Когда я только вышел на сцену, среди толпы я заметил сразу же ее. Только ее. Я сам не понял как.
Во мне что-то вспыхнуло, такое приятное, мягкое и щекотливое чувство. Смотря на нее, просто не мог оторвать глаз. Хотелось вовсе сейчас снять с нее это чертово платье и сделать своей так, как бы она сама захотела. Я все еще помнил ванильный запах и вкус ее тела, сладкие губы и наши пунцовые лица. Тогда во мне проснулось новое, совсем не различимое для понимания ощущение, от чего сердце бешено стучало. Какой бред.
Тогда в кафе мы на славу поговорили с ней про наши вздоры, и я всерьез отнеся к ее словам. Она ясно дала понять, что между нами нет определенной точки, которая смогла бы наши отношения не держать на волоске вечного срыва. И это признание… Она видела во мне бесчувственного кретина, вечно портящий ей планы. В чем-то я был согласен.
Все эти две недели я думал о ней и ее словах ежедневно, определял, чем же сейчас занимается эта девчонка-ботаник, где она, и никак не мог понять: с какого перепуга меня это интересовало? Хотя любимый алкоголь заглушал эти бредовые мысли. В университете старался даже не попадаться ей на глаза, а самому не видеть ее. И, кажется, это выходило не так уж сложно, если не один минус.
Мне хотелось снова с ней говорить.
Моргнул несколько раз и вгляделся в лицо Эллингтон. Она свела брови на переносице и вглядывалась в эту кромешную темноту. Походу, она почувствовала постороннее присутствие. Вяло следил за ней, как она делала уверенные короткие шаги, все больше приближаясь ко мне. Я еще раз проверил крышку фляжки, сунул ее в задний карман и оттолкнулся от стены. Ханна услышала мои шорохи и остановилась, напрягаясь телом. Это напряжение и передалось мне.
Девушка помедлила, заколебалась, а потом сделала шаг и вдруг ее нога подвернулась. Она не успела ухватиться за стенку, как начала падать. Ринулся с места и ухватил за талию руками, сокращая под ноль нашу дистанцию. Руки Ханны вцепились в плечи, а ногти вонзились в кожу сквозь рубашку. Стиснул зубы.
Придерживая, поставил ее на ноги, не стараясь как-то отойти или же убрать руки. Мы оба уставились друг на друга. Губы девушки приоткрылись, а невидимая искра между нами проскочила настолько быстро, насколько хватило ее увидеть. Рваное дыхание, которое касалось моей кожи, слышалось ощутимо. Она смотрела на меня из полуопущенных ресниц, и что-то незнакомое во взгляде промелькнуло, от чего медленно сглотнул.
Никогда себя не ощущал сопляком при девушке.
— Эрик? — подала голос Ханна. Ее грудь часто-часто вздымалась.
Опустил вниз глаза, отмечая про себя, какая грудь была большая, прижатая не только мной, но и корсетом. Мне, возможно, показалось, но обе груди могли в каком-то момент вырваться наружу.
Облизнулся, понимая, что близость ее давило на низ.
Чертовка, с которой я познакомился по собственной глупости. Но сейчас…я вовсе не жалел этого, на удивление…
27 глава
Не знаю, как мне описать свое состояние, когда рядом со мной была она. Мир вдруг стал не таким паршивым, что вечно рушит мои мосты, он позволил мне сделать спасительный шаг, которого вообще не просил. Чувствовать трясущееся тело девушки оказалось таким привычным, но в то же время совсем неизвестным для моего ощущения.
Я не знал, куда надо было деть руки. Поглаживал талию руками, вызывая на теле девушки миллион одинаковых мурашек. Смотрел на ее лицо, в глазах замечая что-то знакомое, которое видел тогда на вечеринке, у себя в постели. Конечно, так не должно было продолжаться вечно, ведь мы не понимали, что творилось с нами. Я вовсе хотел утешить свое эго, поиграв с этой мышкой, но что-то подсказывало, это уже была не такая уж безобидная игра. Всем нутром чувствовал.
