Все четверо, сидящие в джипе, были бандитами, занимавшимися грабежом квартир. Они выслеживали богатых, так называемых «новых русских», затем вламывались в квартиры мучили и избивали хозяев, вызнавая тайники, забирали все ценное и смывались. Такую же простую комбинацию грабители собирались проделать с Глебом Сиверовым и Ириной. Сейчас им надо было узнать, где живет их очередная жертва.
Серебристый БМВ свернул во двор. Один из грабителей выскочил из джипа. На ходу прикуривая сигарету, он двинулся следом. Ирина с Глебом уже входили в подъезд. Мужчина в кожаной куртке на меху и черной лыжной шапке подождал, пока захлопнется увлекаемая пружиной дверь, а затем прошелся по двору. Из подъезда выбежали парнишка лет восьми и девочка постарше. Дети были похожи друг на друга. Скорее всего, брат и сестра.
– Эй, ребята, – мужчина в кожаной куртке подозвал парнишку к себе.
Тот подошел.
– .?
– Слушай, ты не знаешь, в какой квартире живет хозяин этой машины?
Как известно, мальчишки, особенно в таком возрасте, знают все, что связано с хорошими машинами в их дворах.
– Конечно, знаю, – простодушно улыбнувшись, он назвал номер квартиры хозяина серебристого БМВ.
– Ну спасибо.
– А что такое? – тут же задал вопрос мальчик.
– Да, ничего, просто я забыл, где он живет. Обещал меня с одним мастером подвижкам свести, – доверительно сообщил бандит.
– А-а-а, по движкам… – парень сунул в рот жвачку, а затем посмотрел на свою сестренку:
– Юлька, идем скорее, а то опоздаем! – Мама велела, чтобы мы ее подождали.
– Тогда иди за мамой, скажи, чтобы собиралась быстрее, а я забегу к Петьке, отдам ему дискету.
– Не надо! Не надо! Потом! Давай подождем маму здесь, – заныла девочка.
Мужчина в кожаной куртке вернулся на улицу, открыл дверцу джипа и забрался в кабину на переднее сиденье.
– Ну, узнал?
– Конечно, шеф, узнал.
– Тебя кто-нибудь видел?
– Двое малолеток.
– Это плохо.
Оказавшись во дворе без присмотра взрослых, мальчишка, конечно, умудрился залезть в лужу, полную раскисшего слякотного снега. Сестричка неодобрительно смотрела на своего брата.
– Ты что! Ноги промочишь, мама заругает.
– А откуда она узнает?
– Я скажу.
– Так я и знал! – рассердился мальчик, но все-таки выбрался из лужи и подошел поближе к серебристому БМВ, принадлежащему Глебу Сиверову. – Так вот, Юлька, запомни, если ты хоть слово маме скажешь, я возьму новые игры, а тебе поиграть не дам.
– Да у вас игры какие-то дурные, все время пиф-паф, лабиринты… Ничего я в них не понимаю.
Мальчишка довольно быстро забыл о намерениях своей сестры и всецело сосредоточился на фирменном знаке, укрепленном на капоте машины. Осторожно подойдя к машине вплотную, он как бы невзначай коснулся ладонью крыла автомобиля. Сигнализация не сработала.
После этого мальчик действовал уже более нагло. Он огляделся по сторонам. Нигде не было видно взрослых, лишь двое малышей из дальнего подъезда пытались сбить палкой с дерева застрявший там еще с прошлого лета остов воздушного змея. Бумага давно истлела, остались только яркие полоски пластиковой ленты, да серебрился сделанный из металлизированной пластмассы хвост.
Мальчишка достал из кармана перочинный нож со множеством лезвий, который подарил ему на день рождения дядя, не подозревавший, каким образом племянник использует такой чудесный подарок. Лезвие легко вошло под фирменный знак «BMW». Юлька вскрикнула от ужаса и подбежала к брату.
– А ну пошли отсюда! Ты что делаешь?
– Цыц! – прикрикнул на нее мальчишка. Юлька, старшая на два года, была девочкой рассудительной и понимала, что за подобные шалости брату могут и уши оборвать, если поймают, конечно.
– А ну молчи! – мальчишка состроил страшное лицо. – "Если сейчас кто-нибудь нас поймает, скажу – это ты меня научила.
Подобная перспектива испугала Юльку до такой степени, что она онемела, бросила брата и отбежала к двери подъезда. Правда, и входить в подъезд она не стала, все-таки душу ее грела надежда, что брата обязательно поймает кто-нибудь из взрослых, и можно будет полюбоваться тем, как ему станут драть уши.
Отковырнув фирменный знак, мальчишка положил его в карман и как ни в чем не бывало направился к осторожной сестренке.
– Ты знаешь, сколько он стрит? – не без гордости спросил мальчик.
– Нет, – уже придя в себя, ответила Юлька.
– Десять баксов!
Конечно же этот знак с оторванным креплением таких денег не стоил, но мальчишки во дворе обменивались фирменными знаками именно по такой цене. Трехлучевая звезда от мерседеса тоже стоила десять условных баксов и преспокойно менялась на эмалированный знак «BMW».
– Давай поторопим маму и уйдем. Уже поднимаясь по лестнице, мальчишка строго сказал сестре:
– Расскажешь – убью! – и для верности показал Юльке сложенный перочинный нож, словно бы грозя девочке, что ночью перережет ей этим ножиком горло.
Четверо мужчин в лыжных шапках выбрались из джипа и один за другим вошли во двор. Они держались так, словно были абсолютно случайными людьми, по прихоти судьбы одновременно оказавшимися в этом безлюдном дворе. Через пять минут все четверо собрались в подъезде, где жила Ирина Быстрицкая. Тут они подошли вплотную друг к другу и зашушукались.
– Будем действовать как всегда?
– Ты хитрый, – скривился самый низкорослый из них, – снова мне идти, а ты в подъезде останешься? А вдруг как у него пистолет или баллон наготове?
– А ты что – с пустыми руками? – захихикал долговязый, натягивая поглубже лыжную шапку. – Хочешь, я пойду? Но только тогда тебе меньше достанется.
– Нет уж. Как договаривались – все поровну, на четверых.
– Ну так вот и не спорь. Сейчас главное – действовать быстро и поменьше шума.
Четыре пары ног зашуршали по бетонным ступенькам Мужчины поднимались молча. Двое без всяких пререканий остались на лестничной площадке, когда до квартиры Ирины Быстрицкой оставался всего лишь один пролет.
Была середина дня, но погода стояла такая, что можно было подумать – уже поздний вечер. По грязному оконному стеклу барабанили мокрые снежинки, таяли. Капли соединялись, бежали, отяжелевшие, дальше, потом расходились в разные стороны. Но окно все равно оставалось все таким же пыльным и грязным.
Один из бандитов, остановившись у батареи и не снимая перчаток, провел пальцем по стеклу, недовольно покачал головой, глядя на испачканный палец. Двое других уже стояли у двери-.
