Судя по всему, Рисса Лин подумала о том же; она обхватила себя руками, обеспокоенно поглядывая на Кристофера и Нокса.
Продолжая причмокивать, Шервин пробормотал:
– Точно.
– Точно что? – спросила Рисса Лин, одновременно дерзко и встревоженно.
– Этот мужик, – Шервин ткнул пальцем в Кристофера, – мистер Моднявые Башмаки, он что сухой колодец. Мистер Нокси, – он показал на шерифа, – что ведро с кровью. Но ты… – Он тряхнул головой. – Ты – что чистая вода из горной реки.
– Что это значит? – поинтересовалась Рисса Лин, недоумевая, был ли это комплимент или оскорбление.
– Значит, что я приду взглянуть на твоего демона. Если он из Старших, я его защекочу.
– Но как ты поймешь? – спросил Кристофер и выразительно посмотрел на шерифа. – Он ведь не собирается беседовать с леди Далгат?
Шервин ухмыльнулся, продемонстрировав крепкие, белые зубы:
– Ты из Старших?
– Нет.
– Откуда знаешь?
– Просто знаю.
– Вот именно. – Он кивнул. – Теперь понял?
– Нет, я ничего не понял.
– Это потому, что ты сухой колодец. Пустые ведра не видят ничего, кроме собственного нутра.
Шервин нырнул в свою лачугу и вернулся с огромной косой.
– Это лишнее, – заметил Нокс. – У меня есть оружие получше.
– Лучше не бывает, – заявил Шервин.
– Сейчас покажу.
Они вчетвером прошли через деревню, мимо двух женщин и мужчины с трубкой. Женщины не подняли головы, но мужчина с интересом проводил их взглядом. Приблизившись к фургону, Нокс откинул парусину и продемонстрировал арбалет. Стальные крепления сверкали на ярком солнце, и большой самострел казался оружием из другого мира. Глаза Шервина округлились:
– Лук!
– Видел когда-нибудь такой? – спросил Нокс.
Шервин покачал головой:
– Однако ты прав, это лучше. Лук – священное оружие.
– Конкретно это оружие – божественное, – уточнил Нокс. – Попробуй, сам увидишь.
Помимо арбалета, они привезли чучело и сосновый столб на подставке, а также тонкую веревку нужной длины. Нокс попросил Кристофера взять столб, а сам схватил чучело и веревку, один конец которой вручил Риссе Лин, оставшейся у фургона. Лорд и шериф отмерили сотню ярдов.
– Ты притащил нас в эту глушь ради психопата? – осведомился Кристофер, шагая по камням и пучкам травы. Морской бриз подталкивал его в спину.
– Да, – ответил Нокс. – Он идеален.
– Сомневаюсь. Он вульгарен и безумен.
– Именно. А кто еще, по-вашему, согласится убить графиню? Любой здравомыслящий человек поймет, что это самоубийство. Кроме того, что, по-вашему, произойдет после ее смерти? Если Шервин Джереми попробует свалить вину на нас, кто поверит человеку, который утверждает, будто убил леди Далгат, потому что она демон?
– И который зовет меня Ройсом Мельборном, – добавил Кристофер, кивая. – Ну хорошо, логика мне ясна, но он такой странный. Думаешь, он справится?
– С этой штукой справится и сурок. Бьет в цель с трех сотен ярдов. Он же будет стрелять со ста.
– Где ты взял арбалет?
– Уэллс обнаружил на чердаке замка.
– В замке Далгат есть чердак?
– Так его назвал Уэллс. Он знает замок как свои пять пальцев. Когда-то Далгат был настоящим замком, и на стенах стояли арбалетчики. Уэллс выбрал для нас лучший. Правда, с болтами беда, так что, надеюсь, Шервин не промажет, иначе нам с вами придется долго ковыряться в камнях. Он далеко бьет.
Веревка закончилась. Они установили чучело – тунику слуги, набитую соломой. Обвязали его веревкой под мышками, подвесили к сосновому столбу и пустились в обратный путь.
Вернувшись к фургону, Нокс установил арбалет. Из него можно было стрелять с рук, но он был слишком громоздким. Спереди у оружия имелись ножки, сзади – брусок, который поддерживал ложу. При помощи деревянных клиньев стрелок мог заранее выставить вертикальный угол, прицелиться и произвести выстрел. Если мишень не будет двигаться – а леди Далгат полагалось сидеть, – Шервину останется лишь спустить рычаг. На верхней части арбалета располагалась заводная рукоятка, она натягивала тетиву. Поскольку плечи были стальными и в размахе достигали пяти футов, вряд ли кому-то удалось бы натянуть тетиву голыми руками, упершись ногой в стремя.
Посмотрев на мишень, Кристофер встревожился. Чучело размером почти с человека отсюда казалось маленьким, как винный бокал.
После быстрой демонстрации и нескольких холостых выстрелов, во время которых Шервин не произнес ни слова, Нокс зарядил арбалет болтом. Эту штуку никак нельзя было назвать стрелой. Болт с массивным железным наконечником был толще большого пальца. Шервин присел на корточки, затем улегся на живот, глядя вдоль ложи. Поднял нижний конец арбалета и переместил его.
– Нет! – крикнул Нокс, перекрывая ветер. – Я уже прицелился.
– Прицелился неверно. – Шервин поднял руку к небу. – Ветер.
Нокс явно рассердился, но помедлил, обдумывая услышанное.
– Если промажешь, сам побежишь за болтом.
Шервин не промазал. Болт понесся с умопомрачительной скоростью; Кристоферу показалось, будто великолепное облако соломы взмыло в воздух одновременно со щелчком тетивы. Громкий треск заглушил ветер. Через мгновение Кристофер уже не видел ничего – ни чучела, ни даже столба, на котором оно висело.
Лорд с шерифом побежали к мишени. Сосновый столб раскололся надвое и рухнул. Чучело перестало существовать. В нескольких футах они обнаружили тунику, порванную спереди и сзади. Все было засыпано соломой.
– Что скажете? – спросил Нокс.
– Хороший выбор, – кивнул Кристофер.
* * *
Они оставили Шервина в деревне. Ему требовалось выполнить обряды – бряды, как он их назвал, – а они займут всю ночь. Нокс был недоволен, что придется снова ехать за ним утром, однако Кристофер принял сторону Клинка Ревности, который, как он наконец понял, на самом деле был Клинком Древности. Кристофера ждал свой собственный обряд, и он полагал, что его будет проще выполнить в отсутствие Шервина Джереми.
Кристофер мечтал о будущем, но обычно не позволял себе желать слишком многого, чтобы не сглазить. Он уже сталкивался с подобным: запланируй ранний выезд – и следующим утром непременно начнется дождь. Новрон не любил предсказаний. Стоило кому-то составить план, как мир менялся, очевидно, из вредности.
Кроме того, Кристофер верил, что не следует проводить много времени наедине с собственными мыслями. Слишком долго думать – ошибка. Замыслы – противоположность действию. Тот, кто сидит и размышляет, продолжает сидеть, пока другие добиваются успеха. Кристофер считал себя человеком действия, однако чем ближе был решающий день, тем труднее становилось не думать наперед. Взять хотя бы деревню Ржаная. Он понял, что испытывает ненависть к груде веток на песке. Став графом, он уничтожит ее одним из первых приказов. Однако не самым первым и даже не вторым. Кристофер, веривший, что продуманные заранее планы обязательно смешает Новрон, все-таки обзавелся небольшим списком.
