Вария тоже утомлена. Она даже не осталась с Ваймоном на ежедневный часовой тет-а-тет, традиционный с тех пор, как она стала совершеннолетней. Впрочем, сегодня причина, вероятнее всего, не в усталости, а в том, что вторая фрейлина отсутствует – у нее однодневный отпуск. А оставить меня одну, да еще накануне свадьбы… Скандал гарантирован.
Так что брат, пусть и не слишком довольный, проводив нас, все же уходит. А я, вернувшись в комнату из столовой и готовясь ко сну, жду, пока Вария закончит приводить в порядок мои волосы. Смотрю в зеркало, но больше не на себя, а на подругу, по розовым губам которой нет-нет да скользит мечтательная полуулыбка.
Ее состояние, как и недовольство брата, мне понятно. Она на гормональном допинге, а он боится, что ее привязка угаснет, если этот поток эйфории и наслаждения ослабнет.
Я Ваймона и порицаю, и сочувствую ему одновременно. С одной стороны, нечего было переходить к близким отношениям до свадьбы. Сам ведь сорвался! С другой, десять лет воздержания, когда любимая так близко… Кто бы на его месте устоял?
Поначалу я склонна была верить, что встречи брата и фрейлины носят исключительно платонический характер, но потом стала обращать внимание на припухшие губы, растрепавшиеся волосы и томный взгляд, когда Вария возвращалась. Но даже после этого мысль, что изменения могут быть связаны с чем-то большим, чем просто объятия или поцелуи, мне в голову пришла не сразу. Подозрения накатили лавиной, лишь когда Ваймон стал проявлять настойчивость в том, чтобы свидания были регулярными, а о них, кроме нас, никто не знал. Тогда я не удержалась и решила все прояснить.
– Вария, а вы с Ваймоном, случайно, не… – многозначительно не договорив, растянула фразу. Надеялась, что она сама догадается и признается. Увы. Лишь синие глаза лукаво на меня взглянули, сопровождая невинный вопрос.
– Что – не?
– Не любовники? – деликатничать я не стала, напрямую спросила. Но даже это не помогло, потому что фрейлина, посмотрев на меня с укором, спокойно ответила:
– Нет.
Ну-ну. Вижу я это «нет». Вот и сейчас в зеркале именно оно отражается, даром что сегодня парочка в вынужденном воздержании. Зато при первой же возможности Ваймон упущенное наверстает.
Секретность, с которой он это делает, вот что меня беспокоит. Да, я понимаю, что до моей свадьбы официально признать любимую фавориткой Ваймон не может – я же сама такое условие поставила, когда спасала его от скоропалительного брака с Ларилиной. Так что сейчас фактически Вария для моего брата неофициальная любовница, а это считается неприличным. Разовый секс, чтобы сбить привязку, – пожалуйста. То есть получила ты удовольствие, избавилась от влечения к тому, кому ты не нужна, и пошла искать другого, более достойного. Либо стала женой, если он этого хочет. Либо фавориткой – постоянной законной любовницей, раз уж женой никак. Но длительные близкие отношения без обязательств… Это аморально.
Так что я виновата в шатком положении, порицаемом в обществе, в котором находится Вария. Надеюсь, она на меня за это не сильно обижается и отказ признаваться связан не с этим, а с опасениями потерять место фрейлины. Вряд ли мои родители оставили бы без внимания подобное нарушение приличий. Уж если Тогриса за куда меньшее прегрешение попросили улететь, чтобы не было скандала, то Варию с позором выгнали бы точно.
Получается, правильно подружка делает, что все отрицает и даже мне не признается. Вдруг я случайно их тайну выдам? Ведь потом сама себе этого не прощу. Не зря же говорят: меньше знаешь, меньше наделаешь проблем. Себе и другим.
Соединяет два сердечка обручальное…
Колечко.
– Тогрис поставил еще три фрагмента стены-укрепления и говорит: «Будьте внимательнее, Эриш. Прошлый ход вы сделали рискованный. Проиграете». А тот ему: «Не проиграю! Смотрите!» И отправляет боевых юнитов как раз туда, где, скрытые силовым экраном, стоят самые мощные защитные башни Ваймона. Ясное дело, они тут же всех и уничтожили. И все. Дальше играть смысла уже не было.
Я смеюсь, представляя изумленно вытянувшееся лицо молодого томлинца, которого Тогрис по прилете отрекомендовал нам как своего кузена и нового министра внешней политики. Они позавчера с папой и Ваймоном в «Ривус» играли. Само собой, после этого брат с Варией впечатлениями поделился. Вот только вчера она их не пересказала – утром меня совсем иное занимало, а потом забылось.
Зато теперь фрейлина воодушевленно рассказывает, ловко сплетая свои длинные волосы и укладывая их венком на голове. Она приводит себя в порядок, а моей прической занимается Рильмина, появившаяся в нашей спальне под утро.
Томлинка непривычно молчалива. Сама на себя не похожа, словно ее подменили. Раньше она на такой рассказ точно бы отреагировала каким-нибудь язвительным замечанием.
– Ай! Осторожнее! – дернувшись от боли, я хватаюсь за голову. На пол падают заколка и расческа, которыми наперсница так неаккуратно воспользовалась.
– Простите, я случайно, – поднимая вещи, бормочет девушка.
Я даже оглядываюсь и осматриваю комнату, не доверяя собственным глазам, которые в отражении зеркала видят, что Ваймона здесь нет. Значит, нет и необходимости в официальном обращении.
– Рильмина, с тобой все в порядке? – задаю вопрос, начиная чувствовать беспокойство.
– Да, да… – отвечает она с прежней заторможенностью, неторопливо расчесывая мои локоны. И во взгляде поволока. Вот ведь как меняет восприятие мира и поведение длительная привязка! Вернее, процесс избавления от нее. Организм вроде и получил то, что хотел, но до конца еще не прочувствовал – достаточно ему этого или он хочет повторения. А потому не в состоянии определиться, что теперь с этим новым ощущением делать. Этот эффект может на несколько дней растянуться, иногда до месяца требуется, чтобы влечение окончательно сошло на нет. Тут главное, чтобы контакты с мужчиной на этом прекратились.
Любопытно, как быстро моя фрейлина поймет, что все закончилось и Тогрис ей не нужен? И когда же она справится со своими обязанностями? Я такими темпами хорошо если к обеду соберусь.
– Вы еще не готовы? – В раскрывшийся проем заглядывает Ваймон. На меня он смотрит лишь первое мгновение, а дальше только на Варию, хотя по-прежнему говорит со мной. – Идилинна, поторопись. Через полчаса тебя родители ждут в малой гостиной.
Сказал и исчез. Ведь мог и письменным сообщением ограничиться, но все равно пришел лично. Для чего? Да для того, чтобы любимую лишний раз увидеть.
Я его понимаю. У меня самой все мысли о встрече с Тогрисом. Нам ведь так и не удалось побыть вдвоем. Делегация томлинцев прибыла на Вион официальная, многочисленная – все приглашенные на свадьбу. Потому и встреча прошла на высшем уровне, который личных бесед не предполагает. А потом нас обоих взяли в оборот устроители церемонии, да еще и Тогрису пришлось Рильминой заниматься… Так что я с огромным нетерпением иду к родителям, надеясь, что хотя бы после разговора у меня появится шанс на пусть самое-самое коротенькое, но свидание.
