В то же время мемуары Семичастного раскрывают механизм государственно-партийного руководства обеспечением госбезопасности страны в тот период: Политбюро и, прежде всего, Первый секретарь ЦК КПСС Хрущёв «участвовали в разработке комплексных планов деятельности органов КГБ, в определении их места в советском обществе, в решении кадровых вопросов. Политбюро утверждало основные инструкции, положения, регулировавшие нашу работу, но в конкретные операции не посвящалось — информировалось по результатам. Члены Политбюро знали ту часть нашей работы, которая выполнялась в соответствии с Конституцией СССР и решениями съездов партии. Но в технологию решения этих задач, в том числе и нелегальными методами, оно не посвящалось. Для Первого секретаря не было секретов, но подлинных имен (источников информации. — О. X.) мы не называли.
Принятие решений по повседневным оперативным вопросам возлагалось на меня, моих замов и в ряде случаев — на начальников управлений. Хрущёву сообщалось лишь о самых принципиально важных вещах, которые могли бы серьезнейшим образом отразиться на политике страны»
[8].
Обратим внимание читателей на одно немаловажное обстоятельство: бывший председатель КГБ также подчеркивал, что во времена хрущёвской оттепели американские стратеги начали предпринимать попытки перенести игру на территорию СССР, приступив к созданию «организованного движения сопротивления».
В годы пребывания Семичастного на посту председателя КГБ в жизни этого ведомства, да и всей страны в целом, произошло немало знаковых событий.
Так, например, 10 февраля 1962 года состоялся первый в истории обмен советского разведчиканелегала, полковника Рудольфа Ивановича Абеля (настоящее имя Вильгельм Генрихович Фишер) на сбитого 1 мая 1960 года под Свердловском американского летчика-разведчика Фрэнсиса Гэри Пауэрса. Вот что писал о советском резиденте бывший директор ЦРУ США Ален Даллес: «Абель находился на своем посту девять лет, пока не был арестован. И нет никаких оснований думать, что он не остался бы в США еще на протяжении многих лет, если бы один из его сотоварищей, тоже нелегальный агент советской разведки, не перешел бы на нашу сторону. — И добавлял: — Я хотел бы, чтобы мы имели таких трех-четырех человек в Москве».
А через два года после освобождения Абеля последовал обмен на осужденного в СССР британского агента советского разведчиканелегала Гордона Лонсдейла (полковника Конона Трофимовича Молодого).
В то же время значительный урон деятельности КГБ нанес побег в декабре 1961 года сотрудника хельсинкской резидентуры ПГУ майора Анатолия Голицына, передавшего ЦРУ немало ценной информации о деятельности советской разведки. Им, в частности, были сообщены данные на одного из руководителей британских спецслужб Кима Филби (что сделало неизбежным его арест и вынужденную эвакуацию в СССР), а также на гражданина Франции Жоржа Пака (что привело к аресту последнего).
Гарольд Адриан Рассел (Ким) Филби являлся выходцем из аристократической английской семьи. Будучи убежденным антифашистом, он в 1934 году установил контакт с советской разведкой. В 1940 году поступил в СИС, в 1944-м стал начальником отдела по борьбе с советским шпионажем. В 1949–1951 годах возглавлял миссию связи СИС с ЦРУ и ФБР, передавая в Москву ценнейшую информацию о деятельности британских и американских спецслужб.
Жорж Пак начал сотрудничать с внешней разведкой НКВД в 1943 году в Алжире, где являлся начальником отдела политической информации радиостанции «Сражающаяся Франция». В конце 1950-х годов он был советником президента Франции Шарля де Голля, заведующим канцелярией и советником премьер-министра Франции, затем — представителем Франции в штаб-квартире НАТО в Париже. Пак был арестован 12 августа 1963 года и приговорен за шпионаж к пожизненному заключению, однако в 1970 году помилован и освобожден по личному распоряжению президента Франции Жоржа Помпиду.
Может возникнуть вопрос: а морально ли писать о гражданах других государств, оказывавших в разные годы помощь советской разведке?
Нам кажется, что это не только морально оправданно, но и необходимо, тем более что о предателях из числа советских граждан созданы десятки книг, выпущенных немалыми тиражами и выдержавших не одно переиздание, тогда как о подлинных героях тайной войны, спасавших мир не только в Европе, известно гораздо меньше.
В этой мысли меня утверждает и известное заявление Мелиты Норвуд, секретаря главы Британской ассоциации исследований цветных металлов, работавшей над созданием ядерных технологий. Начиная с конца 1930-х годов, Норвуд не одно десятилетие сотрудничала с советской разведкой.
Одиннадцатого сентября 1999 года, когда после публикации очередной книги одного из перебежчиков из КГБ журналисты атаковали восьмидесятисемилетнюю миссис Норвуд вопросами, не сожалеет ли она о сотрудничестве с КГБ, та ответила: «Я делала это не ради денег, а чтобы помешать уничтожить новую социальную систему, которая более справедлива, дает простым людям еду и средства, какие может позволить, дает образование и медицинскую помощь». Мелита Норвуд скончалась 20 июня 2005 года в возрасте девяноста трех лет.
Многими негласными помощниками советской разведки из числа граждан иностранных государств двигали как симпатии к идеям коммунизма, Советскому Союзу и другим государствам социалистического содружества, так и неприятие идеологии Pax Americana
[9], отражавшей стремление правящих кругов США к мировому господству. Причем оба эти морально-психологических фактора не утрачивали своего значения многие годы.
Так, болгарин Иван Винаров, сам бывший советским агентом, писал о добровольных помощниках: «Они помогали нам во имя того, что невозможно выразить в деньгах, что несоизмеримо с обычными ценностями, во имя того, что придает смысл самой жизни, — во имя наших идей, а точнее, веры в то, что они помогают Советскому Союзу, прогрессу человечества и делу мира»
[10].
Что же касается симпатии к идеям социализма, то, как бы это ни казалось парадоксальным сегодня, еще более тридцати лет назад один из ведущих идеологов антисоветизма и антикоммунизма откровенно признавал: «Порожденный нетерпеливым идеализмом, отвергавшим несправедливость существующего порядка вещей, он (социализм, который автор цитируемого фрагмента, равно как и многие нынешние его последователи, именует коммунизмом. — О. X.) стремился к лучшему и более гуманному обществу, но привел к массовому угнетению. Он оптимистически отражал веру в мощь разума, способного создать совершенное общество.
Во имя морально мотивированной социальной инженерии он мобилизовал самые мощные чувства — любовь к человечеству и ненависть к угнетению. Таким образом, ему удалось увлечь ярчайшие умы и самые идеалистические души, он привел к самым ужасным преступлениям нашего, да и не только нашего столетия».
