Выпад, блок. Удар, второй… Я не успеваю следить за мельтешением рук, ног… Впрочем, не особо и всматриваюсь, если честно. Меня другое заботит – проблема слезания со стола и занимания более безопасного места. А то ведь прибьют в пылу борьбы и не заметят.
Поскольку катается клубок сцепившихся мужчин у самого входа, значит, убежать не вариант. Остается использовать в качестве укрытия все тот же стол. Какая ни есть, а преграда и быстро до меня не доберутся.
Потершись боком об угол, с трудом возвращаю «потерю» на предназначенное ей место. Нечего и дальше народ шокировать, одного догадавшегося более чем достаточно. Надеюсь, что в схватке победит не он. А еще лучше, если вообще не выживет. Я не кровожадная, но к такому отморозку жалости у меня нет.
Видимо, не только у меня, потому что в следующий момент я слышу болезненный хриплый стон и вижу, как тело Дацама грузно оседает, падая на колени. Его противник выдергивает из поверженного врага оружие и отступает на шаг, наблюдая за агонией.
Я невольно ахаю, все же крови много, она сочится сквозь пальцы, которыми милбарец зажимает рану в животе. Неизвестный поворачивается ко мне, сначала удобнее перехватывая нож, а затем, словно порицая самого себя за такую реакцию, качая головой и пряча оружие в ножны.
– Смотрю, у тебя очередной заказ, – усмехается, бросив взгляд на Дацама. – И, похоже, я как раз вовремя. Хоть мальчишку успел вырвать из твоих грязных лап.
– Это не… – хрипит милбарец и заваливается на бок. Его глаза стекленеют, по подбородку течет струйка крови. Я, приоткрыв рот и забыв, как дышать, смотрю на него. Смерть – это для меня впервые.
– Что он сказать хотел? Ты не знаешь? – деловито интересуется победитель.
Он приседает на корточки, чтобы убедиться, что все кончено, а когда поднимается и с вопросом в глазах смотрит на меня, я пожимаю плечами. Не знаю. Честно-честно.
– Ну и ладно, – не настаивает мужчина. – Уверен, ничего хорошего мы бы не услышали.
Осматривает помещение, отыскивая свой бластер, который отбросил подальше, чтобы противник не смог им воспользоваться. Обнаружив сразу два, поднимает сначала свой, прикрепляя его к портупее на бедре, затем тот, который был у Дацама.
– Это мой, – быстро сообщаю, потому как очень уж удивленно рассматривает его незнакомец.
– Отличное оружие, – хвалит он со знанием дела. – Тебе повезло…
Не договорив, разворачивается к проему, в который заглянула чья-то любопытствующая физиономия. Черный шлем с открытым забралом, черный спецкостюм, оружие в руках…
– Ферт, простите, вы просили не мешать, – быстро произносит он. И после добродушного «я закончил уже» куда более спокойно говорит: – Обнаружен один пленный. Привести сюда? Или вы сами придете? Может быть, сразу к нам перевести?
– Если он ходить может, то лучше сначала сюда, – решает мой спаситель, посмотрев на меня.
– Вроде может…
Не успевает этот визитер исчезнуть, как появляется следующий. Обмундирование такое же, лицо другое.
– Ферт, корабль полностью под нашим контролем. Управление заблокировано. Готовим к уничтожению или на запчасти разберем?
– Второе.
Мы остаемся наедине лишь на мгновение. Снова слышится вопрос:
– Ферт, я дико извиняюсь, пленных куда? – теперь уже третий военный заглядывает в проем. – При всем нашем старании без них не обошлось. Сдались гады, даже погибнуть с честью не пожелали. Тьфу!
– Пока в каютах заприте. Потом решу.
Я уже готова к тому, что появится кто-то еще, но ошибаюсь. Наступает тишина, и незнакомец вспоминает про оружие в своих руках. Подходит к столу, оказываясь напротив меня, и аккуратно кладет блавер на столешницу. Упираясь в стол ладонями, переносит вес на руки и смотрит на меня изучающе.
Глаза у него желтые, с очень знакомой рыжинкой по краю зрачка, придающей им оранжевый оттенок. Цвет волос моего спасителя я не вижу – они скрыты легким шлемом, как и черты лица, спрятанные под матовым забралом, закрывающим нос и подбородок. Однако такие радужки только у томлинцев встречаются, как и именование «ферт». Оно ведь, как я поняла, с развалом империи снова исчезло из обихода жителей тех планет, которые раньше им не пользовались.
Словно почувствовав мое любопытство, мужчина отталкивается от стола, освобождая руки, и снимает защиту с головы. Пряди песочного оттенка, все с той же рыжинкой, вырываются на свободу, падая и обрамляя приятное лицо. Аккуратный короткий нос, небольшой рот и некрупный подбородок с ямочкой, широкие скулы, из-за которых глаза кажутся раскосыми.
Точно томлинец. Интересное совпадение…
– Не надо на меня так смотреть, – неожиданно заявляет ферт.
– Как? – теряюсь я, не понимая, в чем проблема.
И снова нас отвлекают раньше, чем я успеваю получить ответ на свой вопрос. Шаги, голоса, фигуры, пробирающиеся через развороченный проем…
– Вот, ферт, – сообщает один из военных. – Он в камере находился.
Я-то знаю, кто пришел вместе с ним, поэтому позволяю себе посмотреть на Эйрона лишь мгновение. Мне куда интереснее, какой будет реакция томлинца на отсутствие рук. И не ошибаюсь в выборе объекта.
Он заметно бледнеет, лицо вытягивается, брови сходятся к переносице, по глазам видно, что он потрясен, а в позе чувствуется нарастающее напряжение. Забыв обо мне, ферт шагает к вошедшим и останавливается прямо перед принцем.
– Это он сделал? – Его голос звучит звонко и зло, в то время как взгляд впивается в лежащего у их ног Дацама. Будь он клинком, точно бы пронзил милбарца вторично.
– И да и нет, – спокойно отвечает Эйр. – «Да» – он, «нет» – по приказу.
– Без разницы. – Томлинец встряхивает головой и, указав на мертвое тело, приказывает: – Обыскать и за борт его. – Он ждет, когда его военные уберут труп, и продолжает: – Могу я узнать ваше имя?
– Эйр.
Ответ звучит так коротко и невыразительно, что я не выдерживаю:
– Принц Эйрон Садиз ди’Дон! Законный правитель Виона!
Томлинец оборачивается и удивленно на меня смотрит, а племянник укоризненно качает головой.
– Никакой я не правитель, Лин. Ты ошибаешься.
– Это вы ошибаетесь! – не сдаюсь я. – Латал лишил вас рук, но не головы и не статуса по праву рождения. И то, что он подлостью и обманом занял трон Виона, должно стать его проблемой, а не вашей.
– Бойкий юноша, – неожиданно широко улыбается томлинец. – Мне его настрой нравится.
Он снова смотрит на принца, который словно только теперь поверил, что для него все может измениться. Жаль, что ненадолго. Загоревшийся было взгляд тускнеет, плечи опускаются.
– Наивный идеалист, – повторяет то, что уже мне говорил. – У Латала есть все, чтобы уничтожить возникшую помеху, у меня нет ничего, что можно ему противопоставить. И нет рук, чтобы убить.
