И вот как раз туда без документов или специального разрешения соваться точно не стоит. А потому я присматриваюсь к невысоким зданиям, выходящим на другой край площади узкими торцами с парадными входами. Здесь нет жилых домов, только административные. Департамент, бюро, канцелярия…
К последней я и спешу, чувствуя, что следует торопиться. Адапи уже клонится к горизонту, и если я не успею получить пропуск, то придется возвращаться сюда завтра. Или вообще отказаться от мысли увидеть короля.
Оказавшись в холле, ищу глазами карту здания, которую Ваймон, кстати, замечает быстрее и, подхватив меня под локоть, тянет в нужном направлении. А все потому, что я ищу на стенах, а он у них, оказывается, размещен на наклонном столе. И выглядит не как единая схема, а как ее элементы, выстроенные в удобной для поиска последовательности.
Подождав, когда отойдут и освободят место посетители, пришедшие сюда раньше, я отыскиваю нужный кабинет и через несколько минут уже стою перед стойкой, за которой сидит мужчина средних лет. До моего прихода он явно отдыхал, потому что другие посетители пользовались электронными терминалами. Теперь же недовольно хмурится, делает вид, что занят, и глазами выразительно косит в сторону. Типа иди ты, мил-вионец… к информационной системе. А я намеков не понимаю. И не иду. Вот он и сердится.
– Причина запроса на получение пропуска? – наконец нехотя спрашивает, поняв, что так просто от меня не избавиться.
– Экскурсия в замок, – уверенно отвечаю самым что ни на есть доброжелательным тоном. Что, впрочем, мало что меняет. Интонации мужчины, лениво тыкающего пальцем в экран, остаются прежними.
– Количество посещений?
– Однократное.
– Доступ ознакомительный или расширенный?
– Ознакомительный.
– На одно лицо? – Клерк смотрит на Ваймона, который встал у стены за моей спиной. А когда я киваю, тяжело вздыхает, вновь утыкаясь в экран. В итоге говорит: – Документы.
Пододвигаю к нему идентификационную пластину, которую мне дал Ваймон. На ней его данные, его голограмма, и потому ни один терминал на меня пропуск не наденет. А вот клерк сделать вид, что я это он, может запросто. Особенно если к нижней стороне пластины прикреплено соответствующее вознаграждение.
Оно, кстати, и на заинтересованность в обслуживании клиента влияет. Да так эффективно, что и недовольство сразу пропадает и даже воодушевление в глазах появляется. Мужчина с улыбкой возвращает мне пластину и предупредительно-заискивающе продолжает:
– Руку, пожалуйста. Вот сюда. Аккуратнее, не пораньтесь, тут острый край… Готово. Приятной экскурсии!
Так что совсем скоро я, оставив своего спутника на скамеечке у входа в парк, быстро иду по песчаной дорожке между кустами. Примерно на середине пути ощущаю сканирующее поле, скользнувшее по мне в поисках пропуска. Браслет на руке тут же отзывается едва слышным «дзинь», а мелкое дрожание воздуха впереди исчезает – снимается блокирующий экран.
Вот такие же механизмы охраняют и старый замок. Только допуск посетителей в их программу заложен генетический. Оттого и никому туда не попасть, кроме Сейлиссы. Ну и меня. А ведь когда-то давно, как и здесь сейчас, допускали всех, кто просил аудиенции или желал полюбоваться красотой залов. В этом тоже ничего не изменилось.
– Личные вещи, сумки сдать на хранение, – строго предупреждает охранник на входе, а когда я выразительно развожу руками, показывая, что у меня ничего нет, отступает, позволяя войти.
В небольшой комнатке на диванчиках сидят еще два посетителя. Я присоединяюсь к ним, посматривая на табло над закрытой дверью, которое оповещает, сколько времени остается до начала движения экскурсионной группы. Ваймон сказал, они каждый час запускаются, и я несказанно рада, что долго ждать не придется.
За это время больше никто из желающих не подошел. Так что мы втроем, под присмотром тонкого, щупленького паренька-служащего, отправляемся на осмотр. Направление движению задает летящий впереди шаровидный приборчик, приятным тенорком объясняющий, какой именно зал мы проходим и что конкретно видим. Если, конечно, смотрим в правильном направлении. Я даже улыбаюсь невольно – все же есть изменения. В мою бытность впереди шел живой экскурсовод.
В одном из залов – длинном, затемненном, с очень необычно организованной подсветкой – на стенах висят картины. Здесь у нас времени чуть больше, присмотра меньше, и я с замиранием сердца принимаюсь рассматривать портреты, отыскивая своих родственников. А когда заканчиваю, остаюсь в недоумении. Никого. Ни моего отца, ни моих предков здесь нет, лишь представители де’вРонов. Я даже Ларилину обнаружила на одном из маленьких полотен. Мало того, ее отец, вице-король, подписан на портрете как король Виона, без указания на временность исполнения вверенных ему обязанностей.
Интер-р-ресненько… Как, однако, нынешняя власть печется о собственном авторитете, если не стесняясь подтасовывает исторические факты!
Я уже не улыбаюсь. Я злюсь. И потому почти с ненавистью впиваюсь взглядом в портрет нынешнего короля, размещенный на самом видном месте в центре зала. Изучая на первый взгляд красивое породистое лицо с маленькими, чуть раскосыми глазами, тонким носом и изящным подбородком, я нахожу в нем все больше черт, которые он унаследовал от своей бабки.
Эх, как же несправедлива судьба… Гены той, которую отверг Ваймон, все равно оказались у власти.
Впрочем, сетовать по этому поводу придется в другое время. Сейчас нас зовут на выход. Маячок ведет нас по боковой лестнице, выводит на пролет, чтобы мы могли спуститься по главной.
– Просим остановиться и подождать, – неожиданно предупреждает служащий, и я, выглянув из-за спины шедшего впереди пожилого посетителя, широко раскрыв глаза, смотрю на поднимающихся по лестнице шестерых мужчин. Вернее, только на одного, которого узнаю моментально.
Латал Роси де’вРон оказывается намного старше, чем на портрете. Выражение лица у него откровенно скучающее, несмотря на то что идущий рядом с ним вионец о чем-то рассуждает. А может, наоборот, именно по причине словоохотливости своего спутника король, потерявший нить его рассуждений, ищет спасения в иных впечатлениях – по сторонам он глазеет. Даже нашу застывшую в уважительном молчании группу удостаивает беглого осмотра.
Какое-то мгновение я смотрю в льдисто-голубые глаза, холодные, неприятные, и с облегчением выдыхаю, когда взгляд Латала уходит в сторону. Впрочем, ненадолго. Пара шагов, то есть ступеней, и голова уже отвернувшегося короля резко поворачивается. Он смотрит в растерянном недоумении, словно увидел что-то знакомое и теперь никак не может вспомнить, что именно.
Ой я дорада! Мое лицо! Оно-то не изменилось. Черты остались прежними, даром что кожа темнее. А Латал, при всей его (и его предков) нелюбви к моим родственникам, мои семейные портреты наверняка видел. Хранит в каком-нибудь тайнике!
С тихим шипением приседаю, прячась за спиной пожилого вионца. Повезло, что я не одна на экскурсии. И дважды повезло, что она заканчивается. Нет, трижды! Потому что, соображай Латал быстрее, наверняка бы приказал задержать подозрительного молодца до того, как тот исчезнет из дворца.
