– Они собираются убить ее на торжественной церемонии? – Глаза Скарлетт расширились.
– Вероятно. Однако при небольшом везении мы сможем застукать Фокса, Пейна и их возлюбленную церковь с пальцем на спусковом рычаге – прямо на глазах у короля.
– Нам нужно идти. Скорее! – Лицо Скарлетт было испуганным.
– Он никуда не пойдет с покалеченными руками, – провозгласил Эшер. – Я должен хотя бы вправить кости. Иначе эта рука превратится в бесполезную клешню.
– Он прав, Ройс, – произнес Адриан.
– Сделай это сам, – заявил тот.
Сначала Адриан решил, что Ройс шутит: Ты так считаешь? Сам попробуй! Ему хватало ума понять, что по его лицу нельзя прочитать мысли, иначе он бы давно решил, что Ройс хочет убить каждого встречного мужчину, женщину, ребенка и собаку. Раньше Адриан верил, что так оно и есть, но Ройс часто удивлял его, и в конце концов он сообразил, что у этого дерева есть невидимые корни.
Подсказки имелись, однако их было трудно заметить и еще труднее – понять. Ройсу не нравилось, когда его «читали». Он проклинал каждую раскрытую тайну. Вот почему их совместные поездки были такими странными. Разговаривая, люди всегда выдавали некую часть себя. Если Ройс и собирался поделиться секретом, то не в праздной беседе. Однако Адриан иногда находил подсказки. А как иначе? Живя с тигром-людоедом, быстро учишься отличать рычание от мурлыканья.
Сейчас Ройс не рычал.
– Этот врач…
– Я ему не доверяю.
Ройс не смотрел на целителя – даже не взглянул на него с тех самых пор, как тот пришел. Иначе он мог бы изменить свое мнение. Эшер, врач лощины, был крупным, рыхлым мужчиной с нахмуренным лбом и добрыми глазами. Однако Ройс не доверял никому. И его слова – пускай невысказанные – о том, что он доверял Адриану, не остались незамеченными. Нуждаться в помощи – значит, признавать свое поражение. Ройс не мог поступить так на людях.
Адриан сел рядом с Эшером.
– Мне доводилось вправлять кости, но не на руке. Что я должен делать?
– Для начала попроси его вытянуть руку ладонью вниз и растопырить пальцы.
Все собравшиеся смотрели на Ройса. Тот стиснул зубы и раздраженно дышал через нос.
– Скарлетт, Таша, вы не могли бы попросить Джилла и Вагнера оседлать лошадей? – сказал Адриан.
– Вы двое не сможете ехать верхом в таком виде, – возразила Скарлетт. – Я запрягу Полночь и Мэка в фургон. Они не такие дружелюбные, как Миртл и Марджори, зато свежие и привычные к упряжке. Идем, Таша, мальчики хотят остаться одни.
После их ухода Ройс наконец вытянул руку и, поморщившись, растопырил пальцы. Три пальца, включая большой, выпрямились; еще два вяло повисли.
– Хорошо, – произнес Эшер теплым, обнадеживающим тоном. – Я вижу, что вправить нужно не пальцы, а кости ладони. Адриан, мягко подними пальцы, по одному. Распрями их. Затем потяни – не дергай, просто аккуратно потяни. И одновременно нажми большим пальцем на кость, которую нужно вправить. Надо найти перелом. Когда найдешь, просто дави, пока он не выровняется. А ты, Ройс, постарайся не напрягать руку. Знаешь, Скарлетт может заварить тебе что-нибудь от боли. Она…
– Нет! – хором крикнули Ройс и Адриан.
Адриан покачал головой:
– Мы имели дело с ее рецептами. – Он с мрачной усмешкой посмотрел на Ройса и взял его за руку. – Готов?
– Заткнись и делай свое дело.
Адриан полагал, что Ройс пытается решить, что хуже – боль или унижение. Он ставил на последнее. Ройс никогда никого ни о чем не просил. Адриан нащупал бугор и постарался справиться как можно быстрее. Он давил и тянул, а Эшер подбадривал его.
Ройс не издал ни звука. Он крепко зажмурился; его дыхание стало резче, отрывистее.
Кость встала на место, и Адриан занялся второй. Затем Эшер попросил Ройса снова растопырить пальцы. На сей раз выпрямились все.
– Отлично! – Эшер улыбнулся, его борода встопорщилась. – Теперь возьми эти щепки, приложи одну снизу, другую сверху и плотно примотай. Не забудь о пальцах – чем меньше движения, тем лучше.
С другой рукой все прошло быстрее, там требовалось лишь свести концы перелома и наложить на палец шину. Адриан делал повязку, когда вернулась Скарлетт.
– Закончили? Фургон готов, – сообщила она, проходя за стойку. – Похоже, у нас есть два-три часа до начала церемонии, но нет смысла ждать последней минуты. Я соберу поесть. Перекусим по пути.
– Ты не едешь, – заявил Адриан.
– Если вы собираетесь спасти леди Далгат, то я хочу вам помочь.
– Не представляю, что ты можешь сделать.
Его слова задели ее, но она заставила себя улыбнуться:
– Прежде всего я могу поручиться за вас. Вам может пригодиться человек, который обратится от вашего лица к леди Далгат.
– С чего ей слушать тебя? – удивился Ройс. – Ты даже не местная.
– Мы с ней знакомы.
Скарлетт разломила буханку хлеба пополам и завернула в ткань.
– Правда? – спросил Адриан.
– Да. Как и я, графиня часто посещает монастырь. Мы несколько раз беседовали. Она совсем… другая. Если выбирать между Фоксом, Пейном, вами двумя и мной, то она послушает меня.
– Ладно, можешь ехать, – произнес Ройс.
– Что? – Адриан уставился на него. – Это опасно.
Ройс пошевелил забинтованными руками:
– Она член «Алмаза», а не дебютантка.
– Прекрасно, – усмехнулась Скарлетт. – Что мне делать?
– Следить за лошадями и фургоном, пока мы будем внутри, – ответил Ройс.
– Договорились. – И Скарлетт вновь занялась корзиной.
– Договорились? – ошеломленно переспросил Адриан. – Он велит тебе ждать снаружи и смотреть на миленьких лошадок – и тебя это устраивает? Если бы это предложил я…
– Я бы назвала тебя ослом. – Она добавила в корзину сыр.
– Почему?
– Потому что ты пытался бы защитить меня. А Ройсу наплевать на мою жизнь. Кроме того, в «Алмазе» учат не спорить с главой миссии и никогда, ни при каких обстоятельствах не возражать офицеру гильдии.
Адриан закончил перевязывать палец Ройса и озадаченно посмотрел на него:
– Ты был офицером гильдии?
Скарлетт подняла корзину и фыркнула, убирая с лица волосы.
– Вы двое вообще знакомы? – скептически осведомилась она. – Ты не знал, что он был в Манзанте. Очевидно, не знал, что он единственный человек, которому удалось оттуда сбежать, и не знал, что он был офицером «Алмаза». О чем вы беседуете во время длинных совместных поездок?
Адриан расхохотался. Ройс смерил его хмурым взглядом:
– Заткнись!
