– Что именно?
– Позволяет нам покупать, продавать и торговать без непосильных налогов. Защищает нас справедливыми законами, которые соблюдаются. – Скарлетт перевернула ведро и поставила возле стола. – И…
– Что?
– Она исцеляет людей.
Скарлетт опустилась на ведро и склонила голову.
– То есть как – исцеляет людей? – поинтересовался Ройс.
Не поднимая головы, Скарлетт что-то шептала себе под нос. Ройс посмотрел на Адриана:
– Что она делает?
– Наверное, молится.
– Ты шутишь? – Ройс закатил глаза и хлопнул ладонью по столу. – Как она исцеляет людей?
Скарлетт подняла указательный палец, прося его подождать. Ройс не отрывал от нее мрачного взгляда, но она на него не смотрела. Адриан воспользовался паузой в разговоре, чтобы придвинуться к столу. Тарелка перед ним исходила паром. Кусок свинины в дюйм толщиной был хрустяще-поджаристым, почти черным по краям, яйца сочились темным жиром. Адриан взял ломоть хлеба, достал кинжал и, придерживая хлебом мясо, отрезал кусочек. Положил в рот, и на его лице появилось блаженное выражение.
– Отлично, – сказал он Ройсу, двигая челюстями.
– Пожалуй, я подожду, вдруг ты отключишься или начнешь харкать кровью.
– К тому времени все остынет.
– Это не самое страшное.
Скарлетт подняла голову, открыла глаза и тоже отломила себе кусок хлеба.
– Теперь мы можем поговорить? – спросил Ройс. Он так и не сел, однако поставил ногу на табурет.
– Конечно… если вы не возражаете, чтобы я говорила с набитым ртом.
– Тогда расскажи мне, каким образом леди Далгат исцеляет людей.
– Ездит по деревням, совсем как раньше – Мэдди Олдкорн.
– А она кто?
– Мэдди была… не знаю, настоящей легендой. Старушка жила в одиночестве в лесу возле Пустоши Брекен. Говорят, она передала свой дар Нисе Далгат перед смертью.
– Какой дар?
Скарлетт положила в рот кусочек свинины и принялась жевать. Ее губы блестели от жира.
– Дар исцеления. Старая Мэдди им славилась. Лихорадка, оспа, «черный кашель», кровавые язвы… Она могла исцелить все, причем мановением руки. Была святой прислужницей Марибора.
– На севере Старую Мэдди сожгли бы за ведьмовство, – заметил Ройс.
Скарлетт ткнула в него куском хлеба:
– Именно. И церковь Нифрона лично сложила бы костер, заявив, что свернувшие с пути Новрона обратились к злу. Здесь мы молимся Марибору, и он дарит нам свое благословение за стойкость нашей веры.
Адриан потрогал яичницу, желая убедиться, что она не слишком горячая. Вкус был насыщенным и мягким, с приятной копченой ноткой благодаря свинине.
– О каких благословениях речь?
– Ну, здесь никогда не идут дожди… по крайней мере, днем. И зимы мягкие. Я нигде таких не видела.
Ройс усмехнулся:
– Ты ведь понимаешь, что это юг? Существует такое явление, как климат. Никогда не слышала?
Скарлетт отмахнулась от него:
– А благословение Мэдди? Как ты это объяснишь? Или хорошая погода гонит прочь болезни? Разумеется, люди реже простужаются, когда тепло, но я говорю о тех, кто заболел вчера, а сегодня уже поправился.
– Если это правда, меня бы больше заинтересовала сама женщина, а не какой-то бог, который ни разу на моей памяти и пальцем не шевельнул, чтобы кому-нибудь помочь. Откуда взялась Мэдди, и как она получила свой так называемый дар?
– Никто не знает… разве что Августин. Мэдди была странной пташкой. Помогла сотням людей, но дружелюбия в ней не было ни капли. – Скарлетт помолчала, а потом снова ткнула в Ройса коркой хлеба. – Знаешь, она была вроде тебя, только спасала жизни.
– Кто такой Августин? – Адриан облизал пальцы. – На случай, если мы захотим с ним побеседовать.
– Августин Джилкрест – настоятель Пустоши Брекен.
– Это он приказал облить пастора Пейна смолой и вывалять в перьях?
Скарлетт взмахнула куском хлеба, и Адриан не сразу сообразил, что это ответ «нет».
– Он монах Марибора. Церковь Нифрона враждует с монахами, но монахи не враждуют с церковью. А может, и враждуют, но никогда ничего не делают по этому поводу. Их девиз – живи и дай жить другим.
– Может, они передумают, если церковь Нифрона действительно захочет обосноваться здесь, – заметил Ройс.
– Нет, нет… это невозможно, они… – Скарлетт прожевала мясо, проглотила и замерла, по-прежнему подыскивая слова. – Не знаю, как объяснить. Полагаю, вам нужно с ними встретиться. Однако настоятель и его монахи не имеют к этому отношения.
– Нам следует поговорить с ним. – Адриан продолжал облизывать пальцы.
– Вот и займись этим. – Ройс снял ногу с табурета и смерил взглядом свою тарелку с едой. – Я плохо схожусь с религиозными типами. Кроме того, мне нужно вернуться в замок и еще немного осмотреться.
– Кстати, еда отменная. – Адриан кивнул на тарелку.
– Спасибо! – откликнулась Скарлетт.
– Тебе еще не стало дурно? – осведомился Ройс.
– Не-а.
Ройс поскреб подбородок, вздохнул, опустился на табурет и придвинул к себе тарелку. Попробовал свинину и кивнул:
– Очень неплохо.
– Спасибо, – повторила Скарлетт, но Адриан не понял, искренне или с сарказмом.
– Где находится монастырь? – спросил он.
– Она тебя отведет, – ответил Ройс.
– Эй, притормози! – Скарлетт уронила нож и хлеб и вскинула руки. – Завтрак – это одно, но у меня своя жизнь.
– Пока мы здесь, ты работаешь на нас. Считай это расплатой за то, что ты сотворила прошлой ночью с Адрианом.
– Ты не можешь так поступить!
Ройс улыбнулся и достал из сумки свернутый пергамент:
– Аморальный убийца с предписанием. Я – твой худший кошмар. Может, сделаешь это ради своего короля? Кстати, давай сразу внесем ясность. – Он ткнул острием Альверстоуна в Адриана. – Если пострадает хоть один палец на его ноге, первым делом я займусь тобой.
Они закончили завтрак, после чего Ройс и Адриан вышли на улицу, а Скарлетт занялась уборкой. Был полдень, тени уменьшились, воздух благоухал магнолиями. Возле домика Скарлетт не было двора, и ступени вели прямо к мощеной улице.
– Значит, ты хочешь снова разделиться?
Адриан не был уверен, что это хорошая идея, с учетом вчерашних событий.
– Вот. – Ройс вручил ему еще один свернутый пергамент. – У тебя есть оружие, мандат и проводник. Даже ты должен справиться.
– Я тревожусь не за себя. Это ты отправляешься в львиное логово. Если церковь пытается нас подставить, значит, в этом замешаны Пейн, Нокс и Фокс – и кто знает, сколько еще людей. Следовательно, все ставки против тебя.
