– Эй, мальчик, что ты тут делаешь?
– Тс-с-с, – зашипел Калеб.
– Эй, охрана… Охрана! Что тут делает мальчик?
Калеб в панике искал, куда бы спрятаться, и заметил, что в одной из решеток прутья немного разошлись. Он протиснулся в щель и оказался в камере, где спала женщина. Через пару минут раздался громкий топот.
– Здесь мальчик! Здесь мальчик! – верещал Маршалл.
– Заткнись, старый болван! – охранник плюнул в него.
– Но он здесь! Он вон там!
Охранник отпер замок и стал бить скорчившегося в углу Маршалла дубинкой, пока не устал, а потом ушел. Калеб подождал немного и вылез обратно. Ему было жалко Льюиса, который явно сошел с ума, но вторая встреча с охраной заставила его еще сильнее стремиться вон из этого жуткого места. Он поспешил дальше и вскоре к своему облегчению нашел камеру Натаниэля.
– Отец?
– Калеб, мальчик мой! – Натаниэль протянул руку между прутьями и сжал его плечо. – Как ты сюда попал и как мы будем отсюда выбираться?
– Томас кое-что придумал, не беспокойся, – улыбнулся Калеб.
Калеб достал инструменты и ловко, как учил его отец, вскрыл замок. Оба Кэмпбелла быстро и бесшумно пробрались по коридору, завернули за угол и замерли. Охранники сидели совсем рядом. Калеб жестом попросил отца подождать. И в этот момент с улицы донесся ужасный крик боли. Тут же началась суматоха: стража бросилась смотреть, в чем дело. Натаниэль и Калеб спустились по ступеням и побежали к входу. У ворот остался только один охранник, но Натаниэль вырубил его ударом по голове. Вдали был виден огромный костер, окруженный фигурами в длинных одеждах. Можно было подумать, что это шабаш, но на самом деле, объяснил Калеб отцу, «ведьмы» были палками, воткнутыми в землю и наряженными в старые платья Ханны. Охранники, обманутые отблесками пламени и странными тенями, подбирались к костру, намереваясь застать чародеек врасплох, а Натаниэль и Калеб тем временем пустились наутек.
– Молодец, Калеб, – похвалил Натаниэль. – Все в порядке?
– Все эти бедняги в тюрьме… Отец, это же не ведьмы.
– Я знаю. Обещаю, мы с этим разберемся.
И они отправились искать Ханну и Томаса.
Глава 32
Дин перевернул страницу и заметил в правом верхнем углу запись, сделанную другим почерком: «Это последняя запись Натаниэля Кэмпбелла».
Осень 1692 года
Сегодня вечером я испытываю большую радость и большую боль. Я пишу, а темнота окутывает мой уютный дом. Дом, в котором живет моя семья, дом, полный любви. Но сегодня ночью мне предстоит сражение, вероятно, с самым ужасным злом, которое я встречал за все время, что охочусь.
Наверное, пришла пора рассказать потомкам, как вышло, что я взялся за эту работу.
Моей семье и семье Розмари очень повезло, что они встретились во время опасного путешествия в Новый Свет. Итак, здесь оказались две семьи, объединенные общим делом. Разумеется, это произошло еще до моего появления на свет. Мой отец и отец Розмари крепко подружились и условились защищать семьи друг друга. К несчастью, мать Розмари умерла во время родов в 1650 году, но горе еще больше сблизило наши семьи. Мой отец женился на охотнице, и мать моей матери тоже охотилась.
Мы с Розмари были очень близки, она часто навещала поместье моих родителей. Наши родители дружили до того самого дня, когда на ее семью напал вендиго и все они погибли. Выжила только она. Отец так и не смог простить себе, что не спас друга и его семью.
Когда нам было по десять лет, он отвел нас обоих в лес. Помню, мы очень испугались, не зная, что он собирается делать. Мы ничего не знали про охоту и думали, что наши родители обычные фермеры. Но все оказалось не так. Отец отвел нас в самую гущу леса, и я никогда не забуду открывшегося передо мной зрелища: к дереву был привязан дрожащий на холодном ночном воздухе обнаженный человек в железных кандалах. Розмари вскрикнула, но тут же замолчала. Я же знал, что отец никогда бы не показал нам эту странную картину, если бы не хотел преподать какой-то урок. Он вручил нам по кремневому ружью. Оружие в наших маленьких руках казалось тяжелым и неуклюжим.
– И что нам с ними делать? – спросил я.
– Подождите и увидите, – сурово отозвался отец.
Когда над лесом поднялась полная луна, человек зарычал, потом выгнулся дугой, воя от боли, и тело его начало покрываться серебристой шерстью. Вскоре перед нами был уже не мужчина, а волк. Это было так страшно, что Розмари съежилась от страха, а я хотел отвернуться, но отец потребовал, чтобы мы не спускали со зверя глаз. Все еще привязанный к дереву, волк рычал, метался и пытался броситься на нас, как будто в нем не было ничего человеческого.
– Посмотрите на это животное, – сказал отец. – Он был человеком. Хорошим человеком. Но случилось несчастье: его укусила тварь, такая же, как то создание, которое вы видите сейчас. Теперь он хочет только бегать по лесу и пожирать людей. Человек внутри него почувствовал бы отвращение, но это зверь, таковы его инстинкты. Как вы думаете, как бы себя чувствовал этот человек, если бы завтра пришел в себя и вспомнил все мерзкие вещи, которые творил ночью в облике зверя?
– Ужасно, – тоненьким голосом ответила Розмари.
– Верно, Розмари. Он бы возненавидел себя. Он бы устыдился и, возможно, даже обратил бы свою ярость против себя. Но он бы не остановился, потому что внутри него сидит этот зверь. Но дело в том, что, превратившись в человека, он ничего не будет помнить. Однако продолжит убивать. Итак, как вы думаете, о чем бы он попросил нас?
– Он бы попросил убить его, чтобы спасти тех, на кого он будет охотиться, – сказал я. – Если он действительно хороший человек.
– Ты абсолютно прав, Натаниэль. Умный мальчик. Он бы попросил нас убить его. Остался лишь один вопрос: кто поможет ему сегодня ночью?
Мы с Розмари переглянулись. Ни один из нас ни разу не держал в руках оружия, не говоря уж о том, чтобы убивать человека. Но сейчас это было единственно верным решением. Рычащий зверь причинит вред. Вред, который привел бы человека в ужас. Мы с Розмари договорились стрелять одновременно, чтобы разделить ответственность. Так мы и поступили. Отец сказал, что убить это существо можно только серебряной пулей. И хотя я был очень опечален, мы сделали то, что были должны.
Я вспомнил эту историю, потому что под волчьей шкурой был человек. А убивать людей всегда ужасно. Но это было необходимо. И когда я сегодня отправлюсь с моими сыновьями в бой, я расскажу им эту историю, потому что на сердце у меня тяжело, я предчувствую, что многие погибнут. Мы должны убить ведьм, иначе они убьют нас. Они люди, но в то же время они – зло, и мы должны их уничтожить.
Я счастлив, что прожил именно такую жизнь. Еще в детстве я встретил ту, которая стала самой любящей и чудесной супругой, и мои дети – радость моей жизни. Тяжелая судьба охотника была бы для меня невыносимой, если бы не они.
