Эта традиция леян мне знакома. Правда, причины, по которой они ее столь неукоснительно придерживаются, я не знала. Теперь же мне остается лишь благодарить неведомого леянина за его признание. Скрой он правду, и я осталась бы в белом тумане навечно.
– Бабушка и дедушка жили в замке, пока были живы прадедушка и прабабушка, – продолжает рассказывать Сейла. – А когда те умерли, они начали строить этот дом. Правда, переезжать в него не стали, отдали дочери, моей маме, которая как раз замуж вышла. Мои родители больше ста лет вместе прожили, прежде чем я родилась. Папа утонул, когда мне пять лет было – его аграль сбросила в воду далеко от берега. Доплыть он не сумел. А мама умерла через год после нашей с Ваймоном свадьбы.
– Ее организм не выдержал нагрузки, – поясняет серьезный мужской голос. – Ведь она работала на износ, живя здесь в одиночестве, за замком присматривая, да еще и заботясь о маленькой дочери.
Я перевожу взгляд на молодого мужчину, который стоит, прислонившись плечом к косяку двери и сложив руки на груди. Вижу боль в его глазах, когда он смотрит на грустную жену, и в моей душе растекается горечь, смешанная с негодованием. Неужели Горан оказался не только жестким, но еще и бесчувственным правителем? Оставил брата и его семью без средств?
– Королевская семья ничем не помогала? Никому? – сдавленно спрашиваю, чувствуя, что готова расплакаться от обиды.
– Нет, что вы, средства выделялись, пока был жив король Горан, – успокаивает меня Сейлисса, и мне становится стыдно, что я плохо о брате подумала. – Но его наследник не успел вступить в права наследования. Война ведь шла. Король Мьер, а ему тогда уже около двухсот лет было, и его сын, принц Эйрон, едва достигший совершеннолетия, защищали подступы к системе Адапи. До этого вионский флот трижды отбрасывал нападавших без особых потерь. Но в этот раз им не повезло. Флагманский крейсер подбили. Нападавшие не тронули оставшуюся без защиты планету, они удовольствовались тем, что захватили почти все корабли. На Вион вернулось всего три экипажа из сорока. И принцев среди них не было. Пропали без вести, как и остальные. Никто так и не знает, погибли они или попали в плен. Это сто пятьдесят лет назад произошло, как раз когда мои родители поженились. С этого момента и поддержка прекратилась.
– Кто сейчас правит Вионом? – Дурные предчувствия проходят по телу удушливой волной, переходящей в тошноту.
– Латал Роси де’вРон. Внук той самой невесты, которой пренебрег мой прадедушка, а она сама вышла замуж за своего кузена, – вздыхает Сейлисса. – Новая династия средства выделять перестала. И вообще предпочла забыть о нашем существовании. И о вас.
Вот как… Что ж, можно было и не спрашивать.
– Уничтожить не пытались? – от горькой усмешки я не удерживаюсь.
– По периметру парка стоят очень качественные охранные системы, – вновь подает голос Ваймон. – Древние, но безотказные. Они даже меня не пропускают, настроены на генетику рода ди’Донов. Если попытки сквозь них пройти и были, то наверняка они закончились плачевно для нарушителей.
Предусмотрительно. Спасибо, Горан, ты, можно сказать, меня спас.
Представить маленького карапуза взрослым мужчиной у меня никак не получается, оттого и щемящая боль никак не отпускает. Или она не с ним связана? А с тем, кого я любила и к кому стремилась всей душой? Тогрис…
– Мой жених… – едва смогла сказать это спокойно. – Что было с ним?
– Он вернулся на Томлин. Я ничего о нем не знаю. – Лицо Сейлиссы такое расстроенное, будто она лично в отсутствии информации виновата.
– А Рильмина, моя вторая фрейлина? Она здесь осталась?
И снова в ответ лишь отрицательное качание головой. Ясно, тоже улетела. А спрашивать, с кем, бессмысленно.
– А война? Ты сказала, на Вион несколько раз нападали. Почему война продолжалась? Неужели за столько лет так и не навели порядок? Кто сейчас правит империей?
Сейлисса и Ваймон обмениваются беспокойным взглядом и молчат, пугая меня окончательно. Я отталкиваюсь от подушек, подскакивая на диване.
– Говорите же! – требую, не в силах сдерживаться.
– В день, когда вы заснули, – обреченно признается Сейла, – ваш отец перестал быть императором, потому что ваш жених принес клятву. Но Тогрис цу’лЗар так и не получил права правления, потому что свадьбы с вами не было. В общем, стало непонятно, кто из них остался императором. Тогда они договорились управлять вдвоем, но это не понравилось правителям других планет. Начались возмущения, кто-то на кого-то напал, те ответили. Война охватывала все больше звездных систем, а восстановить мир не получалось. Доверие к империи было подорвано, планеты начали выходить из ее состава. Вион и Томлин оставались последними, которые поддерживали друг друга, но после смерти короля Литта и этот союз распался. К пятисотому году от объединения не осталось ничего.
Жуткое признание. Страшное. С малых лет я знала, что моя жизнь принадлежит не мне, а тому, кто будет управлять Объединенными территориями. Что я обязана соединить свои и его способности, передав их нашей дочери, чтобы связать планеты еще крепче, сделать союз прочнее. И вот теперь… Империи не существует, и я никому не нужна. Свободна от обязательства, которое меня ничуть не тяготило!
Но что, вернее, кто в этом виноват? Кому было нужно развалить то, на что были затрачены столетия, принести в мир хаос, отбросив в то время, когда все так же враждовали, как сейчас?
– Ты знаешь, отчего я заснула так крепко? Это тебе рассказали? – шепчу с трудом, боясь даже строить предположения.
– Да, – кивает Сейлисса. – Рядом с вами нашли флакон, в котором была вода, привезенная с Томлина. Она особенная, смешанная с отравляющими газами. Вы, наверное, этого не знали, потому и открыли. Выпили, ну и надышались… – Она сочувственно вздохнула. – Любой вионец от такого сильного воздействия погиб бы прежде, чем его организм нашел способ избавиться от попавшего в организм яда. Очень уж он специфический и необычный, такой сложно нейтрализовать. А вы впали в анабиоз, чтобы замедлить процессы жизнедеятельности и не дать яду вас убить. Но это замедление в то же время мешало вам быстро вывести отраву. Вот сон и оказался таким долгим.
Рильмина… Ох, подруженька, за что же ты так со мной! Месть? Зависть? Что тебя вело? Или ты подумала, что, если меня не станет, Тогрис на тебе женится? И не удержалась от соблазна устранить соперницу, раз уж обстоятельства так удачно сложились? Ведь нет ничего проще: открыть флакон перед моим лицом, приложить к губам и заставить выпить. Вот не просто так я во сне захлебнулась! А всем сказать: «Она сама! Я не уследила! Всего на минуту оставила бутылочку без присмотра и наследницу одну, а когда вернулась…» Если нет свидетелей, кто узнает правду? И не проверишь, не обвинишь.
Бедная Вария… Как же она корила себя за то, что позволила Ваймону себя увести! А брат? Он ведь тоже счел себя виновным. Развлекался с любовницей, когда сестра на грани жизни и смерти оказалась. Не уберег. Даже представить себе не могу его состояние. Потому он и от трона отказался, да и Вария наверняка поэтому с ним осталась, хотя готова уже была уйти.
