Дин перевернул сразу несколько страниц. Его внимание привлекла запись, сделанная в феврале 1692 года.
«Сегодня к северу от деревни нашли тело девушки Эбигейл Фолкнер, четырнадцати лет. Ей перерезали горло. Я спросил деревенского доктора Уильяма Григга, могу ли я увидеть тело, чтобы соборовать несчастную. Я прибыл туда раньше преподобного Пэрриса
[41]. Он бы тут же поднял шум, и я бы точно не смог ее осмотреть. Вдова Фолкнер не хотела ждать ни минуты, опасаясь, что ее дочь не вознесется на небеса, и позволила мне взять все в свои руки. Я настоял, чтобы мне разрешили остаться с телом наедине, чтобы «все подготовить» к приходу вдовы. За это короткое время я сделал несколько заключений, которые, я уверен, загнали бы в тупик даже превосходного врача. Шея девочки была сломана. Горло перерезано, но кости сломаны так, будто девушку ударили топором. Однако на задней стороне шеи синяков не оказалось. Боюсь, это можно было сделать лишь с применением сверхъестественной силы. Я уверен, что истребил тогда ведьм, но вдруг теперь и другие попали под темную власть Сатаны? Остается лишь надеяться, что это не так. Однако боюсь, мои сыновья правы: в Салеме снова появились ведьмы».
Дин потрясенно смотрел на страницу. Неужели это дневник одного из его предков? Возможно ли, что Натаниэль Кэмпбелл – его прапрапрадед по материнской линии? Дин вздрогнул. Нужно дочитать дневник. Встав со стула, он, прищурившись, посмотрел в темный коридор: в тишине раздался приближающийся стук каблуков. Дин всегда носил в кармане отцовский дневник. После гибели Сэма это было единственное, что еще связывало его с семьей. С помощью карманного ножа Дин срезал с дневника Натаниэля кожаную обложку и тщательно обернул в нее дневник Джона Винчестера. Они были одинакового веса и размера, и вряд ли в ближайшее время кто-то еще заинтересуется старым дневником семьи Кэмпбелл. Когда Дин во всем разберется, он вернется и поменяет их обратно.
– Нашли, что искали? – спросила женщина, когда Дин проходил мимо.
– И даже больше, чем рассчитывал, – отозвался Дин.
Вернувшись, он с облегчением увидел, что Лиза и Бен смотрят телевизор и едят заказанные в гостиничной кухне бургеры (даже ему один оставили). Лиза утверждала, что ей лучше, но все еще выглядела бледной. Она сказала, что, наверное, утром ей станет лучше, и тогда можно будет осмотреть клиперы. А Бен весь вечер говорил, подражая пиратам.
Доев бургер, Дин уселся на кровать с дневником Натаниэля.
– Что это? – спросила Лиза.
– Взял кое-что в библиотеке, – отозвался Дин.
И начал читать о семье охотников по фамилии Кэмпбелл.
Глава 14
Калеб Кэмпбелл и его брат Томас, который был старше него на три года, возвращались из деревни, и тут на дороге, тянувшейся на северо-восток, по которой почти никто не ездил, появился мужчина, шагавший рядом с повозкой. Он промок до нитки, и глаза у него были дикие.
– В наших краях объявился дьявол! Ступайте домой, мальчики, заприте двери!
– Что случилось, сэр? – спросил Томас.
– Сам дьявол убил бедняжку! Это слишком ужасно, чтобы показывать детям.
Мужчина указал на лежащий в повозке предмет, укрытый рогожей. Из-под грубой ткани выглядывали облепленные снегом башмачки. По размеру ступней и виду обуви было ясно, что они принадлежат юной девушке. Мужчина погнал лошадь дальше к Салему, а Томас и Калеб переглянулись.
– Самое время, – заметил Калеб. – А то я думал, усну в этой деревне.
Даже в тусклом зимнем свете рыжеватые волосы Калеба сияли, словно летнее солнце. У него были темные глаза и большой рот. Он был младше брата, но учился намного лучше. Зато у Томаса руки уже были мускулистыми, и куртка стала тесна в плечах. Мать приберегла пару шкур с прошлой зимней охоты и сшила ему новую куртку из оленьей кожи темно-коричневого цвета, с воротником, прикрывающим шею, и большими карманами для рукавиц, потому что сын, ясное дело, уже не раз их терял. Куртка получилась совсем не такая, как у деревенских мальчишек, но у Кэмпбеллов всегда так выходило – они сами были другими.
Кэмпбеллы приехали сюда в середине семнадцатого века с волной англоговорящих поселенцев из Европы. Никто не знал, из какой именно страны они приехали. Они торговали зерном в деревне, но держались особняком и в церковь не ходили, что вызывало гнев многих соседей, особенно нового священника, преподобного Пэрриса. Натаниэль Кэмпбелл не был религиозен, а преподобному вообще не доверял. Он учил детей не верить человеку, настолько жаждущему внимания и поклонения. «Такой человек может быть опасен», твердил он семье, а священнику сказал, что они молятся у себя дома по вторникам и воскресеньям. На самом деле Натаниэль требовал, чтобы его трое детей учились, а не молились.
Отпрыски Кэмпбеллов и так знали Библию от корки до корки. Еще они изучали латынь, свойства трав, сведения о чудовищах, записанные предками. Их семейным делом была охота, и для Натаниэля было очень важно, чтобы сыновья и дочь продолжили традицию.
Томас посмотрел на брата:
– Иди расскажи отцу, а я побегу за тем человеком в город.
– Почему это ты? Я тоже хочу, – возразил Калеб.
– Потому что я старше, и если поймают, у меня лучше язык подвешен.
Калеб помотал головой, но все равно направился к ферме, а его брат побежал за человеком с повозкой. Томас был проворен и догнал усталую кобылу еще до того, как они пришли в Салем. В деревне человек остановился и стал расспрашивать местного жителя, где найти доктора. Его отправили в восточную часть поселения, и Томас последовал за ним, держась на расстоянии. Через некоторое время мужчина вошел в какой-то дом, а Томас притаился за повозкой, стоявшей дальше по улице. Через несколько минут на улицу вышел тучный доктор, поднял девушку на руки и поспешно унес в дом. Томас подбежал ближе и заглянул в крохотное окошко. Тело положили на стол. Томас разволновался: он знал, что отец захочет узнать, что именно убило девушку, а для этого нужно непременно осмотреть тело. У Натаниэля было много способов получить доступ к трупам, он виртуозно врал и притворялся. Если дело происходило в другом городе, он переодевался священником, торговцем или судьей, и для таких случаев он всегда носил в мешке пару смен одежды. Натаниэль настаивал, что должен осмотреть труп первым, и если это удавалось, то обычно быстро вычислял убийцу. Томас знал, что отцу доводилось видеть странные укусы и следы когтей. Он знал, какие метки оставляет вендиго: друзья-индейцы помогли опознать первого, с которым он столкнулся. Все это привело бы любого колониста в панику. Библия, конечно, была главным культурным ориентиром в пуританских поселениях, но христианство тем не менее не смогло полностью уничтожить фольклорные верования, которые люди привезли с собой из Европы.
Многие колонисты были суеверными: англичане рассказывали о фейри, крадущих детей, французы – об оборотнях, немцы – о вампирах, так что ради общего спокойствия Натаниэль молчал о существах, которых видел своими глазами. Иногда он скрывал повреждения на трупах до того, как кто-то их увидит, и специально для этого носил с собой свечу – чтобы заливать воском раны.
