Задача защиты государственной безопасности, то есть конституционного строя, суверенитета, независимости и территориальной целостности государства была чрезвычайно актуальна для Германской Демократической Республики, поскольку она не получила официального признания со стороны своего западного соседа, а в Конституции ФРГ официально провозглашалась цель «объединения всех немецких земель».
В июле 1950 года Берлинский оперативный сектор МГБ СССР упразднили, и мой отец был назначен начальником отделения контрразведывательного отдела оперсектора МГБ СССР в Бранденбурге, а 15 января 1952 года он стал там же инструктором отдела «МК» (местные кадры).
Прежде чем рассказать об этом направлении деятельности чекистов в Германии, следует уточнить, что 13 июня 1952 года подразделения представительства МГБ в ГДР были приведены в соответствие с новым административно-территориальным делением республики: теперь вместо 6 оперативных секторов земель было образовано 14 оперсекторов округов, позже переименованных в окружные отделы МГБ СССР. А 9 июня следующего года последовала ликвидация и окружных оперативных секторов в связи с новой реорганизацией всего аппарата представительства МГБ СССР.
Генерал-полковник А. М. Сахаровский, бывший в то время одним из руководителей советской разведки и, в частности, отвечавший за сотрудничество с органами безопасности стран народной демократии, подчеркивал, что это сложное направление работы требует от инструкторов большого такта, выдержки, тонкого оперативного и политического чутья, всесторонних знаний и немалого жизненного и оперативного опыта.
Мой отец в качестве инструктора принимал участие в организации подготовки молодых немецких контрразведчиков, в том числе и будущего руководителя восточногерманской разведки (Главного управления «А» МГБ ГДР) Маркуса Вольфа.
Вот что писал сам Вольф в своих известных мемуарах «Игра на чужом поле: тридцать лет во главе разведки»: «Я полагаю, что в Москве с полным основанием считали: немецкой службе будет в послевоенной Германии легче, чем русским, добираться до определенной информации, которую братская спецслужба будет предоставлять советской стороне. Так дело и обстояло, по крайней мере поначалу, когда наша спецслужба находилась под полным советским контролем». (Что, заметим в скобках, вовсе не помешало ей позднее войти в пятерку сильнейших разведок мира.)
Несмотря на имевшиеся (и вполне понятные) «трудности роста», деятельность МГБ ГДР начинала приносить весьма ощутимые результаты. Представитель МГБ СССР в ГДР М. К. Каверзнев информировал Москву, что в 1952 году Штази были арестованы 2625 человек, 599 из них — по подозрению в шпионаже. Он также сообщал, что в оперативную разработку МГБ ГДР было взято 35 западноберлинских и западногерманских центров и организаций, были арестованы 604 агента и члена этих разведывательно-подрывных центров. В частности, в течение этого года были арестованы 64 агента только Группы борьбы против бесчеловечности и 84 агента Комитета свободных юристов.
В Москву также сообщалось, что с января по ноябрь 1952 года «было проведено 16 показательных судебных процессов над шпионами, диверсантами и террористами». В то же время представительство МГБ СССР в Берлине информировало Москву как о сложностях социально-экономической обстановки в республике (что вело к росту эмиграции на Запад), так и о трудностях в деятельности МГБ ГДР.
В частности, задолго до драматических событий июня 1953 года, еще 9 марта того же года, в одном из донесений в Москву сообщалось, что «оперативники МГБ ГДР не в состоянии выдерживать увеличивающуюся нагрузку из-за недостатка знаний, опыта и слабой политической подготовки, а также роста активности империалистических разведок и вражеских подпольных движений». Там также говорилось, что решение ЦК Социалистической единой партии Германии об укреплении проверенными кадрами было выполнено лишь частично: по состоянию на 20 февраля 1952 года МГБ ГДР имело лишь 43 % из предполагавшегося штата 5780 оперативных работников (общая численность министерства планировалась в 11 899 сотрудников). В сентябре 1952 года руководитель советского представительства Каверзнев информировал московское руководство, что в работе МГБ ГДР имеются просчеты.
Бывший сотрудник МГБ Карл Вильгельм Фрикке, бежавший в ФРГ, издал пользовавшуюся большой популярностью книгу «Государственная безопасность ГДР: Становление, структура, сферы деятельности». Там он, в частности, уточнял: «Если в 1952 году госбезопасность насчитывала около 4 тысяч сотрудников, то в конце 1954 году их было уже 9 тысяч, а в 1959 году в МГБ было уже около 13 тысяч сотрудников, офицеров и вольнонаемных».
Вот каковы были исторические условия, когда 15 января 1952 года мой отец был назначен инструктором отдела «МК» земли Бранденбург. Тогда же произошло его знакомство с тридцатипятилетним Фрицем Шрёдером, начальником земельного отделения МГБ, будущим заместителем министра госбезопасности ГДР.
Забегая вперед, скажем, что впоследствии, в 1955 году, Шрёдер был по рекомендации отца переведен в Берлин начальником V управления (борьба с антисоциалистическим подпольем) МГБ. В 1972 году ему, начальнику одного из управлений Главного управления «А» (разведка), было присвоено звание генерал-лейтенанта.
Биография этого человека довольна типична для руководителей нового немецкого государства. Сын простого рабочего, Шрёдер с началом войны в сентябре 1939 года был мобилизован в вермахт. В ноябре 1941 года, в период подготовки гитлеровского наступления на Москву, он, будучи убежденным антифашистом, сдался в плен. В 1943 году шесть месяцев обучался в школе Национального комитета «Свободная Германия» (НКСГ), после окончания которой был радиопропагандистом НКСГ на советско-германском фронте.
Вернувшись в Германию, в июле 1945 года вступил в народную полицию и уже в следующем году стал руководителем ее местного отделения. В сентябре 1949 года Шрёдер был направлен на работу в Главное управление охраны народного хозяйства и общественной безопасности МВД, а в феврале следующего года — назначен организатором окружного отдела МГБ ГДР в Бранденбурге.
Мой отец должен был помогать руководству нового отдела в налаживании контрразведывательной работы и обучении немецких коллег. Специфика положения инструкторов была такова, что они являлись прикомандированными к подразделениям МГБ ГДР, являлись штатными консультантами руководителей структурных подразделений и вместе с ними отвечали за результаты работы, причем для повышения чувства «личной сопричастности», советские инструкторы числились в штатах территориальных органов восточногерманской Штази и даже получали там зарплату.
Безусловно, при подготовке немецких кадров немалую помощь отцу оказал непосредственный практический опыт организации контрразведывательной работы, в том числе на сопредельных территориях Западного Берлина и земель ФРГ, приобретенный за годы работы в берлинском оперативном секторе МГБ СССР.
В начале июля 1952 года капитан Хлобустов (уже через пару месяцев, в сентябре, ему будет присвоено звание майора) был направлен инструктором в оперсектор в округе Потсдам, а Фриц Шрёдер получил повышение, став начальником Коттбусского окружного управления МГБ ГДР. Вновь встретиться им предстояло позже.