Ханна ослабила хватку и опустила руки на мою грудь. Она была неотразимо прекрасна в этом платье, пускай оно было не из линии модного дизайнера. Прическа, которую, видимо, сделала она или ее мама, только дополняла образ роковой дамы. Девушка прикусила губу, обжигая своим взглядом меня, что сердце забилось с таким напором, готовое разорваться на части. А потом…
Она переступила с ноги на ногу, и тут же ее лицо искривилось в мучительной боли. Помотал головой, не понимая, что случилось.
— Что с тобой? — спросил я, на что девушка удивлено, посмотрела на меня, но резко дернулась, опасаясь какого-то подвоха. Соглашусь, не каждый день я могу интересоваться состоянием чужого мне человека. Бред за бредом, если честно. Сам не понимал, что поспособствовало так активно заволноваться.
— Кажется, я подвернула немного ногу, — сипло выдала и, приподняв ногу, крепко удержалась за меня.
— Тебе нужен холодный компресс, чтобы боль не распространилась еще больше. Ты сможешь идти? — Немного перестроился и встал рядом с девушкой, прихватывая за талию и положив ее руку на свою плечо. Она кротко взглянула и кивнула. — Оке’й. Только переступай медленно и не торопясь, мало что может произойти.
Усилил хватку на осиной талии и прижал тело Ханны к себе. Вдруг она выдохнула, как будто воздуха до этого в легких не было. Я сам задыхался. Ее тело действовало на меня не самым утешительным расслаблением на мои клетки. Она так была близка. Никчемная миллиметровая ширина ткани разделяла наши горячие тела, но это давало силу, чтобы не слететь с катушек не в самый лучший момент. Понятно было и без специалиста, я просто желал ее, это обычная мания на девушку. Ничего больше.
Мы двинулись, перебирая ногами самым коротким шагом за всю мою жизнь. До этого мне не приходилось никому так помогать, вызволяя больную из ситуации.
Добрались до раздевалки через несколько минут, и тут же ее усадил на скамейку возле своей сумки. Быстро сбегал в кабинет тренера, взял с маленького холодильника несколько штучек льда и положил в специальную грелку, закрывая крышкой. Проверил, отдает ли холодом, который может заморозить некоторые клетки и, убедившись, что все нормально, пошел обратно. Когда вернулся, Ханна уже сняла каблук, поставила его в сторону и смотрела в одну точку, явно пребывая в задумчивости. Услышав мои шаги, она подняла голову, и усталый вид отразился на ее лице. То ли это от учебы, то ли от какой-то другой проблемы. Но я не мог об этом спросить, так как было не моим делом.
Сел на корточки рядом с ней и бережно взял ногу, нащупывая болевую точку. Только нажал на лодыжке, то Эллингтон дернула ногой. Погладил ушиб мягким прикосновением, что показалось, будто девушку затрясло. Вибрация почувствовалось, стоило только коснуться подушечками пальцев бархатной кожи. Взял в руки лед и положил на лодыжку.
Ханна заерзала на месте.
— У тебя растяжение. Ты раньше носила каблуки? — поинтересовался, не поднимая взгляда. Перемещал лед поочередно, размеренно наносил холод на поврежденное место.
— Носила год назад, — отозвалась девушка, и ее рука коснулась моей. Повернул голову, утопая в этих глазах маленькой ведьмы.
На свету я разглядел ее лицо, обвел глазами каждую мелочь, только бы помнить в своей голове ее образ. На лице макияжа, такое ощущение, не было практически. Она была такой естественной, открытой и строящей из себя великую царицу мира. Хотя наша перепалка говорила об обратном. А может быть это просто ее очередная маска. Она смутилась от моего внимательного наблюдения, на щеках показался румянец.
