— И нашли, — мой голос вновь упал до шепота, у меня не было сил говорить, особенно столь страшные вещи. — Они нашли способ. Они выяснили механизм. И они начали убивать, пробуждая в вас зверя.
Дракон медленно подошел, присел на край моего стола, и я уже не возражала, сил на возражения у меня не осталось, несколько мгновений дракон смотрел на меня, затем сообщил:
— Выживших Rufusdraco оказалось много. Слишком много для тех, кого намеренно и жестоко вырезали за одну ночь. Это понял еще мой дед… Мы открывали путь в склеп для тех, кого подозревали. Одна из главных заповедей: «Окружай жилье свое железом, оно укажет опасность». Это сейчас мы несколько утратили… осторожность, а в начале истории Железной горы желающих узнать… Как вы это назвали? Механизм? Так вот, в начале истории Железной горы желающих было много. Весьма много. Мои предки создали несколько тайных ходов, позволяющих войти в склеп отцов-основателей через вход у подножья горы и… «потеряли» эту информацию там, где ее могли найти ищущие. Когда счет Rufusdraco превысил полторы сотни особей, стало ясно, что вырезали далеко не всех. Rufusdraco кто-то прикрыл. Кто-то близкий к власти.
Арнел помолчал, глядя на окончательно потрясенную меня, и добавил:
— Вероятно, вам уже известно, что Кристиан некоторое время служил императорским следователем. Как, впрочем, и я, и многие иные из посвященных. Догадаетесь, каковой была наша основная цель?
Догадывалась. Почти догадалась. Хотя могла бы догадаться и раньше, когда мистер Оннер рассказал о том, где встретился с профессором Стентоном и чем ему обязан.
— Вы уничтожали чистокровных Rufusdraco, — пребывая в совершеннейшем шоке, прошептала я.
— К сожалению не всех, — лорд Арнел тяжело вздохнул. — Возникла огромная проблема, Аннабель, мы дети нового поколения. Нам известно, что, по сути мы звери, но… даже частичная ассимиляция с человеческим обществом, которой, кстати так же пытались воспрепятствовать всеми силами наши предки, привела к не самым лучшим последствиям — мы оказались неспособны убивать женщин, стариков и детей.
— Как благородно! — и это был сарказм.
Чистейшей воды сарказм. А я… у меня просто в голове все это не укладывалось.
— Скорее последствия дурного человеческого влияния, — съязвил в свою очередь дракон.
— О, да было бы на кого влиять! — я вскочила, прижимая ледяные пальцы к вискам.
И я… я пребывала в ужасе. От ситуации. От открывшегося мне масштаба ситуации. От понимания, всего ужаса произошедшего и происходящего!
И…
— И я надеюсь, на этом все! В любом случае, заговор раскрыт, тайны обнародованы, дело закрыто, и у меня более нет сил продолжать этот разговор, тем более продолжать уже в принципе нет смысла.
Высказав все это, я обошла стол, не с той стороны, где на его краешке сидел лорд Арнел, и направилась к двери, в стремлении распахнуть ее и спровадить изначально нежеланного гостя.
Но я не дошла до заветной цели шагов трех, когда меня остановил тихий голос лорда Арнела:
— Вы упустили одну очень важную деталь, Анабель.
Что ж, остановившись, я несколько раз вдохнула и выдохнула, затем, развернулась к дракону, сложила руки на груди и вопросительно посмотрела на него, недвусмысленно намекая, что я его внимательно слушаю.
Арнел отошел от стола, прошел к дивану, сел, разместил руку на подлокотнике, несколько раз мгновений занимался тем, что постукивал по нему длинными сильными пальцами… без перчатки, кстати, а затем, глядя на меня произнес:
— Я сказал, что люблю вас.
Что?
От потрясения у меня рот приоткрылся, но потрясений с меня хватило, а потому я издевательски воскликнула:
— А вы уверены, что именно это та самая «очень важная деталь», лорд Арнел?!
Дракон молча смотрел на меня с абсолютной уверенностью во взгляде.
И на этом мои нервы окончательно сдали.
— Вон из моего дома! — потребовала я.
Даже не пошевелившись, в том смысле, что и постукивать по подлокотнику он перестал, дракон произнес неожиданное:
— Вам не следовало появляться в моем.
И… это было уже слишком.
— Ну вы уж простите меня, — возмущению моему не было предела, — но видите ли, с кем поведешься… И в целом, можете списать это на дурное драконье влияние. Будем в расчете! Я так и быть возьму на себя ответственность за дурное человеческое влияние на вас, несчастных и ныне обремененных благородством драконов! А теперь, будьте так любезны, убирайтесь!
— Зачем? — издевательски переспросил дракон. — У вас чисто. Бетсалин Макдауэлл превосходно справляется со своими обязанностями, как вы и писали в вашем рекомендательном письме.
Просто неимоверная наглость!
— Я не собираюсь вступать с вами в какую-либо дискуссию относительно моих действий, как впрочем и ваших, — гнев охватил меня настолько, что казалось еще немного, и я запущу в дракона чем-либо… в смысле всем что попадет под руку. — Вон из моего дома!
Но единственной реакцией на мои слова была кривая усмешка дракона, который даже благородство по факту считал недостатком.
И, увы, но мы оба знали — у меня не хватит сил и возможностей выставить его вон, даже призвав всю магию этого дома. Однако ни сдаваться, ни продолжать разговор я не имела ни малейшего желания.
— Отлично! — произнесла с холодной решимостью. — Что ж, если вам так нравится здесь находиться, пожалуйста. Чувствуйте себя как дома! Впрочем, разве у вас, драконов, бывает иначе?! О нет, никогда! Вломиться в чужую собственность? Это запросто! Вломиться в чужое сознание? С огромным удовольствием и без малейшего чувства вины! Что ж, ваша взяла — оставайтесь! Но уж простите, однако лично я, не испытываю ни малейшего желания находиться в вашем присутствии. И у меня на это просто масса причин!
Мой гневный монолог совершенно никоим образом не затронул чувства нагло сидящего на моем диване в моем доме дракона. Лорд Арнел лишь с живейшим интересом поинтересовался:
— И о каких же причинах идет речь?
Это было… последней каплей в не самую глубокую чашу моего терпеия!
— Quocirca! — выкрикнула я заклинание приближения, и едва ближайшая ваза оказалась в моей руке, с неимоверным наслаждением, я швырнула ее в Арнела.
И следом, практически пока ваза еще была в полете, отточенным ударом уничтожила призванную драконом защиту, выкрикнув великолепно освоенное мной:
— Potest!
Дракона спасли рефлексы — он успел увернуться в последний момент, отклонившись с траектории полета вазы, но испытав сомнительное удовольствие оказаться осыпанным черепками разбившегося фарфорового изделия и облитым имевшейся в вазе водой.
— Как водные процедуры? Оценили?! — язвительно поинтересовалась я.
