Я забираюсь в самую дальнюю. Проверяю, чтобы дверь плотно захлопнулась, с сомнением смотрю на полупрозрачное стекло, которое смазывает, но все же позволяет видеть, что здесь кто-то ест, и со вздохом опускаюсь на стул. Привыкнуть придется и к этому. Хорошо хоть продлится мучение недолго.
Так, а что нам предлагается из съестного?
Пробегаю глазами по панели с названиями блюд и понимаю: здесь готовят репликаторы. Совершенно жуткие, заменяющие нормальных поваров изобретения, которые из органического субстрата лепят подобие натуральных продуктов. Съедобно, конечно, но мерзко, потому что на вкус все это «разнообразие» практически идентично. И разница между «пюре из рашона» и «виреневой кашей» лишь в цвете и запахе, которые тоже искусственные. Эх…
Нужно ли объяснять, почему из кабинки я вылезаю, даже не доев выданную мне порцию и при этом недовольно морщусь?
– Что, избалованному мальчику не по вкусу наша бурда? – неожиданно раздается противный язвительный голос.
Синие глаза тощего долговязого вионца с неопрятными, неровно подстриженными волосами, смотрят на меня с презрением. Дружный хохот поддерживает его слова, и я понимаю – он не один. Тут еще трое ждут своей очереди на ужин. Но самое неприятное – они радуются предстоящей забаве. Значит, надо осаживать молодца, пока из меня не решили сделать развлечение на все время полета.
Потому неторопливо, оценивающе осматриваю его с головы до ног. Цыкнув зубом, показываю, что итог осмотра меня не впечатлил, и вяло интересуюсь:
– Невоспитанному угу’уру некуда сцедить яд?
Сравнение не самое обидное, угу’уру – существа милые и забавные, но ядовитой слюны у них действительно много. И все же задира меняется в лице. Моя наглость, а больше отсутствие страха, выводят его из себя. Он даже шагает ко мне, выпячивая грудь и нависая, потому что ростом я намного ниже.
– Предлагаешь себя в качестве жертвы? – угрожающе понижает голос. – Так я это быстро…
Его голос срывается на фальцет, потому что я, одной рукой ловко ухватив его за шею, резко тяну вниз, а другой в ямку под подбородком втыкаю дуло того самого исгреанского бластера, который закреплен у меня на предплечье и с легкостью активируется до боевого состояния.
– Предлагаю найти объект безобиднее, – почти ласково шепчу в ухо, которое оказывается прямо против моих губ. – Иначе цедить тебе будет нечем.
– Эй, да ладно пугать, мелюзга, – встревает кто-то из зрителей. Боковым зрением вижу скользящее в обход меня движение и предупреждаю:
– Не стоит. Могу ведь и выстрелить невзначай.
Не знаю, чем бы все закончилось, если бы в этот момент не раздался еще один голос:
– Что за столпотворение? Ярис! Просил же гостя не трогать!
Вирс. Очень вовремя.
– Кэп, да кому он нужен? – потирая шею, отступает парень, которого я отпустила. – И вообще, он сам…
– Я сто сорок лет кэп, – бушует капитан. – Знаю это «сам»! А вы чего стоите, остолопы? – переключается на зрителей. – А ну марш жрать и на вахту!
Через секунду, кроме нас двоих, в столовой никого не остается. За дверцами кабинок слышно усердное чавканье, рядом возмущенно сопит Вирс, а на моем предплечье медленно стихает звук снижающегося заряда бластера.
– А вы с сюрпризами, Лин Эвон, – посмотрев на оружие, которое я прячу под рукав, качает головой контрабандист.
– Я обещал, что их не будет? – растягиваю уголки рта, едва намечая улыбку. – Надеюсь, вы не хотите увидеть остальные?
– Обойдусь, – отмахивается рукой Вирс.
– Раз у нас нет друг к другу претензий… – смотрю вопросительно на отрицательно мотнувшего головой мужчину. – Я вас оставлю.
Позволяю себе короткий поклон, все же он капитан, а не абы кто, и уверенным неспешным шагом возвращаюсь в свою каюту. И лишь защелкнув внутренний замок и опустившись на кровать, чувствую, как из-за схлынувшего напряжения начинают дрожать руки. Да и сердечко колотится сильнее, чем должно. Нелегко мне далось внешнее безразличие. Да и с захватом, можно сказать, повезло – зачинщик сам подставился, оказавшись в таком выгодном для нападения положении. Меня ведь не учили драться, мы с Ваймоном только основные способы уклонения от контакта отрабатывали.
Ночь проходит спокойно, а утром я собираюсь на завтрак в том же состоянии ожидания новых неприятностей. Однако… Однако обходится без них. Больше ко мне никто не цепляется. Ни в этот день, ни на следующий. Даже Ярис, с которым я все же ухитряюсь столкнуться в коридоре, делает вид, что мы с ним незнакомы.
Вот и замечательно.
Сбрось туман наивных грез, не бывает драк без…
Слез.
Серая муть не развеивается. Убрав закрывающий иллюминатор щит, я по-прежнему вижу лишь мутное марево, пронзаемое жутковатыми искорками. Сижу на кровати и каждую минуту с тревогой бросаю взгляд сквозь трипслат, но, увы, ничего не меняется. И ничего не сделаешь, остается лишь ждать.
Ждать… Это сложно. С утра, например, когда стало понятно, что расчетное время полета истекло, а в нормальный космос мы не вышли, я тут же рванула на капитанский мостик для разъяснений. Но Вирс лишь отмахнулся.
– Подпространство это вам не каменная дорожка. Тут как спираль
[5] ляжет, так и летишь. Идите к себе и не нервируйте мне команду.
Окинув взглядом рубку, я заметила неприятный оскал Яриса. Долговязый сидел на месте пилота, и его улыбочка ничего хорошего мне не обещала. По крайней мере, на «нервировать» она совсем не была похожа, да и остальной экипаж на меня не обращал внимания. Но какой смысл был спорить?
Вот потому я теперь и мучаюсь вопросами и сомнениями. Может, не стоило мне идти на конфликт? Ну позубоскалили бы они, ну повысили свою самооценку за мой счет. Что, с меня бы убыло?
Убыло! – осаживаю саму себя. Нельзя так рассуждать! Где гордость? Где чувство собственного достоинства? Пойдешь против своих убеждений и не заметишь, как уподобишься таким же, как они.
В очередной раз посмотрев в иллюминатор, бросаюсь к нему и буквально прилипаю к гладкой теплой поверхности. Есть! Есть изменения!
Стремительно темнеет – раз. Вспыхивают звезды – два. Корпус корабля под моими ладонями дрожит, а это первый признак перехода в иное пространство – три!
Ну и куда? Куда же мы вышли?
Увы, но на этот вопрос я ответить не в силах. Астрономические карты – это настоящий ужас, в котором можно только запутаться, а не разобраться. И если звездное небо Виона я еще худо-бедно знаю и основные светила определить могу, то с той точки, в которой оказался корабль, опознать ни одно из них я не в состоянии. Совершенно иные взаимные расположения и яркость!
