Тарани с задумчивым видом откинула назад косичку.
— А что, если мы должны вернуться в Орбис, но Горгон настолько изменил его этим своим трюком с воронами, что наши ключи больше не подходят к замку?
Чародейки переглянулись.
— Ну вот, я тут стою в праздничном наряде, готовая отправиться на вечеринку, и вдруг оказывается, что вечеринка отменяется. Безобразие! — Ирма досадливо взмахнула рукой, и ее чародейский наряд снова превратился в повседневную одежду. — Похоже, никуда нам сегодня не попасть.
Тарани занервничала.
— Если мы никуда не отправляемся, мне нужно вернуться домой. Прежде чем мама обнаружит…
Корнелия снова представила Лилиан на качелях, застывшую прямо в воздухе. Она зажмурилась, пытаясь избавиться от навязчивой картинки.
— Но… мы должны что-то сделать, — сказала она, крепко сжав пальцами феникса. — Если мы не сможем… если не помешаем… — от волнения она не смогла договорить. Ее захлестнула волна отчаяния.
Что же им теперь делать?
— Мы что-нибудь придумаем, — сказала Вилл, но в ее голосе не было привычной уверенности.
— Что? — с горечью спросила Корнелия. — Что мы можем? Остальные подвески у Горгона. У нас осталась только одна, да и та, похоже, не больше чем бесполезная побрякушка.
Муравьишка неловко похлопал ее по плечу.
— Не теряй надежду, — сказал он. — Вы обязательно что-нибудь придумаете, надо только немного отдохнуть.
Отдых. Это звучало так заманчиво. Забраться в постель, накрыться с головой одеялом и спать… спать без сновидений…
Снизу донесся шум, и через полминуты дверь в комнату Корнелии распахнулась.
— Неля! Неля! — закричала Лилиан. — Смотри, что у меня есть!
Малышка вдруг замерла с открытым ртом: она не ожидала увидеть в комнате столько народу, а в особенности незнакомого парня.
— Привет, головастик, — сказала Корнелия, подхватив сестру и усадив к себе на колени. — Что там у тебя?
— Вот! — Лилиан гордо продемонстрировала свое запястье. Там красовались ярко-розовые игрушечные часы в форме сердечка. — Мама сказала, что я уже достаточно взрослая, чтобы учиться узнавать время.
— Очень красивые часики.
— Гляди, тут можно крутить стрелки вот этим колесиком и… Ой! Не сжимай меня так крепко! — воскликнула Лилиан.
— Прости. Ну как прогулка?
— Здорово! Я качалась на качелях и летала почти как птица!
— Отлично, Лилиан. Очень рада за тебя.
Она не могла сейчас обратиться к чародейкам вслух, поэтому постаралась, чтобы они услышали ее мысли: «Мы добудем четвертый Осколок раньше Горгона. Не знаю, что для этого придется сделать, но мы его получим!»
Глава 3. Атакующая змея
— Это все равно что ждать, когда змея нападет на тебя, — сказала Тарани, поежившись. — Ты знаешь, что змея наблюдает за тобой, и неизвестно, как долго это продлится. И ты понимаешь, что рано или поздно она атакует. Корнелии казалось, что утро понедельника наступило слишком быстро. Она по-прежнему ощущала свинцовую тяжесть во всем теле, да к тому же с ужасом обнаружила, что сегодня нужно сдавать доклад по биологии и задание по французскому.
— На кону судьба Вселенной, — бормотала она, пытаясь образовать прошедшее время от глагола «avoir», — а они хотят, чтобы я думала о том, как спрягать глаголы.
— По-моему, должно быть «avais», — подсказала Вилл. — На конце «s».
— Вот черт! Дай мне замазку. Сколько у меня осталось времени?
В этот момент громко зазвенел звонок. От неожиданности Тарани подпрыгнула на месте, как испуганная кошка.
— Некоторые люди, — с самым примерным видом сказала Ирма, — очевидно, забыли, что домашнее задание на то и домашнее, чтобы его делали дома.
— Да ну? И ты, конечно, сделала все, что задавали? — ехидно поинтересовалась Корнелия.
— Ну… вообще-то да.
— Ирма! Что это с тобой?
— Это все Муравьишка. Он так серьезно относится к учебе. Наверное, это заразно.
«Это что-то новенькое, — подумала Корнелия. — Трудно представить себе Ирму в роли образцовой ученицы. Впрочем, возможно, это долго не продлится». — Она вписала слово «avais» на нужное место.
— Кстати, о Муравьишке, — сказала Корнелия, — он уже освоился у тебя дома?
— Да, все отлично, — ответила Ирма. — Кристофер его просто обожает. Похоже, он принимает его за кого-то вроде монаха-воина. Ну, знаете, из этих детских видеоигр. И Муравьишка тоже испытывает симпатию к моему брату. Хоть убей, не знаю почему.
— Он и сейчас у тебя?
— Нет, я велела ему погулять в парке. Думаю, у мамы возникнут вопросы, если он будет целыми днями слоняться по дому. В конце концов, мы ведь сказали, что он студент.
— Слушайте, пора поторапливаться! — напомнила подругам Вилл. — Гуно нас убьет, если мы опоздаем.
Корнелия быстро дописала последнее предложение. Ирма и Хай Лин уже шагали к дверям. В этот момент Тарани резко встала и бухнула свою сумку прямо на столик в буфете.
— Меня что, никто не слушал?
Ирма и Хай Лин остановились.
— Слушали, конечно, — заверила подругу Ирма. — Ты говорила что-то про змей, да?
— Ты сказала, что мы сейчас будто ждем, когда на нас нападет змея, — тихо уточнила Вилл. — И я с тобой согласна. Мы действительно должны что-то предпринять, но…
— Но ты не хочешь опоздать на урок французского, да?
— Да, не хочу, — ответила Вилл. — Обещаю, когда мы придумаем, что делать, французскому придется отойти на задний план. Но пока все должно идти своим чередом. Люди ходят на работу, мы ходим в школу, по улицам ездят машины, в парке летают голуби… Иначе Хитерфилд не был бы Хитерфиддом. Важно, чтобы жизнь текла по своим законам.
Тарани нахмурилась.
— Кажется, ты права. Но скажите, это только мне трудно сосредоточиться на школьных заданиях?
— Нет, — Ирма добродушно похлопала подругу по плечу. — Мне это очень хорошо знакомо.
— Это не считается. У тебя всегда были проблемы с учебой.
Корнелии всегда нравилось у Ирмы в гостях. Даже несмотря на то, что это было довольно шумное место: Ирмин братишка Кристофер устраивал еще больший гвалт, чем Лилиан, да и сама Ирма не отличалась тихим нравом. Но, хотя здесь частенько звучали вопли и хлопали двери, в доме царили человеческая теплота и уют. И по большей части эту атмосферу создавала мать Ирмы, Анна.
Она была, без сомнения, самым сдержанным человеком в этом семействе. Среди знакомых ходила шутка, что Анна — единственная в этом доме, не считая черепахи Лилит, кто умеет держать рот на замке. Но когда Анна повышала голос, все ее слушались. И время от времени она выдавала что-нибудь такое, от чего все покатывались со смеху, даже тот, кто оказывался предметом ее насмешек. Когда все в доме шло кувырком, Анна была нерушимым островком самообладания и спокойствия.
