Необходимо отметить, что эти отсылки носят в первую очередь литературный характер, на уровне упоминания Жана Жене при разговоре о гомосексуалистах-преступниках. Впрочем, есть другая, более мрачная отсылка. «Гомосексуализм, понимаешь ли, – это что-то типа игры с масками» – вот такие слова Зонтаг вкладывает в уста Жан-Жака
[522]. В этой цитате мы видим отсылку к роману Юкио Мисимы «Признания маски», вышедшем на английском в 1958 году. Мисима написал историю молодого гея, который создает фальшивую личность – маску, для того чтобы защитить себя в этом мире.
«Благодетель» – это не только описание ситуации, к которой сама Зонтаг имела прямое отношение. У Мисимы и Жене были разные политические взгляды. Жене был членом французского Сопротивления и всю свою жизнь поддерживал левых. Мисима был фанатичным реакционером, мечтавшим о насилии, и в 1970-м совершил ритуальное харакири на виду у большого количества людей. Точно так же как труды Селина или Хайдеггера (или фильмы Лени Рифеншталь), творчество Мисимы неотделимо от определенных идей, а он сам принадлежит к ряду авторов, симпатизировавших фашизму.
ТЕМ НЕ МЕНЕЕ ЭТО НЕ ПРИЧИНА ТОГО, ЧТО РОМАН «БЛАГОДЕТЕЛЬ» ЧАСТО КРИТИКОВАЛИ. ПРИЧИНА ПРОСТА – ГОВОРИЛИ И ГОВОРЯТ, ЧТО ЗОНТАГ – ПРЕКРАСНЫЙ ЭССЕИСТ, НО ПЛОХОЙ ПИСАТЕЛЬ.
Однако частота, с которой слышится это обвинение, а также злорадство, с которым его произносят, свидетельствуют о том, что значение Зонтаг стремятся принизить, потому что она была скромным человеком, казавшимся таким большим и величественным при жизни. Приведенное выше обвинение не совсем соответствует действительности – у Зонтаг есть очень приличный фикшн и есть очень слабые эссе. Ее успех неразрывно связан с поражениями, потому что и то и другое – продукты ненасытного ума.
Можно с чистой совестью рекомендовать роман «Благодетель» к прочтению современной аудиторией с предупреждением о необходимости сделать скидку на то время, а также на то, что мысли и идеи автора находились в постоянном развитии. Предупреждаю, что роман нельзя назвать легким чтивом, Зонтаг сознательно уходила от представления о том, что книга должна быть развлекательной, и в наши дни положительных отзывов о романе мало. Однако, когда роман только вышел, его большими поклонниками были Джозеф Корнелл, Ханна Арендт и Жак Деррида. В этом романе нашли отражение многие идеи 60-х, а также намеки на новые мысли Зонтаг, которой тогда перевалило за 30. Частично этот роман является дискурсом с Фрейдом, частично – реакцией на Ирэн Форнес, которой посвящено это произведение, частично – реакцией на хэппенинги Капроу, сюрреалистические фильмы и аллегории гностиков. Сложности, которые читатель может испытать во время чтения романа, объясняются реальными недостатками и недоработками. Однако роман отразил изменяющийся культурный ландшафт. В наши дни практически никто не читает Фрейда, мало кто смотрел кинокартину «В прошлом году в Мариенбаде», и лишь одни специалисты знают, кем был Аллан Капроу. Роман «Благодетель» – это реликвия ушедшей эпохи, о которой критик Марк Гриф писал: «Это кладовая знаний в области культуры, инструмент для образования людей, предмет искусства, а не развлечения»
[523].
Глава 14
То гнев, то радость
Во многом интерес Зонтаг к современному искусству объясняется тем, что центральную роль в нем зачастую играли сны. Зонтаг писала, что кэмп – это «видение мира в качестве эстетического феномена». Именно так она сама (по крайней мере, частично) вначале воспринимала мир. «Мир является в конечном счете эстетическим феноменом», – писала она в эссе «О стиле».
Восприятие мира в качестве эстетического феномена означает, что из него исключают политику, идеологию, действия человека – и зло, которое человек творит. Занятно, что в начале своей карьеры Зонтаг совершенно не интересовалась политикой, но в конце жизни активно высказывала свою политическую позицию. Как отмечал в Оксфорде Бернард Донохью, Зонтаг воспринимала политику как вопрос освобождения личности. Во время пребывания во Франции, которая находилась на грани гражданской войны из-за кризиса в Алжире, она даже не упомянула в дневниках о положении в стране. Она не упомянула и важнейшие политические события в Америке, такие как борьба за права чернокожих и убийство президента Джона Кеннеди. Когда в 1960 году Зонтаг с Ирэн провели лето на Кубе, она отмечала:
«Плохой вкус одежды кубинок, современной мебели и т. д.
Чистый пол из плитки даже в бедных bohíos [домах]. На Кубе никто не пользуется коврами.
На Кубе никто не пьет. На улицах нет бомжей и клошаров. Ни одного пьяного.
Полное отсутствие раболепия или расового самосознания на лицах кубинских негров.
Походка кубинок, грудь вперед, попа оттопырена (чтобы спрятать свои гениталии).
Кубинцы не читают – дети читают только комиксы piropos; [свист красивым женщинам на улице] – исчез с тех пор, как Фидель раскритиковал такое поведение на ТВ – сказал, что не каждый человек является поэтом»
[524].
