Составной частью работы органов военной контрразведки КГБ по обеспечению боевой готовности Советских Вооруженных Сил являлись мероприятия по предупреждению акций идеологической диверсии в частях и подразделениях армии и флота, своевременному пресечению каналов проникновения буржуазной идеологии. В 1967 году было предотвращено 456 попыток распространения среди военнослужащих рукописей, зарубежных журналов и других изданий антисоветского и политически вредного содержания, а также 80 попыток создания в войсках различных групп враждебной направленности…
Важное значение придавалось мерам профилактического характера, направленным на предупреждение государственных преступлений. В 1967 году органами КГБ было профилактировано 12 115 человек, большинство из которых допустили без враждебного умысла проявления антисоветского и политически вредного характера».
Председатель КГБ СССР в 1972 году запретил осуществлять розыск авторов разного рода анонимных воззваний, обращений и писем, за исключением тех случаев, когда в них содержались угрозы совершения насильственных антигосударственных действий или призывы к совершению государственных преступлений, направленных против конституционного строя СССР.
В апреле 1968 года Ю. В. Андропов отправил в Политбюро ЦК КПСС проект решения Коллегии КГБ при Совете министров СССР «О задачах органов госбезопасности по борьбе с идеологической диверсией противника».
В сопроводительном письме к этому проекту подчеркивалось: «Учитывая важность данного решения, которое является фактически определяющим документом Комитета по организации борьбы с идеологической диверсией, просим высказать замечания по этому решению, после чего оно будет доработано и разослано на места для руководства и исполнения. Просим разрешения ознакомить с решением Коллегии первых секретарей ЦК компартий союзных республик, крайкомов и обкомов партии через соответствующих руководителей органов госбезопасности».
Как отмечалось в записке Андропова, «в отличие от ранее имевшихся в органах госбезопасности подразделений (Секретно-политический отдел, Четвертое управление и другие), которые занимались вопросами борьбы в идеологической области с враждебными элементами, главным образом внутри страны, вновь созданные Пятые подразделения призваны вести борьбу с идеологическими диверсиями, инспирируемыми нашими противниками из-за рубежа.
В решении Коллегии основное внимание обращается на своевременное разоблачение и срыв враждебных происков империалистических государств, их разведок, антисоветских центров за рубежом в области идеологической борьбы против Советского государства, а также на изучение нездоровых явлений среди отдельных слоев населения нашей страны, которые могут быть использованы противником в подрывных целях.
Должное место в решении Коллегии отводится профилактической работе с лицами, допускающими политически вредные поступки, с помощью форм и методов, отвечающих требованиям партии о строгом соблюдении социалистической законности. Коллегия исходила из того, что результатом профилактической работы должно быть предупреждение преступлений, перевоспитание человека, устранение причин, порождающих политически вредные проявления. Задачи борьбы против идеологической диверсии противника будут решаться в тесном контакте с партийными органами в центре и на местах, под их непосредственным руководством и контролем».
Фактически к сфере деятельности Пятого управления относилась также борьба с преступлениями против государства, и прежде всего с антисоветской агитацией и пропагандой (статья 70 Уголовного кодекса РСФСР), организационной антисоветской деятельностью (статья 72), терроризмом (статьи 66 и 67 УК РСФСР, называвшиеся, соответственно, «Террористический акт» и «Террористический акт против представителя иностранного государства»), массовыми беспорядками (статья 79).
А теперь давайте поговорим о диссидентах. Кто же это такие? И как относились к ним наши сограждане?
Разумеется, тут ни в коем случае нельзя стричь всех под одну гребенку. В весьма узкий круг так называемых диссидентов (даже в пору своего максимального расцвета в 1976–1978 годах насчитывавший по всему СССР не более 300–500 человек) входили абсолютно разные люди. Разные как по своему социальному статусу, так и по морально-этическим установкам и принципам, политическим взглядам.
Встречались среди диссидентов упертые фанатики и «убежденные» адепты, некритически пестовавшие приобретенные «взгляды», которые сами они были даже не в состоянии членораздельно изложить; попадались люди, склонные к критическому анализу, способные как к дискуссии, так и к переоценке собственных суждений.
И со всеми ними председатель КГБ Ю. В. Андропов предписывал чекистам активно работать, не допуская, чтобы диссиденты скатывались к противозаконной, уголовно наказуемой деятельности.
Как известно, Андропов предлагал партийным органам (за что его до сих пор продолжают упрекать в излишнем либерализме) вступить в прямой диалог с академиком Андреем Дмитриевичем Сахаровым и с некоторыми другими инакомыслящими. Но высокомерные функционеры не были готовы снизойти до беседы со своими критиками, в которых им виделись исключительно враги Советской власти.
Председатель КГБ отстоял публициста и писателя-историка Роя Александровича Медведева, ареста которого — за подготовку им рукописи «К суду истории», направленной для «юридической оценки» в КГБ при Совете министров СССР — в середине 1967 года добивался Отдел пропаганды ЦК КПСС.
В основу данной работы весьма уважаемого мною историка, в силу недоступности в то время для него, да и далеко не только для него, фондов партийных и государственных архивов, был положен метод интервью (бесед) с участниками и современниками анализируемых событий. В целом этот метод исторического исследования признается вполне допустимым, но считается вспомогательным, поскольку нуждается в документальном подтверждении.
Как рассказывал автору И. И. Васильев, один из участников экспертизы упомянутой рукописи Медведева, «книга произвела тяжелое впечатление. В то же время было несомненно, что это серьезная исследовательская работа. Но многие выводы автора требовали проверки, уточнений, документального подтверждения, чего мы не могли сделать. Однако в целом вывод экспертной комиссии был такой: поставленная проблема нуждается в дальнейшем научном исследовании».
По поручению Андропова была подготовлена и направлена в ЦК КПСС записка, в которой отмечалось, что, несмотря на многие критические выступления против культа личности, пока еще никто не ставил вопрос о причинах тех деформаций общественно-государственной жизни и государственного строя в СССР, которые имели место в 1930-1950-е годы. Работа же Р. А. Медведева «является той базой, на основе которой следовало бы создать, при обязательном участии самого автора, государственную комиссию и поручить ей анализ причин и природы политики культа личности И. В. Сталина».
Для объяснения по поводу представленной КГБ при Совете министров СССР записки, после ее предварительного рассмотрения, к заведующему сектором Отдела пропаганды ЦК КПСС отправился заместитель начальника Пятого управления генерал-майор Ф. Д. Бобков.
