнул Кирилла по плечу и, не дав сказать больше ни слова, побежал по улице.
Через минуту раздался выстрел. Потом еще один. Потом вопль:
– А-а-а-а!!! Шухер!!! Спасайся кто может!!!
В окружающих домах начали распахиваться двери. Кто-то свои, торопливо оглядевшись, захлопывал, а кто-то, напротив, устремлялся туда, откуда слышались выстрелы.
– А-а-а-а!!! – во всю мощь сиплой глотки продолжал вопить Джек. – Шухер!!!
Крик скоро подхватили. Кирилл напряженно следил за улицей. Кажется, все, кто хотел узнать, в чем дело, из домов выбежали, остальные лишь плотнее закрыли ставни и двери. Шум в отдалении продолжался. Кирилл вздохнул, как перед нырком, и бросился к ящику.
Он крутил ручку до тех пор, пока не увидел, что рельсы поменяли положение. Скрип казался ужасно громким и бесконечным долгим, Кирилл был уверен, что в окна нарушителя спокойствия видят, – однако на улице никто не показывался. Оставлять аборигенам шанс вернуть рельсы в прежнее положение было нельзя. Кирилл вытащил пистолет.
Чтобы непоправимо изуродовать устройство, хватило единственного выстрела. После этого Кирилл метнулся туда, откуда выскочил, и «огородами» помчался назад. В него не стреляли и не пытались догнать. В лагерь прибежал еще до рассвета.
Джек дневать не пришел.
– Все, – хмуро объявил Рэд – когда вокруг рассвело и стало ясно, что теперь уж разведчик до лагеря никак не доберется. – Спать ложимся. – Дальнейшие разговоры оборвал.
А Кириллу казалось кощунством засыпать.
Как там Джек?… Что с ним?… Вдруг ранен или… Он гнал от себя страшные мысли. Не раз просыпался в странной надежде, что кошмар привиделся и Жека спокойно спит рядом. Смотрел на пустующее у стенки место и снова настойчиво внушал себе, что ничего не случилось.
Встали рано, Кирилл был уверен, что тут же отправятся на поиски. Но Рэд хмуро велел снимать палатку и грузиться, через двадцать минут – старт.
– А Жека?
– В городе подберем.
– То есть… – Кирилл обрадовался. – Ты так уверен, что с ним все в порядке?
– Нет, – отрезал Рэд.
Он быстро ополаскивал после завтрака миску. На Кирилла не смотрел.
– Но… Как же… Вдруг он ранен или…
– Бункерный, задолбал, – пожаловался Рэд. Хотя ему и десятка слов за вечер не сказали. Поднял на Кирилла воспаленные глаза. – Если ранен, быстро не найдем – хрен его знает, где залег. Если «или» – так мы ему вовсе не нужны. А ждать некогда! Ты знаешь, сколько ночей до дождей осталось?… Нет? И я – нет! – Он стряхнул с миски капли. – Снимай палатку, кому сказано.
– Рэд…
– Все! Закрыли тему.
– Гад ты, Сталкер, – обиженно протянул откуда-то знакомый голос. – Уже и опоздать на минутку нельзя. – Из-под дрезины выбрался Джек, живой и невредимый. – И ты, бункерный, хорош! Мог бы и подольше поуговаривать, не развалился бы. А сторожа из вас хреновые. Подходи кто хочешь, бери что хочешь… Я тут сколько уж валяюсь – хоть бы один заметил.
– Зар-раза, – выдохнул Рэд. – Миской бы треснул, да жалко – чистая!
– Ты где был? – Кирилл смотрел на Джека. Счастливая улыбка так и лезла на лицо.
– С Дикими хороводы водил, – осклабился разведчик. – Будешь хорошо себя вести, – и тебя научу… Пожрать ничего не осталось? А?
– Было, парень, в мое время выражение, – с удовольствием глядя на Джека, припомнил Андрей Юрьевич. – Наглость – второе счастье. Вот оно – точно про тебя.
– Я ему – «ах ты, нахал!» – а он мне х…ем помахал, – озвучил очередную народную мудрость Джек.
Присел у котелка и принялся выскребать остатки каши.
Город со взорванными путями бойцы, изучив карту и удачно переведя рельсы, сумели объехать. Место, по счастью, было безлюдным, и переводу никто не помешал. Немного постреляли вслед, но умельцы Валерия укрепили борта на славу, пострадавших не было.
А на подъезде к Калачинску отряду приготовили сюрприз. Дикие, не мудрствуя лукаво, разобрали рельсы. Две сотни метров – как корова языком слизнула.
– Небось, неделю парились, не меньше, – выругавшись, заметил Рэд. – Будто и не Дикие! Обычно начнут, да бросят. А тут – гля, какие трудяги!
– Если весь народ собрать, можно солнце обоссать, – глядя на пару узких, уходящих за горизонт полосок земли – все, что осталось от рельсов, – философски изрек Джек. – Мы у них в тот раз и бойцов положили – немеряно. Решили, видать, что хватит.
Запасной путь на карте отмечен не был.
Платформу откатили в ближайшие кусты, замаскировали ветками. Джек похлопал дрезину по железному боку.
– Прощай, подруга боевая! Послужила ты нам верой и правдой. Не скучай, глядишь, и вернутся за тобой хорошие люди.
Ориентир у отряда был единственный, показанный еще партизаном Серегой – остатки проходившей тут когда-то автострады. Дорога давно пришла в негодность. Дикие, по рассказам того же Сереги, в местных перелесках промышляли охотой, поэтому продвигались осторожно.
Первая ночь прошла спокойно, и только утром, укладываясь спать, Кирилл заметил, что Андрей Юрьевич опять потихоньку выпил таблетки.
Мужчине тяжело было идти. Он запросто разгонял стокилограммовую дрезину, а семь часов ночного перехода дались с трудом. Все-таки постоянная нагрузка и разовая – это далеко не одно и то же, – размышлял Кирилл. Рэд, конечно, заметил, что дяде Андрею тяжело, и темп держал не самый быстрый. Для отряда – не самый быстрый. А для богатыря-завхоза, кажется, предельно возможный.
– Завтра еще замедлимся, – укладываясь спать, шепотом поделился с Кириллом Рэд. – Хрен уж с ним, где три ночи, там и четыре. А то дядька – видал, колеса жрет? Мотор барахлит, по ходу, как бы не откинулся.
Кирилл, не без удивления, кивнул. До сих пор был уверен, что никто, кроме него, уловок дяди Андрея не замечает.
