– Ну почему тебя всегда преследуют разрушения? – с отчаянием вопросила Лиза.
– Я не виноват! Правда, Бен? – Дин обнял мальчика за плечи. – Пираты сами за нами пришли.
– И зачем они за вами пришли? Что ты им сделал?
– Они призраки, Лиза, у них своя логика. – Дин оглянулся на все увеличивающуюся толпу зевак.
– Эй, Дин, а где Тедди? Он что, остался на корабле? – Бен взволнованно оглянулся на горящие обломки.
Дин пригладил волосы рукой. Нет уж, он ни за что не скажет Бену, что произошло на самом деле. Ему и так сегодня досталось.
– Он в порядке. Наверное, где-то там, – Дин махнул куда-то в сторону стоянки.
И тут он заметил женщину в черном пальто – высокую, с мрачным лицом. Она смотрела прямо на него.
– Ну и какая же у призраков логика? – спросила Лиза, пытаясь привлечь его внимание. – Дин?
Женщина пристально смотрела на Дина, словно не замечая суматохи, царившей на парковке. Он никогда раньше ее не видел, но что-то в ней казалось знакомым, и в то же время угрожающим.
– Дин! Дин, я к тебе обращаюсь! Ты чего-то недоговариваешь? За нами еще какие-нибудь привидения явятся?
Дин положил руки Лизе на плечи, посмотрел в глаза и твердо проговорил:
– Нет. Обещаю. Но ты должна доверять мне и делать то, что я скажу. А теперь возвращайтесь в гостиницу и никому не открывайте. Ясно?
– Дин, ты меня пугаешь. Что происходит? – Лиза, широко распахнув глаза, ловила его взгляд.
– А можно я, как те чуваки в кино, скажу, что все потом объясню?
– Ты же знаешь, что в кино это никогда не прокатывает, – ответила Лиза.
– Знаю. Но тебе придется поверить на слово. Все будет хорошо. Я приехал сюда не просто так, но, кажется, сейчас я подцепил действительно крупную рыбу.
– Как это на тебя не похоже, – Лиза слабо улыбнулась. – Ладно, иди. С нами все будет хорошо.
Лиза крепче обняла Бена, словно чтобы убедиться, что он тут, целый и невредимый. Дин кивнул, обернулся, вглядываясь в толпу, но той женщины и след простыл. Дин нашарил ключ от машины в кармане влажных джинсов (к счастью, тот оказался на месте), сел в машину и надавил на газ.
* * *
Спустя четверть часа Дин остановился у обгоревших развалин «Редкости и болтовня Конни». Полицейский и окружной коронер как раз заталкивали мешок с телом в фургон. Выскочив из машины, Дин подбежал к ним:
– Эй, ребятки, а кто там?
– Бедняжка, которая тут работала. Поджарилась до хрустящей корочки. Одного не понимаю, почему она даже не попыталась выбраться, – коронер захлопнул дверь.
Дин проводил отъезжающий фургон взглядом, вернулся в машину и, варварски развернувшись через двойную полосу, погнал на север, к дому Конни Хенрик.
Глава 22
Смерть Сьюки выбила Дина из колеи. Если не считать эпизода с бейсбольной битой, девочка была совершенно безобидна. «Вот оно, подтверждение тому, что баловаться колдовством нельзя. Все эта опасная дрянь рано или поздно погубит тебя». Жаль, что не удалось спасти Сьюки, она не заслуживала такой смерти.
Гибель Сьюки, «заплыв на “Титанике”», смерть Тедди – все это вызвало в душе Дина бурю эмоций. Совершенно очевидно, что он наткнулся на крупное дело, которое требовало его внимания. В то же время, он отчаянно хотел отыскать «Некрономикон» и воскресить Сэма. Но все эти жестокие убийства, ведьмовские мешочки и призраки пиратов ясно давали понять: здесь что-то происходит, и кое-кто не потерпит вмешательства в свои дела.
Следуя указателям на Ипсвич-роуд, Дин ехал на север, разыскивая ферму Хенриков. Дорога вилась среди лесов. Через несколько километров нависшие над дорогой деревья почти полностью скрыли серое небо. Дин сбросил скорость перед большими железными воротами с выбитой на них буквой «Х», проехал еще метров двадцать, остановил машину и вытащил дневник Натаниэля.
На следующий день Натаниэль с сыновьями отправился навестить вдову Фолкнер. Он хотел принести ей соболезнования по поводу смерти дочери, а еще его любопытство подогревало упоминание о том, что Эбигейл Фолкнер ходила шить одеяла вместе с дочкой преподобного Пэрриса, которая вот уже две недели страдала от ведьм. Более того, начало действия колдовства и смерть Эбигейл совпадали по времени. Нет ли тут связи?
Розмари вручила Натаниэлю буханку свежевыпеченного хлеба. Все знали, что с той поры, как Джон Фолкнер приказал долго жить, его вдова выбивалась из сил, пытаясь прокормить детей и содержать маленькую ферму. Так что отвезти ей еды, особенно после смерти дочери, казалось хорошей идеей. По крайней мере, так думал Натаниэль, когда они с Калебом и Томасом пустились в путь. Однако добравшись до жилища вдовы, они пришли в изумление, обнаружив вместо упадка и бедности процветающую усадьбу. В пустовавшем прежде хлеву стояли две коровы и две лошади – редкое богатство в Салеме. Натаниэль постучал в дверь, и вдова Фолкнер пригласила их внутрь – не в холодную неприветливую каморку, а в теплую уютную комнату. На столе стояла еда, на огне – котел с тушеной олениной (Натаниэль определил это по запаху). Между тем, сезон для охоты был неважный, и принести домой только что добытого оленя можно было, только если тебе очень повезет. Натаниэль вежливо представил вдове сыновей, передал соболезнования от Розмари и добавил, что мальчики с радостью помогут по дому, если нужно. Хозяйка так же вежливо отказалась от помощи, объяснив, что у нее все в порядке, а еды более чем достаточно для нее и детей.
– А как двойняшки? Помнится, у них были какие-то нелады с ходьбой? – полюбопытствовал Натаниэль.
– С ними все хорошо, спасибо, – вдова встрепенулась на стуле. – Вот, к слову, и они.
Два совершенно одинаковых мальчика примерно возраста Калеба ворвались в гостиную, где сидели Кэмпбеллы. Оба выглядели здоровыми и румяными, от хромоты не осталось и следа. Какой бы недуг не был причиной их слабости, он полностью исчез. Натаниэль удивился, как можно так быстро перейти от беспросветной бедности к процветанию.
– Вдова Фолкнер, я очень сочувствую вашей утрате, – искренне произнес Натаниэль, следя в то же время за реакцией женщины.
– Бог дал, Бог и взял, так говорит преподобный Пэррис, – спокойно отозвалась вдова.
– Все верно. Вы правы. Так значит, вы ни в чем не нуждаетесь, – и Натаниэль обвел комнату рукой.
– Разве что в дочери. Я бы все сделала, только бы ее вернуть.
– Разумеется. Скажите, у нее было много друзей? Вероятно, она была знакома с дочкой преподобного Пэрриса? – спросил Натаниэль.
– Нет. На вечерних молитвах по воскресеньям и четвергам они, может, и разговаривали, но подругами точно не были.
Не такого ответа ожидал Натаниэль. Он мрачно кивнул, еще раз выразил соболезнования и подал Томасу и Калебу знак, что пора уходить. Выйдя на улицу, Натаниэль покачал головой, чувствуя себя совершенно сбитым с толку: он-то был уверен, что околдованные девочки имеют какое-то отношение к смерти Эбигейл.
