– Тогда леди Аретта из них наиболее подозрительна. Она побывала на полигоне рано утром, она подруга Элики, и та ей доверяла настолько, что подпустила вплотную. И она будто бы отсиживалась в комнате как раз в ту минуту, когда предательница бежала порталом.
– Асси… Простите, леди Асгерд…
– Можно сократить до Асси. Вы же говорили, что титулы в школе неуместны, – отмахнулась я от надоевшего официоза и, взглянув в просиявшие улыбкой синие глаза, пропала. Совсем. Дыхание перехватило, голова закружилась от недостатка кислорода, в животе стало щекотно. Да что же это такое!
– Тогда я буду польщен, Асси, если наедине вы будете и ко мне обращаться по имени и без титулов.
– Хорошо… Сириен.
Не имя, а песня. Ну почему, почему не он – моя судьба? Почему он – белый маг?
– Так вот, – опустил он меня с небес на землю, – дознаватели сообщают, что перед самым вашим приходом в коридор кто-то вышел со стороны лестницы, но девушки не могут вспомнить, кто именно. На них ментальное воздействие. Но самое интересное… в темных апартаментах на том же этаже нашли след недавнего портала с примесью чуждой магии. То есть злодейка поступила умнее, не бросилась порталом сразу в свою комнату, а вышла неподалеку в совершенно пустых помещениях и смешалась с девушками в коридоре. Потому тех, кто сидел в комнатах, можно спокойно вычеркнуть. И леди Аретту, хотя она и была под номером один в списке подозреваемых.
Что ж, в нашем большом списке остались двадцать две девушки, если считать пропавшую леди Элику. А в малом, если пособница демонов все-таки была на трассе в последней группе… трое. Элика, Зайна и грубиянка баронесса Жамарис.
Зайна! Очень, очень вероятно. Это бы объясняло многое. Ее мать была достаточно близка с преступной королевой Риатой, и сама леди Ганнет, и Зайна учились в гнезде изменников, ордене Белой цапли, а не в Школе Ока на глазах у сотни магистров.
– А знаете, магистр…
– Сириен, – напомнил синеглазый.
– Сириен, – повторила я с улыбкой. – В этом что-то есть. Ведь проще маскироваться, если тебя никто не знает.
– Даже если хорошо знает… чужая душа – потемки, – вздохнул ректор. – Самой главной заговорщице удавалось много лет маскироваться на самой вершине власти.
– Королеве Риате? – вспомнила я смутные слухи.
Магистр кивнул. А мне стало до слез жаль Артана. Это жутко, если тебя предает тот, кто дал тебе жизнь.
– У леди Зайны было лишь пятьдесят процентов вероятности, что ее допустят на отбор, – продолжил Сириен размышления, по всей видимости совпавшие с моими. – Я бы не стал делать на нее ставку. А вот Данея Жамарис проходила наверняка. В ее случае просто не к чему придраться, кроме грубых манер, но это дело поправимое.
Его прервал резкий и громкий стук в окно. Лорд поднялся, отодвинул занавесь. На карнизе за стеклом сидел, нахохлившись, крупный черный ворон.
– Входи, Эрвид. – Лорд снял защиту и открыл створку, но ворон не торопился принять приглашение и недружелюбно косился на меня.
Что это с ним? Чем я его так рассердила? Неужели тем, что обедаю наедине с ректором? Имею право, я совершеннолетняя независимая магистресса!
Сириен хмыкнул и, повернувшись ко мне… подмигнул.
– Остановимся на этом, леди, и подождем результатов от дознавателей. Я открою вам портал. Отдохните, успокойте девушек. Совещание продолжим вечером после ужина.
– Кхарр… – с иронией прохрипел ворон. И даже прошипел, словно не пернатое, а пресмыкающееся: – Ссовещщщание?
Но ректор, не слушая его, раскрыл для меня портал… на чердак. Ну точно, белокрыльник его рук дело, иначе зачем он с завидным постоянством разворачивает портал так, чтобы я чуть ли не носом зарылась в букет?
Не успел портал погаснуть, как в него ворвался ворон стремительным черным вихрем, выронил на столик блеснувшую металлом цепочку и, злобно каркнув, проскочил обратно и исчез.
Я замерла, ошеломленно глядя на опаловую капельку. Вот это да. Я совсем голову потеряла, если оставила в ректорском кабинете корректирующий амулет. И синеглазый магистр забыл. Может, тоже голову потерял?
Сердце забилось часто-часто. Ну вот, заработала аритмию со всеми этими переживаниями. И в жар бросает… Не влюбилась же я, темная ведьма, в светлого! Нет-нет! Какие глупости! Тут еще пособница демонов не поймана, злодейка Тиррина затаилась (может, это одно и то же лицо?), а где-то далеко в Лайрэне неведомый убийца строит смертельный круг.
Кстати, о Тиррине… Пока есть свободная минутка, нужно подкорректировать мой список.
Как же не хватает мне родовой силы, оглушенной испорченным дикими зельем! Я теперь не могу почувствовать айэ, как могла раньше, только вычислить или, если повезет, она сама раскроется.
Я надела опаловый кулон и только тогда открыла портал в свою спальню. Сразу обследовала помещение на предмет сюрпризов.
Чисто, охранка на двери и окнах не потревожена. Отлично.
Я отправилась в ванную, открыла кран и настроила нагревательный амулет. Пока набиралась вода, я выглянула в коридор, убедилась, что делать мне там нечего, только под ногами мешаться: общежитие еще кишело целителями, менталистами и королевской стражей. Безопасники понимали, что пособница врага лишь затаилась.
Тут меня и поймали рыжий маг из службы безопасности и магистр Нейсон.
– Мэйс Асси, уделите нам несколько минут, будьте любезны.
– Да, конечно. – Я распахнула дверь пошире и пригласила войти.
Допрос длился четверть часа. С меня сняли показания, дали расписаться в протоколе. Магистр Нейсон тоже поставил подпись, что не было выявлено ментальных девиаций. И лишь когда рыжий маг, представившийся магистром Грентаром, убрал документ, у меня поинтересовались:
– Вы кого-нибудь подозреваете, мэйс? Может быть, что-то еще заметили?
«Зайну!» – могла бы я сказать, но не стала. Я не была уверена, а мстительно подставлять противную, но невиновную сводную сестру… не настолько эта семейка меня достала. Я – Чтица Тьмы, и гнев, злость или жажда мести не должны меня ослеплять.
Я пожала плечами:
– Все, достойное упоминания, я уже рассказала, а выводы – не мое дело. А можно вопрос? Пропавших девушек нашли? – И, видя, как переглянулись дознаватели, уточнила: – Леди Элику и мэйс Карию, бывшую секретаршу ректора.
– Мэйс Карию нашли там же, где и след иномирного портала, – признался Грентар.
– Она жива?
«Надо же, а ректор не счел нужным рассказать», – царапнула мысль.
– Жива, но подверглась сильнейшей ментальной атаке. Ее память выжжена вглубь на десять лет. То есть из нее сделали недееспособного ребенка. Будьте осторожны, мэйс. Если враг узнает, что вы – единственная свидетельница…
Он мог не продолжать, не маленькая, понимала.
